— С чего ты взяла? — усмехнулся он.
— Мне так кажется. Ты считаешь нас примитивными одноклеточными существами, которым от вас нужны только деньги. И ты этим пользуешься. И при этом презираешь женщин.
— Скажешь, я не прав? Скажешь, все женщины на свете благородные бессребреницы?
— Нет, конечно, не все… Но люди разные, Денис. Независимо от пола. Впрочем, зачем я это говорю? Ты ведь не хочешь это понимать. Ты привык видеть вокруг только то, что тебе удобно.
У него даже дыхание перехватило от изумления. Это она говорит ему? Восторженная книжная мечтательница учит его, Дэна Вербовского, разбираться в жизни? Как говорят в Одессе, «не делайте мне смешно»!
Чтобы не сболтнуть лишнего и не обидеть ее, Дэн не стал продолжать этот разговор. Сослался на то, что по телевизору начинаются новости, и вышел из ее комнаты. Но потом весь вечер мысленно возвращался к ее словам. Скажите на милость, он видит вокруг только то, что хочет видеть! Это ж надо было такое ляпнуть! Чушь полная! Хотя…
На другое утро он проснулся раньше хозяйки и, принимая душ, все еще думал о Тане, размышлял над ее замечанием. Оказывается, не так уж эта девочка проста, как ему показалось сначала. Пусть наивна, пусть неопытна — но совсем не глупа. Пожалуй, в ее словах про него есть доля правды… Действительно, с возрастом он начал мыслить стереотипами, раньше так не было. А это обедняет жизнь. Надо работать над собой.
Вытираясь после душа, Денис был так занят своими мыслями, что, разумеется, не ожидал от судьбы никаких подвохов. А зря. Потому что в самый неподходящий момент лишенная щеколды дверь ванной распахнулась настежь, и на пороге возникла неизвестно откуда взявшаяся пышная женщина лет пятидесяти с небольшим.
Трудно сказать, кто был больше удивлен и испуган — голый Денис или дама, которая издала дикий визг, переходящий в ультразвук, захлопнула дверь и, судя по топоту, бегом метнулась в комнату дочери, которая на тот момент еще спала.
— Танечка, можно к тебе на минутку? — услышал Дэн. По интонации нетрудно было понять — дамочка только что не лопалась от любопытства.
Смущенный Денис торопливо оделся, покинул ванную (сколько раз он говорил себе, что надо, надо было поставить на дверь запор!), и, не зная как быть, присел в большой комнате на уже сложенный диван. Кто была неожиданная визитерша, он догадался сразу. Оставалось только недоумевать, почему нелегкая принесла Танину маму с дачи в такой ранний час. И ждать дальнейшего развития событий.
— Танечка, я так рада за тебя! — ворковала маман за дверью. Голос у нее был громкий, а стены в «хрущобе» не отличались толщиной, поэтому Дэн слышал каждое слово. — Очень симпатичный мужчина. Вы ведь на курорте познакомились, да? Я ведь как чувствовала, что ты устроишь там свою личную жизнь… Материнское сердце не обманешь! Ну что ты молчишь, рассказывай!
— Что… рассказывать? — Судя по всему, девушка еще не успела проснуться и оттого с трудом вникала в происходящее.
— Да все! Как вы познакомились, как его зовут, чем он занимается. Надеюсь, с ним все в порядке?
— В каком смысле?
— Ну, в смысле, холостой, есть жилье, московская прописка… Таня? Что ты молчишь? А? Татьяна?!
«Ну все, теперь держись!» — подумал Денис, чувствуя, как меняются ее интонации.
— Мама, ты могла бы предупредить, что приедешь… — бормотала тем временем Таня.
— Я пока еще у себя дома! — отрезала ее собеседница. — Ну-ка признавайся, что именно про этого типа ты скрываешь? Я сразу поняла, что с ним что-то не так! Женат, да? Дети есть? Маленькие? Сколько их?
— Да нет у него никаких детей, мама! — решилась наконец Танечка. — Но и прописки нет. И жилья… Временно. Вот я и разрешила ему ненадолго остановиться у нас…
— Так что же, он — бомж?
«Пора вмешаться в разговор, — решил Дэн, с удовлетворением отметив, что на нем сегодня джинсы «Левис» и футболка от Гуччи — уж на кого, на кого, а на бомжа точно не похож!» — Он поднялся с дивана и постучался в Танину дверь. Женщины мигом замолчали, а потом хором ответили: — Войдите!
Он изобразил на лице самую обаятельную из своих улыбок и шагнул в комнату.
— Добрый день. Меня зовут Денис. Мы с Таней познакомились в Барселоне и сразу понравились друг другу.
— Элеонора Виссарионовна, — представилась потенциальная теща. — Ну-ка, Денис, расскажите мне, чем вы занимаетесь и почему у вас нет ни жилья, ни прописки.
— Смею вас уверить, это чисто временное явление, — Дэну уже не казалось странным, что Таня ни разу не была замужем. С такой-то мамой! — Я в некотором роде в отпуске.
— Так чем вы занимаетесь, когда не в отпуске? — Ее невозможно было сбить с толку.
— Веду отделочные работы. Все, что связано с ремонтом…
— Понятно. Стало быть, гастарбайтер. Из Молдавии или из Средней Азии…
— Неужели я похож на таджика? — Он продолжал улыбаться, хотя внутри уже все кипело. — Вообще- то я русский, хоть и родился на Украине.
— Вот что, молодой человек, — тоном, не допускающим возражений, заявила Элеонора, как-ее-там- по-ба-тюшке, — покажите-ка мне ваш паспорт!
— К сожалению, никак не могу! — Денис уже был готов к подобному вопросу. — Он на прописке.
— Тогда должна быть справка.
— И справка есть. Но буквально вчера я оставил ее, вместе с другими документами, на будущей работе, куда оформляюсь.
— Мне все понятно, — женщина повернулась к дочери: — Татьяна, ты привела в наш дом какого-то проходимца! Жулика, который хочет нас обокрасть или еще что похуже!
— Послушайте, уважаемая Элеонора… э-э-э…
— Виссарионовна… — шепотом подсказала Таня.
— … уважаемая Элеонора Виссарионовна! — Денису вдруг стало просто смешно. — Ни в коей мере не хочу вас обидеть… Но если бы я хотел кого-то обокрасть, то выбрал бы жилье какого-нибудь бизнесмена. Уж поверьте, для профессионала, зарабатывающего столько, сколько зарабатываю я, в вашей квартире может быть только две настоящие ценности.
— Это какие же, скажите на милость? — Она сжала губы в узкую полоску.
— Разумеется, ее хозяйки.
Элеонора фыркнула и снова обратилась к дочери:
— Учти, прописать его у нас я не разрешу!
— Успокойтесь, я и не претендую! — заверил Денис.
— Мама, об этом не может быть и речи! — одновременно с ним заявила Таня. И, чтобы хоть как-то сгладить обстановку, добавила: — Может, мы позавтракаем?
Кухня оказалось тесной для троих. С большим трудом они разместились за столом. Ели в молчании. Дэн оказался сидящим напротив Элеоноры и, как ни поворачивался, все равно натыкался взглядом на ее недовольное лицо. Пришлось опустить глаза в чашку. В который уж раз Денис пожалел, что ввязался в это пари. Нет уж, ну его на фиг! Сейчас он встанет, распрощается — и только его и видели! Танечку вот только жалко. Как подумаешь, что ей устроит мать, когда он уйдет…
Он посмотрел на Таню, которая и впрямь выглядела очень растерянной и смущенной. Желая приободрить девушку, Дэн слегка пожал под столом ее коленку.
— Молодой человек, пожалуйста, положите руки на стол. Что за манеры! Моей дочери скоро тридцать лет, а вы хватаете ее за коленки, как десятиклассницу.
— Мама!
— Что — мама?! Молчи уж лучше!
Таня чуть не плакала, и Денис, скрепя сердце, решил остаться еще на некоторое время, а не оставлять ее на растерзание этой мегере.
