– Какое красивое имя, – восхищенно сказал майор. – Оно вам подходит. Значит, вы здесь в первый раз?
– Да, – ответила Алена.
– Я думал, что вы полька. У вас такие красивые глаза, – сделал комплимент майор.
– Мои родственники из Львова, – ответила Алена, – но они еще в начале века переехали в Москву.
– И у вас наверняка есть польская кровь, – обрадовался Томашевски.
Фархаду не понравилось, что этот майор так нахально ведет себя по отношению к его помощнику.
– Где самые опасные места на пути следования? – спросил он у майора.
– После границы везде, – честно ответил Томашевски. – Нас могут обстрелять в любом месте. Но это просто дикие группы, которые стреляют в любую двигающуюся мишень. Если они понимают, что мы вооружены, то сразу уходят. Сержант обычно дает одну очередь в воздух, и мы едем дальше…
– Они тоже стреляют в воздух? – уточнил Сеидов.
– Нет, они стреляют в машину, – меланхолично заметил майор, – поэтому самые большие потери среди водителей. Обычно стреляют сразу в них, чтобы остановить автомобиль. И это не всегда террористы. Иногда обычные бандиты – хотят пограбить вот и рассчитывают взять все, что можно взять.
– Вы меня успокоили, – мрачно пошутил Фархад. – По-вашему, лучше встретиться с бандитами, чем с террористами?
– Со всеми плохо, – ответил майор, – в этой стране все уже давно потеряли, как это правильно сказать, цену человеческой жизни. Они убивают друг друга каждый день. И больше всего ненавидят американцев. Но нас тоже считают американцами. Для арабов все равно, кто перед ними. Поляки, украинцы, англичане, немцы, греки. Они всех нас считают американцами и оккупантами. Только для турков делают исключение. Их ненавидят еще больше.
– Почему? – удивилась Алена.
– У турков с арабами всегда были сложные отношения, – пояснил сам Фархад. – Вы, наверное, помните из истории, что Османская империя турков владела всеми этими землями арабов много столетий, что не могло вызвать к ним особых симпатий со стороны местного населения. Кроме того, в Ираке на севере компактно проживают курды, а турки считают, что именно с иракской территории к ним проникают боевики курдской рабочей партии, которые осуществляют террористические акты в самой Турции. И соответственно турки время от времени совершают вылазки в эти районы и бомбят возможные лагеря курдских повстанцев.
– Все так, – согласился майор, – но самое главное, что турки – мусульмане. А живущие в Ираке мусульмане не могут простить, что они являются созниками Америки и Израиля против арабов и курдов. Поэтому их ненавидят больше других.
– Это тоже важный фактор, – согласился Сеидов. – Турция имеет традиционно дружеские связи с Израилем, хотя у власти в Турции находится религиозная партия. Что вызывает недовольство соседей Турции. Но в самой Турции военные – это привилегированная каста воинствующих атеистов, которые следуют заветам основателя республики Кемаля Ататюрка. Почти все высшие офицеры – это выпускники элитных военных учебных заведений в США и Великобритании. Для них Израиль более приемлемый союзник, чем курдские сепаратисты или арабские террористы. Даже несмотря на то, что турки и арабы являются мусульманами-суннитами. В отличие от фарсов, которые в массе своей шииты.
– Как все запутано, – согласилась Алена. – Здесь нужно каждому долго объяснять, где враги, а где друзья.
– На Востоке все более запутано, чем на Западе, – согласился Фархад. – Самое общество, религия и нравы гораздо более иррациональны, чем в рационально устроенном западном обществе. Здесь еще действуют обычаи, местные порядки, традиции родоплеменных отношений. И все это отражается на характере войны, которая идет в Ираке. Гражданская между шиитами, суннитами и курдами. А также война против оккупантов, – он показал на Томашевски, и Алена улыбнулась.
– То есть так, – согласился майор, снова поворачиваясь к ним. – Не нужно было их трогать. Пока был жив Саддам Хусейн, он обеспечивал в этой стране порядок и дисциплину. А сейчас Ирак стал центром террористов всего мира. Сюда едут учиться стрелять и убивать. Такой большой тренировочный лагерь для всех террористов.
– А как обстановка на юге, у Басры? – поинтересовался Фархад.
– Там очень плохо, – сразу сказал Томашевски, – я не могу понять, где прячутся террористы, ведь в пустыне трудно спрятаться, но они уходят под землю и появляются там, где их никто не ждет. Особенно достается англичанам и голландцам, батальоны которых несут самые большие потери. Американцы хотят заменить их своими солдатами, но у них просто нет столько людей. Там убивают каждый день. И рядом граница с Ираном, где все время ждут иранские воинские части. Один случайный выстрел, одна случайная группа, которая перейдет границу, и может начаться война. А граница там, как это сказать, у нее нет четкой линии. Можно случайно попасть к иранцам. Об этом предупреждают всех военнослужащих.
– Вот куда мы полетим, – напомнил Фархад, обращаясь уже к Алене. – Не страшно?
– Нет, – ответила она, – даже интересно. Когда еще я смогу побывать в такой командировке. Спасибо, что вы взяли меня с собой.
Томашевски услышал ее слова и снова повернул голову.
– Пани Алена очень смелый человек. Но нужно быть осторожнее. И в самом Багдаде тоже. У вас должен быть платок на голове, чтобы не привлекать внимания окружающих.
– Какой платок? – не понял Сеидов. – Я здесь работал три года. В Ираке женщины не ходили в хиджабе. Они одевались по-европейски.
– Это было давно, – возразил майор, – сейчас лучше носить платок, чтобы не привлекать ненужного внимания. Местное население и так считает нас безбожниками, которые насаждают свой образ жизни их традиционному обществу. У мусульман свои представления об этике и морали.
– Я, между прочим, тоже мусульманин, – заметил Фархад.
– Извините, – пожал плечами Томашевски. – Я думал, вы русский. Но тогда вы все сами понимаете. Женщина не должна ходить в городе без платка. Это может быть очень опасно.
– При Саддаме у женщин была свобода выбора, – горько заметил Сеидов. – А при американцах, несущих всему миру свою демократию, у них не осталось этого права. Глупо…
– Саддам был диктатор, а не хороший политик, – напомнил майор, – он подставил свою страну под удары американцев. Сначала, когда полез в Кувейт, потом приказал убить отца нынешнего Президента. И потом начал играть в кошки-мышки с экспертами ООН, не показывая им свои запасы оружия.
– Для такого диктатора, как Саддам, это было оскорбительно. Получалось, что у него отнимали часть суверенитета, а значит, покушались на его сакральную власть, – пояснил Фархад. – В любом мусульманском обществе это было понятно. Правитель должен быть абсолютным властелином, иначе он просто не правитель. Позволить экспертам ООН вести себя в его стране так, как им хочется, Саддам Хусейн просто не мог. Иначе он не остался бы правителем. А на Западе его неуступчивость воспринималась как лицемерие и нежелание сотрудничать. В результате конфликт только усугублялся. А после вторжения в страну американцы быстро выяснили, что никаких запасов оружия у Ирака просто не было. Как и химического и биологического оружия. Все это был один большой блеф. Американские специалисты из ЦРУ просто сыграли на самолюбии Саддама, на его маниакальной подозрительности, на его тщеславии. И он глупо попался в их ловушку, отказываясь от сотрудничества. А потом уже было поздно…
– Вам нужно читать лекции по истории Ирака, – одобрительно сказал Томашевски.
– Я работал в этой стране три года и полюбил этих людей, – признался Фархад, – добрые, отзывчивые, миролюбивые, веселые, общительные. Как нужно было их прессовать все эти годы, чтобы они превратились в настороженных, замкнутых и агрессивных! Ненавидящих всех пришельцев.
– Вы думаете, что у нас получится провести переговоры? – спросила Алена.
– И не только переговоры. Я надеюсь, что мы даже подпишем предварительные условия нашего возможного контракта. Нефть нужна всем. И самим иракцам, которые могут на эти деньги восстанавливать свое государство и его экономику, и американцам, для которых бесперебойные поставки нефти – самый важный вопрос их политического и экономического существования, и всем остальным, которые так или иначе сидят на этой «энергетической игле», – ответил Сеидов. – Поэтому всем выгодно, чтобы здесь работали наши специалисты. Арабы умеют отличать друзей от врагов, и они знают, что Советский Союз и
