испытывая дискомфорт. Место это кажется чужим, словно она зашла в другой подъезд.
На первом этаже, справа и чуть позади лифтовой шахты, расположены только две квартиры. Ожидая лифт, Дина осмотрела обе двери и задержала взгляд на той, что ближе. Похоже, она опечатана. Хотя нет, пломба когда-то была, но сейчас сорвана. С первого взгляда возникает ощущение, что за этой дверью давно никто не живет. Нервные окончания безошибочно реагируют на пустоту…
Дина ничего не слышала от том, что в их подъезде была пустая закрытая квартира. Судя по всему, таковой она стала недавно, но вот когда? Если с этим связана какая-то история, почему об этом не трезвонили на каждом шагу?
Впрочем, Дина догадывалась, в чем причина. Она не имела понятия, как зовут соседей по площадке, и сколько их живет за стенкой. Семьи не общались, как в большинстве случаев, и не испытывали в этом никакой необходимости. Такая ситуация была повсеместной, и стоит ли тогда удивляться, что новости прошли мимо Дины.
Дверь навевала странные мысли. Казалось, смотришь в глубину темной пещеры.
Лифт открылся, но Дина словно и забыла про него. Ее тянуло к двери, взглянуть хотя бы одном глазком, прикоснуться к чему-то непонятному и пугающему… Интуиция ее не могла ошибаться.
С этим должно быть связано нечто нехорошее.
Дине приходили на ум различные ассоциации, она выуживала из памяти какие-то разрозненные воспоминания, не принадлежащие лично ей… Умирающие люди остаются в своих жилищах до тех пор, пока соседи не чувствуют просачивающийся сквозь стены запах разложения. Квартиры, в которых происходят убийства. На полу остаются кровавые пятна, на обоях засыхают крошечные куски мозга и кожи. Внутри пахнет смертью…
Что происходит с этими квартирами потом? Ясно: опечатывают. Когда следствие завершается… кто его знает, но сейчас эта жилплощадь пустует, это факт.
Несмотря ни на что, любопытство брало свое. Дина подкрадывалась к двери. Ноги шли сами, ее тянуло точно магнитом. Створки лифта сомкнулись.
Раздался грохот, эхо разнеслось от первого до последнего этажа.
Дина подождала, когда успокоится сердцебиение. Теперь она стояла прямо перед дверью и с рассматривала ее с каким-то непонятным благоговением. Она вспомнила сон. Там все дверные проемы были голыми, были похожи на разинутые рты. Эта наоборот — напоминала плотно сомкнутые старушечьи губы.
Сверху железо покрывали ребристые деревянные рейки шириной три с половиной сантиметров. От этого дверь казалась полосатой, точно матрац.
Покрашено дерево было прозрачным лаком. Причем неровно, словно наспех.
Ничего с виду примечательного, дверь как дверь. Проволока от пломбирования все еще болталась. Ее ухитрились просунуть в узкий зазор между краем стены и стальным косяком, с другой стороны проволока цеплялась за ручку. Самой же свинцовой пломбы не было.
Странный здесь стоял запах. Дина прикасается пальцами к металлической полоске и тут же отдергивает руку, когда чувствует слабый, но неприятный удар по подушечкам пальцев. Электрический низковольтный ток — лишь с этим она могла сравнить возникшее ощущение. Дина посмотрела на пальцы и не нашла никаких следов, а потом прикоснулась точно также к деревянной поверхности.
Надо идти домой. Хватит. Надо валить отсюда, пока кто-нибудь не зашел в подъезд или не начал спускаться. Дина почувствовала кратковременный приступ паники, точно ее уже застукали на «месте преступления». Она отошла на несколько шагов, но тут же вернулась.
Ей пришлось поднапрячься, чтобы не поддаться приступу истерики.
Снаружи шел дождь, в отдалении гремел гром, а внутри подъезда тишина, спокойствие, больше уместное на кладбище летним вечером. У Дины по спине ползли мурашки. В животе кувыркался скользкий ледяной червь.
Но она не может отойти от двери. Не может, пока не произведет элементарное исследование. Ей нужно было увериться, что дверь реальна, что они из мира настоящих предметов, а не слепков подсознания. Дина прикладывает ухо к деревянному покрытию. Слушает. Ощущение сродни тому, когда пробуешь уловить в морской раковине шум моря. Что она хочет узнать? Ей нужны шаги за порогом? Отдаленные голоса?.. Скрип половиц?.. По правде, Дина не имеет понятия, что она вообще тут делает.
В тысячный раз за день Дина открывает для себя постороннее присутствие, руководящую волю, толкающую ее в неизвестном направлении.
Дина фантазирует: внезапно раздается стук в дверь с внутренней стороны — и она бежит с дикими воплями прочь из дома, а кто-то колотится изнутри и просит, чтобы его выпустили…
Воздух упругий, его плотность поражает. Снова осязательные галлюцинации.
Со стороны видна фигурка, стоящая у закрытых дверей. Влажные волосы прилипли к голове. Хорошо заметно, как Дину трясет. Она слушает тишину за дверью, потом опускается на карточки, чтобы посмотреть в прорезь для ключа.
Оттуда тянет ветерком. Может быть, внутренняя дверь не закрыта.
Дина подавляет в зародыше желание чихнуть.
Я простудилась. Поздравляю…
Она приближает нос к самой скважине и, закрыв глаза, втягивает воздух из квартиры. В мозгу рождаются туманные ассоциации, он пробует идентифицировать компоненты запаха. Немного чистящего средства для ванной, слабая вонь от табака, духи, дезодорант для тела, крем, что-то железистое, похожее на медь, пригоревшая на плите пища. Это то, что Дине удается определить. Остальное просто смешивается в единую массу.
Первое, что можно сказать: там жила женщина. Мужчина если и был, то приходил ненадолго. Запахи указывали довольно четко на пол проживавшего.
Возможно, в квартире было две хозяйки или больше, но это не суть важно. Дина решила, что проще всего поинтересоваться у матери. Вероятно, она знает, почему здесь никто не живет. А что это за слабый медный запах?.. Он ведь проявляется явственно сквозь другие и похож на что-то общеизвестное…
Это же кровь, ну да! Запекшаяся кровь… Нет, почему же тогда ощущение, что запах исходит от чего-то свежего.
Дина проводит рукавом ветровки по лбу. С волос стекает вода. За ее спиной, повернувшись боком, стоит женщина, кожа блестит в неярком свете подъезда, одежды нет совсем. Дина заглядывает в прорезь для ключа. На радужке отпечатывается светлое пятнышко. Действительно, отсюда видна часть прихожей, но ракурс неудачный. Кусок простенка между комнатой и кухней.
Откуда-то проникает тусклый свет, скорее всего с улицы. Женщина не шевелится. Подрагивают ее длинные пальцы, висящие на уровне Дининых плеч.
Дина поднимает руку, чтобы убрать мокрую прядь, щекочущую висок. Ни с того ни с сего возникает чувство тяжести во всем теле. На мгновенье.
Указательный палец сильно кольнуло. Дина одернула руку от головы, посмотрела на подушечку пальца. Потом замерла. Ей почудилось, что рядом тикают часы.
Дина, вытаращив глаза, медленно повернула голову вправо. Слабое дуновение ветра. Девушка вскакивает и смотрит перед собой. Никого нет, ну да, конечно же, никого… Дина прислоняется спиной к двери пустой квартиры.
На полу перед ней крошечное блестящее пятнышко крови.
Дина разглядывает его. Пятнышко напоминает божью коробку, только без черных точек.
Но его здесь быть не должно; свежей крови взяться неоткуда. Или, может быть, отсюда идет запах?..
Девушка смотрит на свои руки, они чистые. Значит, это не ее кровь, несмотря на непонятный укол в палец. Дина стоит и ждет сама не зная чего.
Пора уходить, пока не поздно. Она убедилась. Что-то здесь было.
Тишина, в которой сердце бешено колотится. В горле появляется несильная боль, там пульсирует горячий сгусток.
Дина отступает к лифту, жмет на кнопку. Створки разъезжаются, и она входит в кабину спиной вперед, давит на восьмую цифру. Двери начинают закрываться. Дина в последний момент вытягивает
