пока в этой квартире, и не выходите из нее хотя бы до завтрашнего утра.
– У страха глаза велики, – презрительно сказала Убаева, – не нужно так бояться. Григорий Павлович очень умный и талантливый человек. Он все понимает. И он никогда и никого не убивал, это я могу вам гарантировать. А если у него фантазия так работает, то это еще не преступление. Другие такие вещи пишут, что можно только удивляться. Например, Стивен Кинг, он столько за свою жизнь ужасов придумал, ни одному человеку даже в голову не придет.
– Знаете, почему? – спросил Дронго. – Он в детстве потерял отца. Тот вышел из дома в одних тапочках, чтобы купить хлеб в соседнем магазине. И исчез навсегда. Нигде его не нашли. Даже трупа не смогли найти. У мальчика все эти годы в душе жила страшная травма. Он придумывал всяческие ужасные истории, которые могли произойти с его пропавшем отцом. И стал автором страшилок.
– Может быть, так он и стал автором ужастиков, – кивнула Убаева, – только профессор Короедов совсем другой. Он настоящий ученый, а не психопат. Известный ученый и порядочный человек. Это у нас в редакции все с ума посходили, ищут какого-то маньяка с подачи Сундуковой.
– Мы сейчас к нему поедем, – решительно заявил Дронго.
– Подождите, – вставила Василевская, – я хочу вас предупредить…
– Не нужно им ничего говорить, – быстро перебила ее Убаева, – пусть поедут и сами все увидят. А то он ходит и говорит про меня гадости. Пусть все сам увидит, а потом вернется и извинится.
– Я не говорю гадости. Я всего лишь констатировал факты. Именно вы изъяли рукописи из издательства и забрали копию у Оленева. Разве я сказал неправду?
– Поезжайте и сами посмотрите, – победно заявила Убаева, – а когда увидите, то поймете, что он не может быть убийцей.
– И тем не менее вы поступили не совсем правильно, – уверенно заявил Дронго, – до свидания. Мы прямо сейчас поедем к вашему профессору. А вы постарайтесь никому не открывать дверь.
Они с Вейдеманисом спустились вниз. Сели в автомобиль.
– Подождем Кружкова, – предложил Дронго.
– Ты не хочешь позвонить Смирнову и сообщить о том, что мы нашли автора рукописей, – понял Эдгар.
– Не хочу, – ответил Дронго, – я не совсем понимаю, что происходит. Почему они так уверенно считают, что профессор Короедов не может быть этим серийным маньяком? Они так ему верят? Эти женщины не похожи на людей, которые могут кому-то безрассудно поверить. Тогда в чем дело? Их даже не напугал твой неожиданный звонок в дверь. Они уверены в своей безопасности. И тогда я себя спрашиваю, что именно происходит?
– У тебя есть ответ на этот вопрос?
– Пока нет. Ясно одно. Мы наконец нашли того, кто взял эти рукописи из издательства. И нашли ее сообщницу. Но эта информация пока не дала нам имя главного подозреваемого. Если им окажется профессор Короедов, то мы можем наконец завершить свои поиски и позвонить Смирнову.
– Для издательства мы их завершили, – напомнил Эдгар, – ты можешь сообщить Оленеву и Столярову, что мы нашли похитителя.
Дронго достал телефон, набрал номер Оленева.
– Добрый вечер, Валерий Петрович, – сказал он. – Наш сегодняшний эксперимент, который проводился и с вашим участием, уже завершен. Мы смогли установить, кто именно из ваших сотрудников изъял рукописи из издательства и забрал копию из вашего стола.
– Кто? – выдохнул Оленев.
– Людмила Убаева.
– Не может быть, – был неприятно поражен Оленев. – Неужели она не понимала, на какой безумный шаг она идет? Зачем она это сделала?
– Ее уговорила подруга. Светлана Василевская.
– Поэтому вы о ней спрашивали. Я все понял. Но как они могли? Две безумные женщины. Как они могли на такое решиться? И главное, для чего? Зачем им нужно было спасать этого автора?
– Мы пока все выясняем. Вы слышали о профессоре Короедове?
– Короедов? Нет, никогда не слышал. А кто это такой?
– Вот это мы сейчас и выясняем.
– Я предложу Столярову уволить Убаеву.
– Пока не нужно. Мы должны все проверить до конца. Но свою задачу я выполнил, как вам и обещал.
– Да, конечно. Спасибо большое. Мы обязательно выплатим ваш гонорар. И вы считаете, что больше у нас ничего не будет пропадать?
– Пока нет. Во всяком случае, я на это надеюсь.
– Вы нас просто выручили. Спасибо вам за все. А как с этим автором? Вы действительно считаете, что он и есть тот самый убийца? Или это было случайное совпадение? Может, Сундукова что-то напутала.
– Пока ничего не знаю. Как только узнаю, я вам сообщу, – пообещал Дронго.
Попрощавшись, он позвонил Столярову.
– Феодосий Эдмундович, добрый вечер. Извините, что беспокою вас дома.
– Ничего, я вас слушаю. Нашли кого-нибудь?
– Рукописи из вашего издательства забрала Людмила Убаева, – сообщил Дронго, – и помогала ей в этом ее подруга Светлана Василевская, которая лично знает автора. С подачи Василевской Убаева и унесла все эти рукописи.
– Честно говоря, я подозревал только троих, – признался Столяров, – остальным я полностью доверял. Но Убаева всегда вызывала у меня много вопросов.
– И кто еще?
– Иван Иванович Передергин. Он в последнее время ведет себя очень независимо, не выполняет моих указаний, позволяет себе проводить самостоятельную финансовую политику, не ладит с людьми. Я думаю, мы будем от него избавляться.
– А третий?
– Фуркат Низами. Знаете, он все время пытается усидеть на двух стульях. И нашим, и вашим. Я понимаю его мотивы, но согласитесь, что иногда нужно выбирать. Между мной и Передергиным. А Фуркат как восточный человек не хочет делать этого выбора. Старается быть любезным со всеми. Но так не бывает.
– И тем не менее рукописи забрала Убаева.
– Спасибо вам за информацию. Как она объясняет этот свой странный поступок?
– Они с Василевской утверждают, что забрать рукописи из издательства попросил сам автор. И таким образом они не совершили кражу, а всего лишь вернули рукописи автору.
– Ничего подобного, – резко возразил Феодосий Эдмундович, – после того как рукописи посланы в издательство и зарегистрированы как входящие документы, они становятся собственностью издательства. Рукописи авторам не возвращаются и не рецензируются. Об этом знают все авторы. Таким образом, госпожа Убаева украла наши документы из издательства. И я полагаю, что мы можем принять в отношении этого редактора и свои дисциплинарные меры.
– Я бы не спешил, – сказал Дронго, – нужно все проверить и выяснить еще много разных деталей. Вы слышали про профессора Короедова?
– Как вы сказали? Короедов? Нет, никогда не слышал. Кто это такой?
– Полагаю, что он автор рукописей, которые посылались в ваше издательство.
– Не думаю, что именно он, – сразу сказал Столяров.
– Почему?
– Первые две рукописи были написаны очень небрежно. Много трюизмов, повторений, запоминающихся слов. Почти нет ссылок на мировую литературу, очень убогий словарный запас. Но после третьей рукописи стало ясно, что автор работает над своим стилем, исправляет ошибки, очень сильно поднял свой общеобразовательный уровень. Во всяком случае, начиная с третьей рукописи становится понятно, что он обладает и большим кругозором, и хорошо начитан. Но первые две рукописи наш профессор просто не мог написать. В этом я почти убежден. Хотя в наше время встречаются и не очень
