«Карр!» – раздалось в ответ. «Кьяррр меррртва! Мерррртва!» И с этими словами порождение кошмаров кинулось мне в лицо. Я отступил, сошел с Серебряной Струны и упал на колени в снег. Птица с лицом Райнэи ударила меня крыльями по голове – и дальше пустота…
Лугхад замолкает, пытаясь справиться с дрожью. Мне тоже сильно не по себе – я как наяву представила все, о чем Он рассказывает…
– То, что было потом, я помню, как в тумане – разум мой был мертв тогда… Я шел назад в Каэр Мэйл, возвращался по Черным Шрамам туда, откуда не бегут. Грязная птица в венце страшного света сидела на моем плече, и из глаз моих струился холод небытия… Я снова шел, не таясь и ничего не чувствуя, через города в кольце распада, и любой, завидев меня, убегал прочь с криком ужаса – я казался им вестником Бездны, я и был в тот миг порождением Тени…
Так вернулся я к подножию Каэр Мэйла, и у ворот города злобная птица сорвалась с моего плеча и с издевательским хохотом растаяла в небе. Я снова был свободен, но в памяти моей зияли провалы, хотя кое-что я все же сумел не забыть, а в душе прочно поселилось отчаяние – я больше не верил в спасение и в победу Света. И когда не стало злобной воли, пленившей меня, я без сил упал лицом в выжженную траву на склоне. Если бы я мог, то заплакал бы – но я никогда этого не умел. И так я пролежал не знаю сколько, а потом встал и вошел в Каэр Мэйл, чтобы стать для него Лугом Безумцем, певцом непостижимого…
И снова Он умолкает. А я смотрю не на Него – на Лоти. Что происходит сейчас в ее душе? Не вступила ли в ней эта новая правда в страшную войну со всем предыдущим смыслом ее жизни, с верой в истинную Королеву и прежние времена? Ибо когда Он вот так вспоминает – не поверить невозможно.
– Что тогда творилось со мной, сейчас уже трудно представить. Тебе знакомо состояние, когда не можешь быть с кем-то, но еще больше не можешь – без него?
– Знакомо, – отвечаю я, стиснув зубы.
– Через месяц после неудачной попытки бегства я и сотворил первую из пяти Смертных Печатей…
– Это был танец Черной Луны? – перебиваю я с дрожью.
– Нет, Смерть Огня была второй, только второй. А первую – Смерть Воды – ты еще не слыхала… – и вдруг, резко приблизив свое лицо к моему: – Хочешь – здесь и сейчас?
Глаза в глаза…
– Да – хочу!
Тишина повисает над поляной, обласканной осенью. И в этой тишине тот, кто еще два часа назад звался Лугом Безумцем, а теперь вспомнил себя настоящего, словно в первый раз касается струн…
Волны ли тревожно бьются о берег, вторя аккордам, или это кровь пульсирует у меня в висках? Вот… еще… да это же именно та песня, что пригрезилась мне в Башне исступленной ночью, когда Хозяин бросил на меня Храниэль, а сам скрылся неизвестно куда! Да, я узнаю ее!
Его голос вплетается в мелодию – и я, не в силах просто слушать это, срываюсь с места, еще успев заметить вспышку испуга в глазах Лоти – а потом она срывается за мной! Полностью отдавшись неистовой мелодии, кружимся мы вокруг костра, словно повторяя своим танцем то, о чем Он поет:
-
Но как бы то ни было – Он позвал, и я явилась. Я отозвалась на молитву того, кто молился МНЕ…
Лоти уже отбежала в сторону, почти упала, ибо не может непривычный человек выдержать так долго в таком темпе – и снова это странно соответствует словам песни. Нет, я-то не упаду… хвала небесам, это все же конец, Он завершает песню тающим аккордом и сам роняет гитару…
В глазах его застыл осторожный вопрос: ну как?
– Вроде бы ничего не случилось, – с трудом выговариваю я, опускаясь рядом. – Мироздание не рухнуло, солнце с неба не упало… но по-моему, могло и упасть. Ты, это, осторожнее в следующий раз при простых смертных!
– Только так, только такими словами я мог выразить то, что рвало тогда мою душу на части! А потом, за каких-то полгода, пришли и остальные четыре. И веришь ли, я сам их смертельно боюсь. Райнэя добилась своего! Боль сделала то, чего не могли сотворить ни любовь, ни страх – в моих руках оказалось сверхоружие, сверхзаклятие для Тени. Наверное, если спеть их все пять в нужном порядке, они способны убить все живое в любой душе…
Я содрогаюсь. Похоже, что тут Он абсолютно прав.
– У тебя есть оправдание: ты не ведал, что творил.
– Да нет, наверное, даже ведал. Иначе – почему Смертных Печатей Камня и Жизни не слышал еще ни один человек…
– Разве? Ты ведь пел мне Смерть Зеленой Стихии тогда, в первую ночь, когда было затмение…
– Но ты же не человек, – произносит он просто и спокойно. – Ты Королева. И то, что ты пока не знаешь, что значит быть Помнящей, не меняет ничего.
– Во-первых, все мы – люди, – строго возражаю я. – Ты, я, Лоти – без различия свойств и предначертаний. У всех нас души созданы по одинаковым моделям, и информагия не разбирает, кто из нас простой смертный, а кто сложный. При желании убить можно любого. А во-вторых, – тут я, по старой памяти, тянусь к темно-пламенным волосам, но перехватываю Его новый, непривычный взгляд – «не смей!» – и поспешно опускаю руку. – Во-вторых, если ты даже иного мнения на этот счет, остерегайся его высказывать. В Каэр Мэйле и без того плохо приживается идея, что Мера доступна любому и Радость одна для всех…
Неожиданно я умолкаю, пораженная новой простой мыслью.
– Ой, Гитранн… А стоит ли нам вообще возвращаться в Каэр Мэйл? Не проще ли попытаться пробиться на Зодиакальный Круг отсюда – теперь-то ты можешь мне помочь?
– А как же я? – вдруг подает голос Лоти, молчавшая все это время. – Я же отсюда сама не выберусь. Да, ты говоришь, что всякий может научиться, но сейчас-то я пока не научилась!
– Мы можем взять тебя с собой, – говорю я в сильном смущении – как я посмела забыть…
– Не знаю, хочу ли я этого… Все-таки Кармэль моя родина, какой бы он ни был – я люблю его и желаю ему блага. И потом, ты сама учила меня, что свеча нужнее там, где ночь, а не там, где день…
– Тогда, может быть, оставим Гитранна тут, а я…
– Лотиа-Изар совершенно права, – неожиданно твердо и уверенно говорит Гитранн. – Грош цена нам и нашей силе, если мы сбежим из Города-под-Тенью в день праздника. Никто не называет сделанной неоконченную работу, а мы сейчас в ответе за тех, кому подарили надежду.
– Я просто боюсь за тебя, – тихо выговариваю я. – Страшно: вот снова придет ночь, и ты опять начнешь путать сон с явью…
– Теперь не начну, – он кладет руку на мое плечо. – Я верю в себя – и в тебя. Неужели вдвоем не отобьемся?
– Втроем, – вмешивается Лоти. – Возможно, и я кое-что смогу, если очень понадобится.
– Все, сдаюсь, – я, смеясь, поднимаю руки. – Убедили, пристыдили, разбили наголову, уличили и возымели. Еще часок посидим – и возвращаемся в Кармэль.
Обратный переход проходит легко, как и любое возвращение в знакомое место. Шаг – и мы уже в бурьяне между полуобвалившейся галереей Ассы и сараями.
– Который час? – тут же озабоченно спрашивает Лоти. – Я должна быть в Залах самое позднее в половине шестого.
– Тогда тебе бегом надо бежать, – отвечает Гитранн. – Поторопишься, так успеешь. Но все-таки жалко, что вечером тебя не будет на лестнице.
– Зато у меня был этот день в лесу, – расцветает улыбкой Лоти. – Лучшего праздника и придумать невозможно. А про вас на лестнице мне обязательно кто-нибудь расскажет.
