— Зачем?
— Как это?
— Вот я и спрашиваю: «как это»?
— То есть, нельзя?
— У тебя есть девушка. Как ее зовут?
— Лена, — сказал Артур, вернее, бросил раздраженно. — Причем тут она?
— Вы еще не разбежались?
— Нет.
— Ей будет неприятно, что ты ходишь к другой женщине. Или это нормально для тебя?
— Мы друзья, и мне хочется пообщаться с тобой. Чем не причина? — спросил Артур.
— Хорошо, это причина. Это веский довод — все равно. Я не знаю, что сказать.
— К тебе никто не приходил? Из старых друзей? Тот же Леша, который…
— Нет.
Я не соврала. Тут я поняла, к чему Артур клонит. На протяжении целого года я не общалась с людьми по-настоящему. Исключительно с Таней, которая всегда под боком, когда не на работе.
— Вот. Тем более, надо начать выходить в мир. Или хотя бы общаться.
Я молчала. Хотела ли я, чтобы Артур меня навестил? Надо ли искать в этом какой-то глубинный философский смысл? Артур, конечно, настырный, но, вероятно, объясняется тем, что он соскучился и беспокоится обо мне. В конце концов, если меня похитил и изуродовал мужчина, я не могу вечно прятаться от мужского пола вообще всю оставшуюся жизнь.
Не знаю, что бы сказала Таня по этому поводу, но мысль показалась мне справедливой.
— Ну так что? — спросил Артур. — Я приду ненадолго. Посидим. Вина принесу, например. Расслабимся немного. У меня есть несколько аудиокниг, могу принести. Слушаешь их?
— Да, Таня покупает.
— Ну вот, это же отличная возможность…
— Я поняла, — сказала я.
Может, Артур и прав. Но вопрос надо поставить по-другому. Необходимо мир впускать в себя, а не рваться навстречу ему, рискуя быть раздавленным. И небольшими порциями, чтобы не переборщить.
За год я действительно отучилась воспринимать окружающее таким, какое оно есть. Большую часть моих мыслей занимают воспоминания о похищении и маньяке, о нем я думаю едва ли не ежеминутно. За все это время желание увидеть его ничуть не ослабело. Даже наоборот.
Если разобраться, это форменная паранойя. Нельзя жить исключительно этим.
— Я не могу ничего решить сама, понимаешь?
— Почему? — спросил Артур.
— Мне надо спросить у Тани. Это ее квартира. Да и вообще.
— Ясно. Я бы хотел завтра. У меня будет время.
— Ну если она разрешит, — сказала я.
— Ага. Когда тебе позвонить?
— Давай через час. Я попробую договориться.
— Идет.
По голосу было ясно, что он доволен. Может, я и сделала ошибку, но Артур прав. Сидеть взаперти и бояться всего на свете — не выход. Я даже почувствовала злость. Артур так легко соблазнил меня, надавив на больное место, и добился своего почти моментально. Неужели я такая внушаемая и слабохарактерная?
Скорее всего, дело в том, что Артур просто попал в удачное время. Во мне давно зрела необходимость открыть раковину и посмотреть наружу. Это простое совпадение. Я поняла, что если Таня разрешит, я буду ждать прихода Артура с нетерпением. Теперь все во мне трепетало от радости, безотчетной, бездумной…
Положив телефон на колени, я стала нащупывать кнопки. Мне пришлось вызубрить их местоположение, и со временем я навострилась довольно резво тыкать пальцем в резиновые клавиши с нужными цифрами (правда, бывало по три раза попадала не туда, ошибаясь на одну-две).
Тане я звонила не так и часто. Она сказала, что делать это надо лишь в крайнем случае. По-моему, сейчас был крайний.
После третьего сигнала Таня ответила.
— Привет, это я.
— Я поняла.
Позади нее играла музыка и слышались голоса, смех, а вдалеке даже женский визг. Неужели она на вечеринке? Днем? Что там у них происходит?
— Слушай, тут вопрос один.
— Ага.
Звуки «вечеринки» поутихли. Видимо, Таня вышла в другую комнату.
— Звонил Артур, он хочет меня навестить. Завтра. Я сказала, что не могу ничего ответить, пока не спрошу у тебя разрешения.
Кажется, Таня была немного подшофе.
— Я долго ни с кем не виделась, — добавила я, со страхом ожидая, что сейчас Таня накричит на меня и запретит всякие контакты.
— То есть, по мужику соскучилась? — спросила она.
— Что?
— Ну… хочешь с мужиком пообщаться?
— С Артуром… Да погоди, ты чего?
— Да ничего. Я сказала, чтобы ты мне не звонила на работу, кроме экстренных случаев.
— А это разве не экстренный?
— Экстренный — это пожар или наводнение, — сказала Таня. Я почувствовала волну ее раздражения и злости, накатившую на меня через пространство.
— Я ничего не понимаю. Почему ты так со мной говоришь? Что там у тебя случилось?
— Я занята. Работы до черта.
Занята она! Корпоративная вечеринка — ужас, какая тяжелая работа.
От обиды у меня даже не нашлось слов.
— Зачем он тебе нужен? Ну? Вы год не виделись!
— Вот именно! Год. Я забыла, что значит говорить с кем-то, кроме тебя.
Я не хочу гнить в четырех стенах. Не надо спекулировать тем, что я живу в твоем доме, — сказала я. — Я не вещь. Один раз меня пытались превратить в предмет!
— Не кричи.
— Хочу и кричу!
— Ладно, ладно, спокойно… Завтра он должен придти?
— Да. Не знаю пока, во сколько.
— И ты успокоишься?
— Может, не надо одолжений?
— Это не одолжение. — Таня отвернулась от трубки на миг, чтобы выругаться. То ли в мой адрес, то ли дала кому-то втык. Какой-то мужчина что-то сказал в отдалении. — Это не одолжение, Люд. Просто я не хочу, чтобы ко мне домой таскались всякие типы.
— Мужики.
— Да, представь себе!
— Тогда я назначу встречу где-нибудь в другом месте.
Я подумала, что это было бы даже полезно. Подышать свежим воздухом, разогнать тягостные мысли. Неужели я не имею на это права?
Таня помолчала.
— Нет, лучше сидите дома.
— Ладно, так и скажу.
