он не любил Медбх так сильно.
- Я уверена в том, что мы докажем его вину, - сказала она. - Наказание же
ему я придумаю сама.
ГЛАВА ВТОРАЯ
ЖЕЛТЫЙ ЖЕРЕБЕЦ
В толпе собравшихся мужчин и женщин едва ли можно было найти хотя бы
одного человека, который не нуждался бы в помощи. Изможденные, обмороженные,
полуголодные лица взирали на Корума, все они были знакомы ему, но ни в одном
он не видел ни тени сострадания. Считая его предателем, люди винили его во
всех бедах, приключившихся с ними в Кэр-Ллюде. За седьмым кругом Крэг-Дона
кружил туман, слышался гул голосов Фой Мьёрр и вой Псов Кереноса.
Суд над Корумом начался.
- Возможно, я ошибся, отправившись на Инис-Скайт, - сказал Корум, - я не
отрицаю за собой этой вины. Во всем же остальном я не признаю себя виновным.
Моркан Две Улыбки, отделавшийся в битве при Кэр-Ллюде парой легких
ранений, нахмурил брови и принялся теребить свой ус. На его смуглом лице
белел шрам.
- Мы видели тебя, - сказал Моркан, - ты скакал бок о бок с Принцем
Гейнором, волшебником Калатином и предателем Гоффаноном. Вы возглавляли
воинство Братьев Елей, гулегов и Псов Кереноса, выступившее против нас. Я
видел, как ты зарубил Гриниона Бык и одну из дочерей Милгана Белого Калин. Я
слышал, что именно ты повинен в смерти Фадрак-эт-тэ-Крэг-эт-Лита; он и
помыслить не мог, что ты можешь изменить нам...
Хайсак Нагрей-Солнце, помогавший Гоффанону ковать меч Корума, был тяжело
ранен в левую ногу и потому опирался на алтарь. Он злобно проревел:
- Я видел, как ты убивал наших людей. Мы все видели это.
- Поверьте - это был не я, - настаивал на своем Корум. - Мы пришли помочь
вам. Все это время мы были на Инис-Скайте, колдовские чары заставили нас
поверить в то, что прошло всего несколько часов, когда на деле мы провели
там несколько месяцев...
Медбх зло засмеялась.
- Не надо рассказывать сказки? Неужели ты думаешь, что мы поверим этому
вздору?
Корум обратился к Хайсаку Нагрей-Солнце:
- Хайсак, помнишь ли ты меч того, кого вы принимаете за меня? Это он?
Он вынул из ножен свой серебристый клинок, излучавший странное сияние.
- Это он, Хайсак? Хайсак замотал головой.
- Конечно, нет. Этот меч я бы узнал сразу. Разве я не был тогда на
кургане?
- Был. Неужели я не воспользовался бы им в бою?
- Может, ты и прав, - согласился Хайсак.
- Смотри! - Корум поднял свою серебристую руку. - Скажи мне, что это за
металл?
- Разумеется, серебро.
- Верно! Серебро! А теперь скажи мне, из серебра ли была сделана рука
Караха?
- Теперь я припоминаю, - нахмурился Эмергин, - что на серебряную та рука
вряд ли походила.
- Оборотни боятся серебра! - воскликнул Ильбрик. - Это всем известно!
- Вы хотите запутать нас, - сказала Медбх, хотя в голосе ее уже не
чувствовалось былой уверенности.
- Тогда скажи нам, где же этот оборотень? - спросил Моркан Две Улыбки. -
Стоило ему исчезнуть, как появился ты. Если бы мы увидели вас вместе, нам
было бы легче поверить тебе.
- Хозяин Караха мертв, - сказал Корум. - Его сразил Гоффанон. Карах унес
Калатина на дно моря. С тех пор мы их не видели. Как видите, мы уже боролись
с этим оборотнем.
Корум обвел взглядом изможденные лица людей и увидел, что выражение их
стало меняться. Теперь они готовы были слушать его.
- Зачем же вы вернулись сюда? - спросила Медбх, откинув назад свои
длинные рыжие косы. - Ведь вы знали, что наше положение безнадежно.
- Ты хочешь понять, какую выгоду мы преследовали, помогая вам? - спросил
Джерри-а-Конель. Хайсак указал пальцем на Джерри.
- Я видел тебя рядом с Калатином. Единственный, кто открыто не
сотрудничал с неприятелем, это Ильбрик.
- Мы вернулись потому, - сказал Корум, - что достигли цели нашего похода.
Помощь нам будет оказана.
- Помощь? - Эмергин вопросительно посмотрел на Корума. - Та помощь, о
которой мы говорили?
- Да, именно она. - Корум показал на черно-белого кота и позолоченный
ларец. - Вот она.
- Я представлял себе это как-то иначе...
- И еще. - Ильбрик вынул из подсумка какой-то предмет. - Похоже, оно было
на одном из кораблей, потерпевших крушение у берегов Инис-Скайта. Я его
сразу узнал. - Он показал собравшимся растрескавшееся старинное седло,
найденное им на берегу.
Эмергин удивленно ахнул и простер руки к седлу.
- Оно мне знакомо. Это последнее из наших сокровищ, если не считать
Котла, который до сих пор находится в Кэр-Ллюде.
- Верно, - сказал Ильбрик. - Думаю, тебе известно связанное с ним
пророчество?
- Ничего определенного припомнить я не могу, - ответил Эмергин. - Меня
всегда удивляло то, что среди наших сокровищ оказалось и это старое седло.
- Это седло Легера, - сказал Ильбрик. - Легер был моим дядей. Он погиб в
последней из Девяти Битв. Если ты помнишь, он не был простым смертным.
- И он выезжал на Желтом Жеребце, - сказал Эмергин, - который может быть
послушен лишь тому, кто борется за правое дело, тому, чей дух чист. Так вот
почему это седло оказалось среди прочих наших сокровищ!
- Да, именно поэтому. Но я говорил об этом вовсе не для того, чтобы
потянуть время. Я могу вызвать Желтого Жеребца. И, тем самым, я могу
доказать невиновность Корума. Пусть Жеребец появится здесь, и пусть Корум
попробует оседлать его. Если конь примет его, вы убедитесь, что дух его
чист, что он бился за правое дело, и, значит, сражается на вашей стороне.
Эмергин окинул взглядом своих приближенных.
- Это было бы справедливо, - сказал Верховный Правитель.
Одна лишь Медбх не согласилась с решением Эмергина.
- Боюсь, они могут прибегнуть к колдовству, - сказала она.
- Я это тут же замечу, - сказал Эмергин, - Королева Медбх, ты забываешь о
том, что я - Эмергин.
