того, чтобы женщины иногда обращали на вас внимание. Хотя, кому я это говорю? Николаю, похоже, все равно, что о нем думают женщины. Деньги у него пока есть, и он может позволить себе купить любовь любой приглянувшейся девочки. А больше ему ничего и не нужно.
– Вы знаете, что убили Артура? – с ходу спросила я. Мне не очень хотелось сидеть с этим типом в таком известном месте. Здесь могли оказаться клиенты Розенталя, которые меня знают в лицо, или наши с Виктором знакомые. И так позориться с этим Николаем? Я скептически его осмотрела. Никогда в жизни не взяла бы такого в любовники!
– Мне уже звонили. – У него сразу испортилось настроение. Он взял бутылку коньяка и налил себе совсем немного. Я с невольным уважением следила за его действиями. Все-таки он не безнадежен, если не напивается в стельку. На столе – нарезанный сыр разных сортов, маринованные огурчики, зелень, лимоны. Он сделал один глоток и, не морщась, съел ломтик лимона. У меня во рту сразу стало кисло. Видимо, Николай считает, что так и нужно пить коньяк. Похоже, ему никто не объяснил, что коньяк лучше всего идет с шоколадом, а лимоном его закусывал не самый умный человек в нашей истории – последний царь Николай Второй, который ввел эту глупую моду в России.
Только откуда ему знать такие подробности про Николая Второго?
– Что вы думаете по поводу убийства Артура?
– Ничего не думаю. Почему я о нем должен думать? – Мой собеседник скривил рот. Получилось немного смешно, учитывая его распухшую нижнюю губу.
– Он был телохранителем мужа вашей сестры, – терпеливо напомнила я, – и, говорят, самым близким человеком Вадима Евгеньевича. Вы не считаете, что его убийство может быть как-то связано с исчезновением вашего родственника?
– Считаю. Очень даже считаю. Я все время подозревал Артура. Это он организовал похищение Вадима. И хотел потребовать денег. Но его компаньоны решили взять деньги без Артура и убрали его. Вот и все, что я об этом думаю.
– Почему же вы мне этого не сказали вчера?
– А почему я вам должен что-то говорить? Вас наняли, чтобы вы сами все выяснили. – Мне пришлось проглотить и это оскорбление. – Он был такой же, как они все. Только о себе и думал, о своем кармане.
– И тем не менее вы вчера не говорили об этом.
– Не говорил, – кивнул Николай, – не хотел огорчать Машу. Она считала его близким человеком, надежным, как она говорила. Я ей все время внушал, чтобы она не верила Артуру.
– Почему?
– Потому, что он был сукиным сыном. Самым настоящим. – Николай зло посмотрел на меня.
– Что вы вкладываете в это понятие?
– Ничего не вкладываю. – Он улыбнулся, что было ему трудно. – Сукин сын и есть сукин сын. Только о себе думал. В доверие втирался к Вадиму. Готов был на все, чтобы Вадим ему платил.
– У вас есть факты?
– Какие факты? Об этом все знали. Спросите у кого хотите. Артур ему девочек привозил, баню готовил, квартиры всякие…
Здесь мне пришлось немного насторожиться.
– А разве у Вадима Евгеньевича не было других помещений для таких встреч?
– Конечно, были, – махнул рукой Николай, – наверно, даже в нескольких местах. Только о них никто, кроме Артура, не знал.
Я подумала, что если он говорит правду, то, значит, не имеет отношения ко вчерашнему убийству. Я подозвала официанта и попросила принести мне бутылку воды. Он выполнил мой заказ почти мгновенно. Я залпом выпила два стакана воды и только потом обратилась к моему собеседнику.
– Артура убили на Чистопрудном бульваре, – проговорила я, внимательно наблюдая за Николаем. – Вы не знаете, почему он там оказался?
Николай открыл рот, чтобы ответить, и в этот момент раздалась мелодия из какого-то кинофильма. Это зазвонил его телефон. Он полез за аппаратом, а я с трудом сдержалась, чтобы не закричать от досады.
Глава 15
Николай достал свой телефон. «Надеюсь, что это не Берта Иосифовна», – подумала я, с досады кусая губы. Николай лениво разговаривал, это звонила его сестра. Она что-то спрашивала, а он отвечал. Затем сказал, что сидит рядом со мной и мы скоро будем на даче. Очевидно, сестра ему что-то выговаривала, потому что он резко заявил, что все понимает. Видимо, Валерия уже доложила Маше, что я звонила Николаю, и, наверное, поняла, что мы встретимся.
Николай положил аппарат на столик и нахмурил брови.
– Она все еще думает, что я ребенок, – с обидой поделился он. – Вечно меня пилит. С самого детства. Все время уводила меня к соседям, а мама нас искала и плакала. Но Маша считала, что она старшая и поэтому я должен ее слушаться.
– Наверное, она права.
– Ничего не права. У нее всегда был тяжелый характер. С мамой вечно спорила. Уехала в Москву, актрисой хотела стать, потом жила с этим евреем. Никуда от них не денешься.
– С каким евреем?
– С Гольштейном. Вы разве ничего не знали?
– Немного слышала. Вы не сказали насчет Артура.
– Что не сказал?
– Его убили на Чистопрудном бульваре. Вы не знаете, как он там оказался?
– Откуда мне знать? Я же не его нянька, чтобы за ним ходить. Наверное, у него там были какие-то дела…
– Его застрелили. У Артура был пистолет?
– У него все было. И по-моему, не один, а два. Вадим специально для него выбивал разрешение на хранение оружия.
– С глушителем? – не удержалась я. Но тут же себе сказала, что больше таких вопросов задавать нельзя. Иначе внимательный собеседник обязательно поинтересуется, откуда я могу знать, что Артура убили из пистолета с глушителем. Я ведь не могла всем рассказывать, что не слышала никаких выстрелов.
– Не знаю. Я не разбираюсь в оружии, в армии не был. – Конечно, он не был в армии. Его устроили в институт, а потом на хорошую работу.
– И не подозреваете, кто мог убить Артура?
– Я вам уже говорил.
– Да, я помню. И еще насчет евреев.
– Что? – Он немного испуганно уставился на меня.
– Вы сказали, что от них никуда не денешься. Что вы имели в виду?
– Ничего не имел. Просто так сказал. Много их повсюду. И все на «хлебных» должностях.
– Послушайте, Николай. – Я слегка наклонилась к этому идиоту. – Вы меня «наняли», как вы сами говорите, чтобы я узнала что-нибудь о вашем пропавшем родственнике. Но если вы сами будете меня обманывать, то я ничем не смогу вам помочь. Только не врите. Вы ведь сразу поняли, о чем я спросила. Вы видели мужа вашей сестры с дамой, которая является родственницей Берты Иосифовны? Верно?
Он отвел глаза.
– Я спрашиваю, верно? – жестко насела я.
– Да, – выдавил он. – Откуда вы узнали?
– Это моя работа, узнавать все о людях, которые окружали вашу сестру и ее мужа. Вы рассказали об этом сестре?
– Нет, – испуганно выдохнул он, – конечно, нет. Зачем говорить такие гадости Маше? Она бы меня прибила. И Вадиму такое не простила бы. Нет, нет! Ни в коем случае. Я даже Вадиму ничего не говорил. Только у Артура спросил, ну, он меня и послал. Сказал, что это не мое дело. Я разозлился. Можете представить себе мое состояние? Мы сцепились в коридоре, и нас потом разнимали. Но я никому не говорил. Ни Маше, ни Вадиму. Наверное, вам рассказали об этом наши девочки, они слышали, как мы ругались, и выбежали в коридор. Или Эсмира, или Лена.
