она мылась, я сделала по четыре бутерброда на каждого, а потом поставила чайник на плиту.
Пока он нагревался, я сходила в спальню, вспомнив, что хотела бросить в корзину грязное белье. Возвращаясь, повесила его на крюк возле ванной. Таня скорой выйдет. Может, бросит сама. Я подошла к самой двери и приложила к ней ухо. Вода лилась по другую сторону занавески, ее потоки срывались с Таниного тела и ударялись о дно ванны. До моего носа долетел запах шампуня и жидкого мыла. Иногда, представляя ее себе, я испытывала возбуждение, и это меня пугало. Сердце, разгоряченное вином, стучало в бешеном ритме. Я стала думать об Артуре. Времени до нашей встречи осталось не так уж много. Мне казалось, что она существенно изменит мою жизнь. Конечно, я этого хотела. Наверное, потому и ждала ее с таким нетерпением.
Я вернулась на кухню, вспоминая лицо Артура, и поняла, что успела порядком его забыть. До момента похищения мы не виделись недели три, а потом было не до того. В целом, память сохранила его черты. Я могла сказать, какие у него скулы, глаза, нос, какие волосы, но эти признаки казались слишком общими, неконкретными. Иной раз правильные черты лица Артура сливались у меня в сознании с фотографиями из журналов и телепередач. Становились стандартными, ни о чем не говорящим, мертвыми.
Чтобы все вспомнить, мне нужно хотя бы прикоснуться к нему.
Глава двадцать первая
Утро меня встретило головной болью. Таня уже ушла на работу, даже раньше обычного, примерно в семь часов утра.
Я села на диване, чувствуя тепло солнечных лучей, пробивающихся в зазор между шторами. На мне были майка и трусики. Отбросив одеяло, я полежала немного под зимними лучами. Если бы не треск в голове, словно от статического электричества, все было бы отлично.
Я не помнила, чтобы видела сны. Ночь прошла незаметно — очень редкое явление для меня.
Надо подниматься и что-то делать. Необходимо привести себя в порядок, насколько это возможно. Тут я столкнулась с проблемой. Я отвыкла видеть себя в зеркало, поэтому понятия не имела, в каком состоянии находятся мои волосы.
Таня подстригла меня коротко около двух месяцев назад, и нет гарантий, что сейчас стрижка не превратилась в разросшуюся копну. Я могу только на ощупь определить, что у меня творится на голове. В любом случае, надо хорошенько вымыть волосы и позволить им для начала хотя бы свободно лежать.
Расслабившись под лучами солнца, я подумала и о том, чтобы накрасить губы. Идиотское желание. Целый год я не пользовалась косметикой и почти начала разделять убеждение Тани, что эта ерунда предназначена для легковерных дур, готовых стлаться перед мужиками. Но при первом же удобном случае меня потянуло наводить марафет. Наверное, лишь Таня не стремится выглядеть лучше, чем она есть, но это не для меня. Старые привычки неистребимы, рано или поздно они возвращаются. Мне нужен мужик. В конце концов, все сводилось к этому. Умные разговоры о кино и литературе — все это чешуя, пыль, главное в другом. Мои гормоны делали свое дело независимо от того, есть у меня глаза или нет, депрессия у меня или радужное беззаботное настроение. Я соскучилась по сексу и лишь сейчас поняла, насколько. Готова была выть и бросаться на стены.
Я соскочила с дивана, точно меня подбросили. Внутри черепа точно молния вспыхнула, боль опоясала голову. Я сжала виски, добралась до кресла, но не стала в него садиться. Приступ прошел.
Я принялась шарить по подоконнику в поисках анальгина. Я помнила, что где лежит, поэтому не ошибалась никогда. Каждый препарат занимал свое место, тут главное не сбиться. Теперь на кухню — и запить таблетку. Вторую я припасла, если одна не подействует.
Говорящий электронный будильник сказал, что уже восемь часов утра.
Всего лишь! Впереди невероятное количество времени, которое нужно убить. С ума сойти можно. Я остановилась у окна, трогая края занавесок подушечками пальцев, и стала думать о «включениях» — воспоминания о вчерашнем зудели у меня внутри. Наверное, не стоит ждать повторения. Таня отнеслась к этому осторожно и была права. Мозг отреагировал на какие-то неизвестные раздражители, скорее всего, эмоциональные, и выстроил передо мной такую сложную интерактивную галлюцинацию. Нет никаких гарантий, что я увижу ее вновь.
Лучше совсем об этом не думать и не портить себе нервы. Мой текстовой файл, конечно, останется в компьютере — как памятник необъяснимому феномену.
Пора смириться с тем, что я никогда не буду видеть и перестать бунтовать против реальности. Вот в чем состоит правда, и никакие мои фантазии ее не изменят. Жаль только, что я не сумею закончить свои мемуары. А с другой стороны, кому нужны эти откровения? В моей жизни нет ничего выдающегося.
Зачем рассказывать о ней тем, у кого своих забот полон рот?
Конечно, оставалось еще много неясного, целая куча необъясненных моментов, но я не стала тратить на них время. Вся прошлая жизнь была далека от мистики и иррационального, так пусть такой и остается.
Я всерьез занялась собой. Сначала подобрала одежду, в которой буду встречать Артура: джинсы, носки, новые плавки, майка и водолазка, все недавно постиранное. Джинсы я даже погладила. Я пожалела, что у Тани нет духов, а только дезодоранты. Ладно, сойдут и они. Достаточно ли этой простоты? Для первого раза да. Мысль о том, что я имею в виду и другие встречи до того, как состоялась первая, меня рассмешила. Ко мне вернулась некая призрачная часть моего прошлого. Я встретила ее с благодарностью и ностальгией. Мне хочется нравиться. Ничего не имею и против того, чтобы быть импульсивной и нелогичной. Надоело блуждать в мире строгих рассуждений и анализировать каждую мелочь в попытке ухватить какую-то абстрактную истину.
Не хочу быть кем-то другим. Пускай в глазах Тани я трижды дура, потерявшая собственное достоинство, но мне нравится поступать естественно.
Я не умерла и не сошла с ума, чтобы отказываться от своего тела и своего сердца, которому не хватало мужского внимания.
Разложив одежду на Таниной кровати, я обследовала ее всю еще раз, чтобы убедиться, что она мне подходит. Вроде теперь все нормально.
Позавтракав бутербродом, оставшимся от вчерашнего ужина, и кружкой крепкого чая, я стала думать, как скоротать время. Поболтавшись из угла в угол, вспомнила про грязное белье и отправилась стирать. Приятно было заняться чем-то, отправив мысли в свободный полет. Не помню, когда в последний раз у меня был такой душевный подъем.
Принес бы мне визит Леши такую же радость? Не знаю. Леша отличный любовник, но чересчур предсказуем как человек. Я знаю его давно и не заметила в последний раз каких-либо особенных изменений. Все тот же милый, временами заносчивый и любящий хвастаться мальчик. Вероятно, тогда я бы продолжила с ним отношения и ни о чем не жалела. Мы бы расстались через полтора-два года, согласно нашей традиции: тихо и мирно. Потеря интереса друг к другу — серьезная причина для разрыва. Скука, которая наваливается на тебя с каждым днем все больше, пока ты живешь рядом с человеком, выпавшим из твоей системы координат. Леша был для меня словно много раз прочитанная книга, которую можно цитировать с любого места. Другое дело Артур. Его любовь оставалась для меня загадкой, потому что я отвергала ее. Образ Артура я создала в своем воображении скорее основываясь на стереотипах, чем на фактах. Наверняка правды в нем не было ни на грош. Артур притягивал меня, хотя я понимала, что отчасти это объясняется скукой и жаждой новых впечатлений. Я должна была решить для себя, чего хочу. Продолжения дружбы или чего-то большего? Пожалуй, этот вопрос надо было задать себе еще вчера.
Ответ пришел немедленно: если Артур предложит мне переспать с ним, я соглашусь. А там гори все огнем. Тане, конечно, я не буду ничего рассказывать. Не обязана. В конечном итоге, я не давала обет безбрачия.
Вероятно, Артур для меня — редчайшая, если не последняя возможность, снова почувствовать себя полноценным человеком.
