вас вид надежного и мужественного мужчины.
– Спасибо, – улыбнулся Дронго. – Осторожнее! – Он схватил ее за руку. – При переходах нужно более внимательно смотреть по сторонам.
– Но ведь горит зеленый свет, – возразила законопослушная японка.
– Только в Италии этого мало, – усмехнулся Дронго. – И хотя итальянцы, безусловно, европейцы, южные итальянцы немного менее европейцы, чем все остальные.
Аяччо рассмеялась:
– Вы так смешно говорите…
– Посмотрите на галерею, мимо которой мы сейчас проходим. Она как раз напротив площади, которая вам нужна. Знаете, ее назвали в честь выдающегося итальянского актера Альберто Сорди. Вы о нем слышали?
– Нет, – призналась она. – Но я видела много итальянских фильмов. Феллини, Пазолини, Росселини. Я правильно называю фамилии?
– Все верно. А Сорди часто играл в фильмах Феллини. По-моему, они были друзьями. – Дронго вспомнил великого итальянского трагического комика и улыбнулся. Сорди создал незабываемые образы на экране. И вообще в 50-е и 60-е годы прошлого века итальянское кино сделало больше для развития культуры, чем любой другой кинематограф мира. Ему припомнилось, как один из его друзей уверял, что в мире вообще существуют только две по-настоящему кинематографические нации – итальянцы и грузины. Можно поставить камеру на улице и снимать подряд всех прохожих – все будет выглядеть органично и естественно. Правда, затем его друг сказал, что к этим двум нациям нужно добавить и евреев. На что Дронго справедливо заметил, что евреи в любом деле стараются не быть последними. И этому у них стоит учиться.
– Вы о чем-то задумались? – спросила Аяччо, осторожно дотронувшись до его локтя.
– Нет, – ответил Дронго, улыбнувшись, – мы уже пришли. Вот ваша площадь. Может, мне помочь вам найти нужный магазин?
– Я его уже нашла, – показала Аяччо на здание возле памятника, – до свидания.
Она как-то замялась на прощание. Дронго подумал, что нужно произнести какие-то добрые слова. Или объяснить, почему он даже не спросил, где она живет. Но слова были не нужны. Они встретились, чтобы расстаться – таковы их судьбы. Встретились случайно в Риме на расстоянии многих тысяч километров от своих городов и теперь расстаются навсегда. Он пожал ее прохладную узкую ладошку и опять улыбнулся на прощание.
– До свидания. – Она чуть поклонилась и, немного покраснев, поспешила в свой магазин.
Дронго почему-то тоже поклонился и повернул обратно. Однако, сделав пару шагов, обернулся. Аяччо тоже обернулась и весело помахала ему рукой. Он пошел к стоянке такси, и в этот момент зазвонил его мобильный телефон.
– Слушаю, – быстро ответил Дронго.
– Они его взяли, – сообщил Брюлей. – Где ты находишься? Приезжай скорее к нам.
Глава 9
По дороге в комиссариат Дронго выбросил пакет. Являться с пакетом от «Бриони» в полицию выглядело бы дурным тоном и нелепым пижонством. Он повесил свой новый плащ на вешалку, оставил там же свою старую легкую куртку и вошел в кабинет Террачини, где уже собрались все основные участники их операции. В этот момент Террачини стоял, прислонившись к столу, и о чем-то говорил. Брюлей и Даббс сидели на стульях, слушая хозяина кабинета. Завидев Дронго, Террачини прервал свою речь.
– Его взяли, – коротко сообщил он ему.
– Где? – поинтересовался Дронго.
– В Лондоне.
Даббс недовольно пожал плечами. От Дронго не укрылся и этот жест.
– Значит, мне звонил кто-то другой, – резонно заметил он. – Этот тип не мог быть одновременно и в Риме, и в Лондоне. Но говоривший был явно не итальянец – я различил бы итальянский акцент.
– Подожди, – попросил Брюлей, – мы как раз говорили об этом. То, что ты сейчас сказал, вольно или невольно ставит под сомнение все усилия нашего коллеги Доула.
– Нет, не ставит, – возразил Дронго. – Доул нашел именно того англичанина, который отправил из Кельна сообщение по Интернету. Но совсем не обязательно, что Джордж Эннеси тот самый «мясник». Доул этого тоже не утверждает. Как его взяли? – обратился он к Террачини.
– У знакомого, в Ноттинг-Хилле. Он находился там два последних дня и вообще никуда не выходил. Специальная группа захвата блокировала весь район, чуть ли не штурмом взяла дом. Там оказалось несколько человек, и никакого оружия. Они вообще не могли понять, что происходит. А когда взяли Эннеси, все сразу выяснилось. У него алиби, он не мог сегодня ночью прилететь в Рим и снова улететь.
– Группа крови?
– Вторая. Положительный резус. Это не он, – недовольно выдал Террачини.
– А как он объясняет свое появление в Кельне?
– Его еще допрашивают, – сообщил Террачини.
Дронго понял, почему, когда он пришел, ему не понравились лица сидевших в кабинете людей – они пока тоже никак не могли взять в толк, что происходит. Эннеси арестован в Лондоне… А кто же тогда звонил в отель?
Дронго взял стул, сел рядом с остальными.
– Поделитесь, что вы думаете обо всем этом, – тихо попросил он.
– Джордж Эннеси не может быть тем самым «стаффордским мясником», которого мы ищем, – твердо ответил Брюлей. – Это стало ясно, как только его взяли.
– Мы продолжаем поиски, – сообщил Террачини, – проверяем всех наших сотрудников, все возможные варианты. Но среди моих людей не может быть пособников маньяка. Я в этом абсолютно уверен. Мои люди не ангелы, но и не служат дьяволу. И я не знаю, где мне искать. Впервые в жизни не знаю. Но если кто- нибудь снова посмеет мне сказать, что среди моих сотрудников могут быть подонки, я лично дам по морде этому лжецу.
– Не нужно так горячиться, – посоветовал Брюлей. – Никто из нас не говорил, что среди ваших офицеров есть предатели. Но кто-то звонил нашему другу, кто-то передавал эти сообщения, кто-то прислал нам письмо. Кто это делал?
Террачини отвернулся и громко выругался. Было очевидно, что его нервирует эта непонятная ситуация.
– Как синьора Фелачи? – поинтересовался Дронго.
– Нормально, – буркнул комиссар, – у нее все в порядке. Это у нас непорядок. А к ней маньяк и не сунется. Маурицио не отходит от нее ни на шаг. Хотя я думаю, что и сама Луиза вполне могла бы справиться с этим типом, если он рискнет появиться рядом с ней.
Раздался телефонный звонок. Террачини, глянув на собравшихся в его кабинете, взял трубку.
– Слушаю, – сказал он и сразу всех оповестил, что звонят из Лондона.
– Я все понимаю, – ответил комиссар телефонному собеседнику. – Да, возможно, что все так и было. Спасибо. Я передам ваши слова. Я все понял. – И, разъединившись с ним, пояснил: – Эннеси дал показания. В общем, все совпадает. Ему заплатили за передачу этого сообщения из Кельна. Он не знает, кто этот человек, давший ему деньги, они познакомились в Бельгии. Неизвестный лишь сказал, что это шутка и фотография – забавный розыгрыш. Эннеси согласился переслать сообщение и фотографию, но сначала записал фотографию на своем сайте. Мне сообщили, что синьор Доул и сопровождавший его сотрудник Интерпола срочно вылетели в Лондон, чтобы самим допросить этого типа. Думаю, что все правильно. Группа крови другая. И во время преступлений его не могло быть ни в Гавре, ни в Льеже, ни в Оденсе. И он ни при каких обстоятельствах не мог звонить сегодня ночью синьору Дронго.
– И тогда получается, что убийца находится в Риме, – подвел итог Даббс.
Не успел он закончить фразу, как в кабинет буквально ворвался молодой сотрудник Террачини.
– Новое преступление, – сообщил он, тяжело дыша. – Нашли труп женщины в районе Трастевере. Там уже работают наши сотрудники.
В наступившем молчании было слышно, как скрипнул стул под Даббсом и как тяжело дышит
