– Таких, как ты, в наше время называли сторублевый инженер. Будешь учиться, учиться, а жрать и пить на мамкины и папкины деньги. Да еще одевай тебя. А потом найдешь себе работу, тыщ на пять, но не долларов, а рублей, заметь. И ни в чем себе не отказывай! Ну, знал я, что ты у нас малохольный, но сколько же можно! Ты работать вообще собираешься? Ты Максима Горького в своей школе гребанной читал? Что сказал дед Каширин? Так вот, ты тоже не медаль, чтоб у меня на шее висеть, понял?
Отец сердито отвернулся.
Алеша посмотрел на мать.
– Зря я третьего ребенка родила, – вздохнула мамаша, – отец не хотел. А меня, дуру, врачиха уговорила, сказала, что мне для здоровья полезно…
И все же Алексей начал учиться в МГУ. Родители попросту махнули на него рукой.
– Все равно от него никакого толку, – сказал отец, – да и Денис отказывается с ним работать. Прокормим нашего придурошного. Не Даун он, и слава богу!
Учеба давалась Алеше легко. Перейдя на четвертый курс, он стал знаменитой на факультете личностью, подающей большие надежды. У него появилось много друзей и среди студентов, и среди преподавателей.
На повторной консультации я сообщила Алеше, что у родителей есть результаты генетической экспертизы, подтверждающие, что они являются его биологическими родителями. Молодой человек смотрел на меня с отчаянием.
– Рухнула последняя надежда, – сказал он, криво улыбаясь, – и, заметьте, они чувствовали то же, что и я.
– Я попробую убедить вашу мать принимать вас таким, какой вы есть, – неубедительно произнесла я, – но вы тоже должны постараться понять свою семью. Другого выхода у нас с вами нет.
– Вы не все знаете, – мрачно сказал Алексей.
– Я знаю только то, что вы мне рассказываете, – улыбнулась я, – ну, и то, что рассказывает ваша мама. По проведенным с вами тестам я обнаружила у вас высокий интеллект и небольшой невроз. Но в наше время для студента МГУ невроз – это обычная вещь.
– У меня большой невроз, – ответил студент ВМК, – слушайте.
Валентина всегда одевалась на работу очень нарядно. От нее приятно пахло дорогими духами. Единственное, что не нравилось Алеше, это то, что она злоупотребляла косметикой.
– Валя, зачем ты так сильно красишься? – спросил Леша сестру. – Ты и так красивая.
– Красивая, говоришь? – засмеялась польщенная Валентина. – А ты, оказывается, разбираешься! А крашусь я потому, что это модно, да и работа у меня такая…
– Какая? – простодушно спросил младший брат.
– Какая надо! – бросила на бегу Валентина.
Вскоре Алеша узнал, какая работа была у Валентины. Произошло это случайно.
Однажды Алексея разбудили громкие голоса матери и Валентины.
– Пора брать валютой, дочка, – сердито говорила мать, – рубль неустойчивый. Сейчас самое твое время. Сколько ты собираешься так крутиться? Еще год-два и хватит. Надо мужа будет искать.
– Мама, ты не представляешь, какая конкуренция! В твое время было совсем по-другому.
– Конечно, по-другому. Но это не значит, что мне было легче! Шмотки, знаешь, как было трудно доставать! А обувь! А косметику! А риск какой был! Меня несколько раз в ментуру загребали. Но я в двадцать пять лет завязала! И все успела. И мужа нашла, и детей родила, и работу приискала непыльную.
– Мам, да я это тыщу раз слышала. Ладно, я все понимаю, но мне тоже нелегко. Ты мне лучше вот что скажи, мне все-таки здесь братка в мужья брать или ты на иностранце настаиваешь?
– Вальк, я и сама не знаю. Конечно, денег сейчас у бандюганов в России больше, но за иностранца – мне лестнее.
– А в какой стране лучше жить, мам?
– Да с хорошими деньгами, дочка, везде хорошо. Я мечтаю, чтоб ты купила дом на море. А я бы к тебе приезжала. Может, тоже стариной бы тряхнула. А то я уж застоялась, дочка. Скучно мне бывает. Да и отец здесь. Мне неприлично.
– Ну, мать, ты даешь! А давай вместе будем на море зажигать!
Валентина захохотала.
– Нет, Вальк, ты будешь сюда в отпуск приезжать, отрываться. А я к тебе! Знаешь, денег много не бывает. Может, старичков каких себе найду. Есть и на меня любители. Сама знаешь, какая в России пенсия.
Людмила Ивановна и Валентина неприлично хохотали, а Алешу передернуло от отвращения. Так вот какая работа у Валентины! Но мать! Неужели его мать была в прошлом проституткой?!
– Мать, пойдем, выпьем с тобой, – капризно протянула Валентина. – Чего у тебя там вкусненького? Коньячка хочу, французского. И рыбки беленькой.
– Пойдем, пойдем доченька, посидим еще немного. Тебе поспать надо. Ты на работу-то когда пойдешь?
И женщины удалились на кухню.
Алеша встал с постели и, не завтракая, уехал в университет.
Он стал меньше общаться с матерью и Валентиной. А вскоре произошел еще один эпизод.
Отец с нетерпением ждал Дениса. Старший сын уехал в командировку. Было уже часа два ночи.
– Пап, ты чего нервничаешь? – спросил Алеша, который засиделся за компьютером, – да приедет он, чего ему сделается! Не сегодня, так завтра.
– Чего сделается? – усмехнулся отец. – Да это ты у нас дармоед. Книжки да компьютер – все твои дела. А Денис, всего на два года тебя старше, на серьезном задании. Свои деньги честно отрабатывает.
В это время послышался поворот ключа в замке и в прихожую ввалился Денис. Одежда его была в крови.
Отец бросился к нему.
– Сынок, ты цел? Тебя никто не видел?
– Никто не видел, пап. Но есть проблемка. Отбойники перестарались, боюсь.
– А деньги-то он отдал?
– В том-то и дело. Упирался, гад. А ты ж велел деньги вернуть.
Отец повернулся к Алеше, который замер у двери.
– А ты, придурошный, вали отсюда, быстро. И чтоб молчал. Ничего не видел, ничего не слышал. А то сам прибью тебя, понял? Мне с Денисом поговорить надо.
Алеша ушел к себе в комнату и бросился на диван.
– Что происходит в его семье? Чем занимаются его родители, сестра, брат?
Нет, не может быть, чтобы это была его родная семья!
– А теперь вы уничтожили мою последнюю надежду, – угрюмо сказал Алеша, сидя, сгорбившись, в моем кабинете, – хотя я непременно сам взгляну на результаты генетической экспертизы.
Людмила Ивановна пришла на третью консультацию. Она была недовольна.
– Вы обследовали Алексея? – спросила она. – Каковы результаты?
– Ваш сын – талантливый математик и одаренный человек, – серьезно ответила я, – вот увидите, он еще прославится!
– Вам что, не понравилось, что я мясо принесла? – грубо спросила меня женщина с ярко накрашенными губами. Не морочьте мне голову, просто назовите свою цену. Или вам надо с кем-то поделиться?
Я с трудом сдержалась, но повторила:
– Ваш сын – талантливый математик, вы еще будете им гордиться…
– Он становится опасен, этот ваш математик, – ответила женщина, одетая дорого, но безвкусно, – он слишком хорошо считает. Вы поставили ему диагноз?
Я поняла, что о материнских чувствах тут не может быть и речи.
– Чем опасен? – сделав наивный вид, переспросила я.
