– И не только я. Сюда прилетел и Мишель Доул. Он сейчас пытается найти по банковским чекам и оформленным документам настоящее имя владельца кредитной карточки Чарлза Баррета.
– Он оставил массу отпечатков пальцев, – устало напомнил Дронго. – Полицейские сумели их зафиксировать по всей комнате.
– Мы уже отправили их на дактилоскопическую экспертизу. Проверим по нашему банку данных. Можешь не волноваться – ему осталось гулять на свободе недолго.
– Подождите, – попросил Дронго. У него закружилась голова, и, чтобы не упасть, он схватился за руку Брюлея, но договорил: – Кажется, я сумел его вычислить. Он удивительно хорошо знает расписание движения поездов и самолетов в Испании…
– Дайте стул, – попросил Брюлей у стоящего рядом врача и, когда тот придвинул стул, попытался усадить на него Дронго.
– Не могу, – упрямо отказался тот. – Не могу сидеть в вашем присутствии, это неправильно. Вы намного старше меня по возрасту.
– Садитесь, – приказал врач, – здесь больница, а не полицейское управление.
Дронго тяжело опустился на стул.
– Нужно выяснить, кто из граждан Великобритании владеет недвижимостью в окрестностях Мадрида, – тяжело дыша, пояснил он. – Нужно срочно раздобыть список владельцев недвижимости. Прямо сейчас, ночью. Утром он сбежит.
– Где мы его возьмем? – изумился комиссар Брюлей. – Сейчас два часа ночи. Кроме того, ты слышал, что здесь произошло? Все заняты терактом, сотни убитых, тысячи раненых…
– Именно поэтому список нужен немедленно. Он состоятельный человек, ему нетрудно исчезнуть бесследно. Возьмет билет куда-нибудь в страны Азии, и мы потеряем его навсегда. Этого типа нужно брать немедленно, сегодня же ночью.
– Не знаю, сможем ли мы кого-нибудь найти в такое время, – отозвался Брюлей.
– Сейчас работают все службы города. Нужно выйти на налоговую полицию или как-то иначе добыть списки владельцев земельных наделов вокруг Мадрида.
– Почему ты так уверен, что он владеет тут недвижимостью?
– Мы были с ним в одном вагоне экспресса. Потом, ударившись головой о полку, я потерял сознание. Он привез меня в отель, воспользовавшись моим состоянием. И оставил меня там до вечера, предварительно накачав каким-то лекарством. Ему нужно было, чтобы я проспал до вечера. За это время он съездил к себе, переоделся. Когда вернулся, у него уже не было его сумки, зато появился револьвер, которого не было при нем в Кордове. На вокзале проверяли сумки и всех пропускали через металлоискатель. Он не смог бы пронести оружие. Хотя взрывчатку террористы все равно как-то пронесли… Одним словом, у меня нет никаких сомнений, что он живет в Испании, где-то рядом с Мадридом. И не в отеле, у него где-то тут есть жилье – квартира или даже поместье.
– Убедил, – согласился Брюлей. – Я вернусь в полицию и попытаюсь что-нибудь предпринять. – Он повернулся, чтобы уйти.
– Я с вами, – решительно поднялся Дронго.
– Нет, – возразил врач, – я вас не отпущу.
Брюлей растерянно развел руками.
– Послушайте, доктор, – взмолился Дронго, – у вас есть дети?
– Да, – ответил растерявшийся врач, – две дочери и сын.
– Мы ищем преступника, который мучил, резал и убивал молодых женщин, – пояснил Дронго. – На его счету десятки замученных. Это известный на всю Европу маньяк-убийца. И мы ищем его достаточно давно. Но если сегодня мы не сумеем его поймать, завтра он снова сбежит, и в разных местах опять будут находить истерзанные тела женщин. Неужели вы думаете, что я хочу уйти отсюда просто из-за упрямства?
Врач посмотрел ему в глаза. Затем перевел взгляд на Брюлея.
– Это правда? – спросил он.
– Да, – кивнул комиссар. – Вы даже не можете себе представить, насколько опасен этот тип.
Врач заколебался. С одной стороны, этому пациенту надо бы отлежаться, но с другой – после сегодняшних взрывов на вокзале у них в больнице практически не осталось свободных мест.
– Возьмите палку, – посоветовал он Дронго. – Я разрешаю вам забрать ее с собой. Придете завтра на перевязку, а сейчас идите, если сможете. И найдите его, – тихо попросил врач. – Мир, по-моему, сошел с ума. Убивают ни в чем не повинных людей, множится число разных маньяков. Может, мы действительно движемся к концу света?
Ответа он не услышал: Брюлей и Дронго уже торопливо шли по длинному коридору. Через полчаса они были в мадридском отделении Интерпола. Еще полтора часа ушло на согласование различных формальностей и выяснение причин, по которым сотрудникам полиции потребовался доступ в земельный кадастр провинции Кастилия.
К четырем часам утра начали сверку фамилий. Выяснилось, что среди владельцев земельных участков немало иностранцев. Несколько тысяч таких владельцев оказалось на востоке страны. Десятки тысяч – на юге, среди которых мелькали имена известных голливудских актеров, арабских шейхов, российских олигархов, звезд спорта.
Однако в каменистой Кастилии иностранных владельцев было не так много – всего лишь двести с небольшим человек. Оставалось отсечь итальянские, аргентинские, скандинавские, чешские, немецкие, русские и арабские фамилии. Среди них нашлись даже одна японская и две китайские. Наконец осталось только одиннадцать человек. Теперь их имена предстояло сверить со списками находившихся в Америке в тот момент, когда в Бостоне был куплен «парабеллум», въехавших в Чили в те дни, когда там кем-то была оформлена кредитная карточка на имя Чарлза Баррета, и, наконец, с именами людей, купивших дорогие часы марки «Лодовико» от Улисса Нардена.
Компьютер практически «не зависал». Даббс сидел за клавиатурой; Доул разместился рядом с ним. Позади них расположились Брюлей, Дронго, Стэннард и руководитель национального бюро Интерпола в Испании. Проверка длилась целый час. Наконец в пять утра на экране компьютера появилась фамилия гражданина Великобритании, который был в Америке в момент покупки антикварного оружия в Бостоне, находился с визитом в Чили, когда в Сантьяго в филиале американского «Риггс-Банка» была оформлена карточка на имя Чарлза Баррета, и владел большим поместьем в пятидесяти милях от Мадрида, в излучине реки Тахо у городка Талавера-де-ла-Рейна.
Этого гражданина звали Роберт Экман. Доул позвонил в Лондон и довольно быстро выяснил, что Экману сорок четыре года.
– Это он, – убежденно произнес Дронго.
– Откуда мы знаем, что ему сорок четыре года? – спросил Даббс. – Это лишь наше предположение.
– Ему точно сорок четыре года, – возразил Дронго. – Он сам мне об этом сказал. Для него это мистическая цифра. В этом возрасте умер его отец, поэтому он считает его роковым и для себя, словно такие совпадения неизбежны.
– Роберт Экман… – задумчиво проговорил Доул. – Что ж, посмотрим, чем он занимается. Но это мы успеем сделать в пути, пока будем добираться до его поместья. Нам нужна машина.
– У кого есть оружие? – поднялся Даббс. Все переглянулись. Прилетевшие в Мадрид эксперты не имели с собой оружия.
– Он может быть вооружен, – напомнил Даббс.
– Я пошлю с вами троих наших сотрудников, – вставил руководитель национального бюро Интерпола. – У них будет разрешение на применение оружия.
– Тогда поедем на двух машинах, – решил Даббс. – Стэннард, вы останетесь здесь.
Через несколько минут они уже ехали по притихшим улицам Мадрида и не могли знать, что уже днем на улицы столицы Испании выйдет два миллиона человек, протестующих против бесчеловечного террористического акта, происшедшего на вокзале Аточа. В первой машине сидели Брюлей, Даббс и двое сотрудников Интерпола. Во второй – Дронго, Доул и еще один сотрудник Интерпола. Обе машины на полной скорости неслись на запад. Доул позвонил в Скотленд-Ярд, разбудил там дежурного и попросил срочно предоставить ему информацию по Роберту Экману, шестидесятого года рождения, гражданину
