башни минаретов. Он наклонился вниз. Там, внизу, суетилось сразу два десятка полицейских, подъезжали все новые автомобили.
— Что-то случилось, — подумал «Дронго», возвращаясь обратно в номер.
Спор был в самом разгаре.
— Давайте немного пройдемся, — предложил «Дронго» своим гостям.
Очередная бутылка была почти пуста и именно это обстоятельство вынудило их согласиться быстрее обычного.
С шумом и криками они вывалились в коридор, вызвали лифт и поехали вниз.
У выхода из лифта их встретил бледный министр печати.
— Что случилось? — весело спросил Вагиф. — Ты сегодня какой-то странный.
— У нас несчастье, — выдавил министр. Разбился наш товарищ…
Он еще не договорил, когда «Дронго» бросился к выходу.
Незадачливый дипломат был накрыт белой простыней. Но «Дронго» сразу узнал его руку. И этот костюм — бедняга ходил в такую жару в горчичном костюме, обильно потея и не обращая внимания на насмешки.
Вслед за ним из отеля вышли его гости.
— Какой ужас, — только и сказал Ариф. Остальные молчали.
«Волк» показал свои клыки, больно укусив. Первая кровь на этой охоте пролилась.
IV
Рано утром телефонный звонок разбудил «Дронго». Звонил руководитель делегации — заместитель премьера республики. Ему отвели в гостинице Президентский номер — 506, с балконами, протянувшимися метров на тридцать. Он был расстроен.
— Такое несчастье, — сказал заместитель премьера, — вы об этом пока не передавайте. Я попросил и двух других наших представителей прессы. Мы можем испортить весь праздник.
Заместитель премьера был хорошим писателем. Но, увлекшись административной работой, он забросил литературу, о чем часто сожалел. Будучи самолюбивым, волевым человеком, он тем не менее не любил рутинной организаторской работы, предпочитая перекладывать ее на других.
— Я все понимаю, — ответил «Дронго», — конечно, мы не дадим никаких сообщений. Что-нибудь известно, как он погиб?
— Просто свалился с балкона. Наверное, много выпил. Этот переход через Иран всем стоил слишком много нервов и здоровья, — в сердцах сказал заместитель премьера, прощаясь.
«Дронго» положил трубку. Итак — версия впечатляет. Просто напился и свалился с балкона. Правда, имелся один маленький недостаток и у этой версии. В отелях такого класса как «Аль-Мансур» пьяный гость просто не мог просто так вывалиться с балкона. Решетки, стоявшие там, были почти в три метра высотой. Для того чтобы выпасть, нужно было очень постараться или перелезть через балкон. Для трусливого дипломата и к тому же абсолютно трезвого за полчаса до своей смерти, сделать это было крайне затруднительно.
Он ждал своего связного долго, почти весь день. Арабская точность была сродни американской, только с зеркальной противоположностью. Если американец говорил, что будет в пять часов утра, можно не сомневаться, что без пяти минут пять американец будет на месте. Если это обещает араб, он вполне может появиться в пять вечера или вообще не явиться. «Дронго» знал эту особенность и не особенно огорчался, благо сама конференция, посвященная юбилею поэта, Проводилась в конференц-зале его гостиницы.
Афиф Заки прибыл только в третьем часу дня.
Это был невысокий смуглый араб, одетый в национальную одежду. «Дронго» сразу узнал его по фотографиям, показанным ему еще раньше в Москве, куда он специально слетал на один день.
Араб, видимо, тоже узнал его, уже по описаниям своего друга и, сделав большие глаза, вошел в лифт. «Дронго» поспешил за ним. В лифте, кроме них, было еще трое людей и Афиф Заки, демонстративно отвернувшись, смотрелся в зеркало.
На пятом этаже он вышел. «Дронго» вышел на шестом и спустился по лестнице, где его уже ждал арабский связной.
— Это вам, — сказал по-английски Афиф Заки, передавая ему сверток.
— Спасибо. Что-нибудь удалось узнать?
— Нет, ваш связной исчез сразу после того, как на него вышел ваш человек.
— Они исчезли оба? — «Дронго» интересовала судьба его предшественников.
— Да. Оба. И до сих пор ничего не известно о них. У нас кроме обычной разведки и контрразведки есть еще полицейская разведка и самая страшная — партийная. Вам об этом говорили?
— Об этом расскажете в следующий раз. Слушайте внимательно. Мне нужно знать, где жил предыдущий посланец. Гостиницу я знаю. Это «Палестина-Меридиан». Теперь мне нужно знать его номер. Вы можете узнать, в каком конкретно номере он жил?
— Конечно могу.
— Во-вторых, достаньте мне арабскую одежду к завтрашнему утру.
— Вы знаете арабский язык? — удивился Афиф Заки.
— Не знаю ни одного слова. Но пусть это вас не волнует. Вы, самое главное, достаньте мне такую одежду.
— Ее можно просто купить, — удивился еще больше араб.
— Очень хорошо. Сколько стоит такой костюм?
— Примерно полторы тысячи динаров.
— Это значит, чуть больше двух долларов. А головной убор? Вот такой, как у вас, под Арафата.
— Он так и называется «стиль Арафата». Он стоит очень дорого — почти две с половиной тысячи.
— Значит, четыре. Итого шесть. Вот вам десять долларов, приготовьте мне один такой костюм завтра утром и пришлите ко мне в гостиницу.
— Лучше встретимся с вами на том берегу Багдада. У следующего от вашей гостиницы моста на рынке Аль-Рашида.
— Рынок тоже так называется. Хорошо, договорились. Я приеду туда завтра утром, в одиннадцать часов дня. Как мне вас найти?
— Прямо у начала моста есть магазин серебряных изделий. Там нарисован вот такой клинок, — Афиф Заки показал визитную карточку, — я буду в этом магазине вас ждать. Там хозяин мой брат, но все равно при нем ничего не говорите. Даже по-английски. Выйдем из магазина и свернем направо, там маленькая улочка. Тогда я вам и передам ваш пакет. Но ради Аллаха, для чего вам нужна эта одежда?
— Как сувенир, — подмигнул ему «Дронго», — вы не сказали, кем был связной у моего предшественника.
— Он работал в чайной Халеда Искендера. Это находится прямо у мечети Абу-Ханифы. Семья до сих пор не знает, что с ним случилось.
— А вы что-нибудь знаете?
— Последнее, что удалось узнать, было сообщение о встрече вашего человека с Нури-ад-Дуруби. Он занимает довольно большой пост в нашей местной полиции. Больше мы ничего не знаем.
— Этот Нури живет далеко от нашей гостиницы?
— Нет. На такси минут десять-пятнадцать.
— На всякий случай дадите мне завтра и его адрес. У вас много помощников в Багдаде?
— Только мой сын; Сейчас никому нельзя доверять. Наш Президент посадил в тюрьму даже собственного сына, когда тот хотел жениться против его воли. Разве пощадит он чужих детей?
— Тогда до завтра. И будьте очень осторожны. Вчера здесь, в отеле, произошел несчастный случай.
— Это не несчастный случай, — убежденно произнес Афиф Заки, почти закрывая рот платком, — так
