— Но почему-то я подумала, что ты попала под машину…
— Под машину?
— Тебя долго не было, — пояснила я.
— А, так вот почему ты такая, словно тебя пыльным мешком стукнули! — Таня рассмеялась, но старалась меня не обидеть. — Бедная моя, миленькая, оставили тебя на произвол судьбы! — Она подошла и обняла меня, крепко, как могла. Спокойней ли мне стало? Пожалуй, не намного. Я позволила себе уткнуться лицом ей в плечо, не обняв в ответ. — Ну извини. Больше так не буду. Ты правда испугалась?
Я не сразу ответила, потому что еще на подходе задушила в зародыше желание разреветься. Это, в конце концов, неприлично. Таня держала меня за плечи. Я посмотрела ей в глаза и сказала, что правда — испугалась. И даже тогда было не время рассказывать ей про визит невидимки.
Таня еще раз меня обняла. От нее шел запах дезодоранта, пива и табака.
Мы устроили поздний завтрак из рожек с сосисками, залив их майонезом и кетчупом, выпили по большой кружке чая с молоком и двумя бутербродами с ветчиной. Когда дошла очередь до печенья, я все- таки собралась с духом и подробно рассказала о моем утре.
Таня сначала слушала меня с улыбкой, но постепенно ее брови начали сдвигаться к переносице, пока не состыковались, а улыбка не исчезла. Она ни разу не вставила слова, дожидаясь, пока я закончу.
Я считала, что рассказала все обстоятельно и приложила максимум усилий, чтобы не казаться полоумной. Впрочем, Таня не считала меня такой. Не верить можно и вменяемому человеку, потому как всякий может ошибиться.
Я ждала, а Таня достала сигарету и закурила. Даже не попыталась встать и открыть форточку в зале, где мы устроились.
— Ничего себе, — выговорила она.
Над ее головой поплыло табачное облако.
— Понимаешь, тут и так в голове сумасшедший дом, а еще ты долго не возвращаешься, — сказала я, — тебе повезло, что я не устроила истерику. Но очень хотела.
Таня кивнула, держа сигарету двумя пальцами у своего виска. Спина ее сгорбилась. Вообще-то, я ожидала, что Таня начнет возмущаться, размахивать руками, бегать по комнате. И я сидела, ошеломленная, когда ничего этого не увидела.
— А во сколько это было-то?
Она в упор посмотрела на меня, и я поняла, что Таня испугана по-настоящему. Это словно ведро воды на голову — настолько откровенный страх. Я могла бы ожидать такой реакции от кого угодно, но только не от нее, девушки-бойца, уверенной, умеющей за себя постоять. У меня язык присох к небу.
— Во сколько?
— Ну, примерно от без двадцати двенадцать до без десяти минут, — сказала я. — Время имеет значение?
— Не знаю. Наверное, нет. Я просто так спросила.
Я ждала, что Таня объяснит мне свою реакцию, но она не спешила, и мне пришлось надавить на нее.
— Ты знала?
Таня не сводила глаз с кончика сигареты, словно это было какое-то невиданное ранее чудо. Я ждала со всем терпением, на какое была способна.
Казалось, через пару секунд я просто-напросто лопну.
— Он уже здесь был, — сказала Таня.
— Кто?
— Этот человек. Мужчина, я думаю. Дважды.
— Дважды, — повторила я, сжимая переплетенные пальцы. По моим рукам, спрятанным под свитер, бежали мурашки.
— Я думаю, откуда-то он достал мои ключи. Не знаю, каким образом они ему достались, потому что оба комплекта у меня в неприкосновенности и ни один из них я не теряла, никогда.
— Я все-таки надеялась, что это кто-то из твоих. Новенькая, например.
— Нет. Ты же знаешь, я долго одна, — сказала Таня. — Да и неважно это…
— Говори, говори, иначе я с ума сойду! У меня просто крыша едет! — Какое чудовищное искушение устроить истерику, черт возьми! Я глубоко вдохнула.
— Две недели тому назад он пришел в первый раз. Когда меня не было дома. Преспокойно открыл дверь, вошел и какое-то время пробыл внутри. Ничего не взял, не испортил и не оставил следов.
— Откуда же ты узнала?
— Почувствовала, как только вошла в квартиру. Он не оставил запаха, иначе бы я уловила, нет, тут в чем-то другом дело. Бывает же так, что после человека в помещении остается аура. Она какое-то время держится, а потом растворяется.
— В общем, да, — согласилась я. Тут мои глаза полезли на лоб. — Так он ушел перед твоим приходом? Точь-в-точь?!
— Ага.
Таня поднесла ко рту чашку с чаем, где еще была одна треть густого крепкого напитка. Я поглядела на ее руку, которая заметно подрагивала.
— Еще кое-какие мелочи мне бросились в глаза. На трюмо в спальне предметы были слегка сдвинуты со своих мест — я уверена. Потом книга, которую я читала, тоже оказалась в другом месте.
— И ничего не пропало? — спросила я, чувствуя, как в моем животе медленно поворачивается какая-то штука, похожая на кусок льда. Стало трудно дышать. Вместо того, чтобы сходить открыть форточку и немного проветрить, я схватила из Таниной пачки сигарету и закурила.
— Ничего. Я дважды проверила все.
— Ладно… — Выдув дым, я напустила на себя деловой вид. Надо было сыграть, будто мне вовсе не страшно и нет ощущения, что кто-то смотрит в спину. — Значит, ты мне веришь?
— Верю, конечно.
— Я не психическая, мне не почудилось!
— Разумеется. — И все-таки у нее был странный взгляд.
— А когда он пришел второй раз?
— Неделю назад. То же самое — походил, ничего не взял, ушел. Но с первого визита я стала приклеивать к косяку волоски, о существовании которых знала, конечно, лишь я.
— И что?
— Волоски были на месте.
— Как это?
— Он проходил в квартиру, не трогая их. Или возвращал на место, ума не приложу.
— Откуда он знал?
— Без понятия.
— Что же получается. Этот… может заявиться сюда в любой момент и сделать с тобой все, что угодно!
— Не в любой. Только когда меня нет. Я же запираюсь на засов, который ему снаружи не открыть, — сказала Таня.
Наконец она встала и распахнула форточку.
— Все равно… Надо что-то делать. В милицию написать, понимаешь!
— Не имеет смысла. Мне нечего им сказать — доказательств нет, следов нет.
— А если они найдут отпечатки пальцев?
— Ну у него же хватило ума вести себя словно невидимке, так почему он должен быть тупым идиотом и хвататься за все без перчаток? Нет, пока заявление подавать рано.
— То есть, надо ждать до тех пор, пока он что-нибудь с тобой не сделает?.. — проворчала я.
Таня пожала плечами, пряча глаза. Она боялась.
— Извини, что не предупредила. Вчера было не до того, а утром ты спала.
