— Произошел несчастный случай, дома. Я звоню, чтобы сообщить.
Елисеев помолчал.
— Вы там?
— Да…
— Мне нужно поговорить с вами, встретиться, желательно как можно быстрей. Вы можете сегодня?
— Боюсь… нет, вряд ли.
Максим почувствовал, что Елисеев вообще не собирается говорить на эту тему и готов положить трубку.
— Подождите! Мне надо поговорить про ту черную тетрадь. Помните ее?
Толстую черную общую тетрадь.
— Помню.
— Вы дали ее Дмитрию где-то полмесяца назад, он хотел написать какую-то пьесу, вы подбросили ему материал.
— Ну да, было дело…
— Эта тетрадь сейчас у меня. Мне нужно кое-что у вас узнать.
Пожалуйста, давайте назначим встречу.
— Даже не знаю, — сказал Елисеев.
— Я ничего пока не утверждаю, но… короче, я подозреваю, что Дмитрий погиб не без ее участия.
— Кого?
— Тетради!
— Бред, быть не может… — сказал Елисеев. — С ума сойти! А что вам надо от меня?
— Встречи. Завтра. Скажите, когда у вас будет свободный час.
Елисеев помолчал.
— Подождите… Объясните, что произошло-то!
— Только при встрече. Мне нужны сведения о хозяйке тетради, студентке, которая повесилась в прошлом году. Вы что-нибудь знаете?
— Мало знаю. Я дал Кочневу тетрадь потому что думал, что она ему пригодится. Из нее ведь можно было вытащить сюжет, идею для пьесы, мало ли какие еще подробности.
— Я понимаю, — сказал Максим, удивляясь тому, как вдруг разозлился. -
Не в этом дело… Когда у вас будет свободное время?
— Не знаю. Так… Завтра. Между тремя и половиной пятого точно.
— Ладно, пусть так.
— А может, я расскажу вам по телефону?
— Нет, это не телефонный разговор.
Максим подумал, что мог бы настоять на встрече сегодня вечером, чтобы убить за день двух зайцев. Мысль соблазнительная, но так подстегивать события не обязательно. Еще много неясного, и Снегову надо поразмышлять над общим положением. Легкость, с которой расследование движется вперед, может быть обманчивой.
Елисеев подчинился жесткому тону, его голос упал. Максим представил себе виновато опущенную голову и плечи.
А вдруг Елисееву есть, что скрывать? Если он знал что-нибудь о действии тетради, то почему дал ее Кочневу? Вообще, этот тип может быть весьма интересен — Снегов чувствовал, что он знает много.
— Так где мы встретимся? — спросил писатель.
— В три пятнадцать в Литературном квартале, если вас устроит.
— Устроит. Я помню вас.
— Хорошо, буду возле эстрады.
— До встречи.
— До свидания.
После этого разговора Максим набрал сотовый Дины, и она сказала, что перезвонит ему домой. Рисковать попасть на кого-нибудь из родителей он не хотел. Так между ними было условлено.
— Как дела? — спросила девушка.
Максим рассказал ей обо всем, что произошло, чем вызвал у Дины легкий шок. Она, конечно, знала о квартире со слов матери, но к таким подробностям оказалась не готова.
— Так, значит, завтра в три пятнадцать я встречаюсь с Елисеевым. Нам надо побывать в квартире до или после? Что у тебя с уроками?
— Завтра я примерно до двух часов, не получится…
— Ага, значит, давай после. После Елисеева я тебе звякну, ладно?
— Ладно. — Дина кашлянула. — Значит, тот человек тоже сгорел? Кто хотел снять квартиру?
— Насколько Лидину известно…
— Да сколько же там вообще… мертвы? Кого еще привидение достало?
— Не знаю. У меня возникла идея, вернее, предположение одно. Если призрак убивает всех, кто ему мешает чем-то и кто находится рядом, то и отец Авеличевой, и ее парень, если он существовал в природе, и агент, и Мещерякова, которой сейчас квартира принадлежит, а также Елисеев и его девушка — тоже кандидаты в покойники. Извини, что пугаю, Дина, но и мы попали в эту компанию.
Дина замолчала, Максим ждал. Не надо, может, было так в лоб?
— Что-то у меня нет мыслей по этому поводу…
— Это гипотеза. Но есть нестыковки. Здесь мало логики, мы толком не знаем причин, почему призрак убивает людей. Лидин вот имеет с квартирой дело целый год — и до сих пор живой. Елисеев, рядом с которым тетрадь была довольно долго, цветет и пахнет. Пока мы не поймем логику этого кошмара, нам не остановить его…
— Остановить?
Максим вынужден был признаться себе, что думает некоторое время именно об этом. Остановить расползающиеся смерти, разгадать загадку.
Что нужно этому привидению? Найдя ответ на главный вопрос, они обезопасят не только себя, но и всех остальных.
Может быть, самонадеянно звучит, Максим отдавал себе отчет. Но на карте больше, чем обыкновенное любопытство. Убийственный механизм работает и набирает силу — вот что Снегову было известно доподлинно.
— Боюсь, нам придется. Хотя бы чтобы не сгореть таким же образом…
Дина на другом конце провода закрыла глаза и повернулась лицом в сторону окна. Она знала, что сейчас происходит за ее спиной.
— Надо вступить с ним в контакт. Как? Не знаю пока…
Женщина приближается к Дине, босые ноги сплющивают ворс. Дина дрожит, пот выступает у нее над верхней губой. Она открывает глаза, глядя на струи дождя, текущие по стеклу.
Женщина расставляет руки в стороны, точно собирается обнять Дину.
— Но вместе что-нибудь придумаем. Сориентируемся на месте, в квартире…
— Да, — отвечает Дина тихо.
— Что?
— Если что-то еще произойдет, я тебе расскажу завтра, — сказала она.
Но расскажет ли? И как такое можно описать?
Женщина помещает руки у Дины над головой. Одиночные волоски поднимаются под воздействием статического электричества.
Дине хочется кричать. Она слышит еле различимый шепот: «Оглянись». Он повторяется настойчиво, сопротивляться ему очень трудно.
Дина покрывается потом и сползает в обморок.
«Оглянись!»
Слабость в ногах.
— …Что-то со связью не то? — громко произносит ей в ухо Максим.
