посетители, ухмыльнулся:
— Если бы я знал, что без сумки ваша встреча с Хранителем Пруда настолько затянется, я бы ее не отобрал! — Проверь, все ли в сохранности! — насмешливо обратился он к Вилту. Коротышка придирчиво оглядел содержимое, нарочито медленно два раза пересчитал флаконы, и произнес:
— Вроде все в порядке. Слава богам и честным гвардейцам! Если вы, орлы, желаете приобрести мои лекарства, я вам, как честным людям, их уступлю за половину стоимости. Урман нуждается в здоровых и честных воинах! — пафосно заявил прохиндей.
— А твой знакомый могильщик нас похоронит, как честных людей, тоже за полцены? — поддел его десятник. Мерги подтолкнул уже раскрывшего свой рот Вилта вперед, и четверка зашагала к пристани.
— Слава богам, Силар не ответил сразу отказом, — не скрывая радости, произнес Хемилон. Мерги, сбросивший маску спокойствия, широко улыбнулся и кивнул. Вилт, чье настроение заметно улучшилось после посещения жреца, косо взглянул на сапожника и возмущенно спросил:
— Когда ты перестанешь меня пихать? Это у тебя уже входит в привычку!
— Никогда! — отрезал Мерги. — Как ты думаешь, что подумал бы о нас сейчас Силар, если бы услышал от кого-нибудь, что гвардейцы обсуждают покупку Хранителем Пруда мужских эликсиров? В то время, когда он собирается стать одним из претендентов на место Телла?
— Я не подумал об этом, — смутившись, честно признался пройдоха.
— А надо бы! Ты не на рынке. Нам может повредить даже одно лишнее слово. Кстати, дай-ка мне твою сумку.
— Зачем?
— Давай, давай, иначе я отказываюсь участвовать в этом деле! Вилт настороженно протянул сапожнику свою сумку. Астролог и Тейрам предпочли смотреть молча. Мерги подошел к густому кустарнику и избавился от знаменитых эликсиров семьи Даголов.
— Уф! — Мерги и Хемилон одновременно издали вздох облегчения. Лекарь исподлобья смотрел на сапожника, подбирая ругательства покрепче.
— Пора заканчивать с шарлатанством, — объяснил свои действия Мерги. — Оно нас может подвести в самый неподходящий момент.
— О боги! — наконец заговорил коротышка. — За них я бы выручил не меньше сотни уртов! Кто мне заплатит за все это?
— Или торгуешь своими настойками, или ищем черепаху! — непреклонно заявил Мерги. — Я не хочу работать, постоянно ожидая от тебя каких-нибудь глупых выходок. Мы пробыли в Лантаре всего несколько дней, а ты уже умудрился всучить свои эликсиры нашей соседке. Не считая твоей попытки одарить гвардейцев. Твоя рыжая физиономия слишком приметна, чтобы сейчас заниматься лечением. Я уже говорил, делаем свои дела тихо и незаметно.
— Почему-то ты так не говорил в Алонсе, — обиделся Вилт. — С радостью побежал впаривать мои эликсиры, даже без одежды.
— Я говорю о другом, — поморщился сапожник, — и ты прекрасно об этом знаешь. — В Алонсе ты нас своими настойками выручил, а в Лантаре погубишь. Зачем к месту и не к месту предлагать свои эликсиры? Боишься потерять навык? Мы же сейчас пытаемся заработать не сотню монет.
— Я припомню твои слова, когда ты на коленях будешь умолять меня дать тебе флакон-другой моего средства.
— Надеюсь, этого никогда не будет, а если и произойдет, то тогда это будет действительно необходимо.
— Меня не интересует, будет это необходимо, или нет. В любом случае ты получишь настойку келлы!
— Значит, я приложу все силы, чтобы этого действительно никогда не произошло, — усмехнулся бывший хитрец.
— Рассказывай, Мерги, зачем ты рискуешь своей головой? — потребовал Хемилон, когда друзья начали спускаться к островной пристани. — Ты разве не понимаешь, что Силар может отправить тебя на виселицу?! Подобные вещи говорят только безумцы или самоубийцы.
— Другого выхода не было, — помолчав, ответил Мерги. — Представляете, к вам вваливается кучка бродяг и требует, чтобы вы им сообщили подробности убийства, чреватые для вас большими неприятностями. Как бы вы поступили?
— Послал бы их к Турулу, — откликнулся Вилт.
— Поэтому единственным выходом в нашей ситуации было дать ему уверенность в том, что он сможет причинить нам вред, если мы попытаемся помешать ему в его борьбе за место Телла. Ну, а лучшее оружие — это право распоряжаться чужой жизнью. Пришлось ему рассказать немного о своем прошлом, — усмехнулся Мерги.
— Ты и впрямь служил в том отряде? — спросил Тейрам, уважительно глядя на лысого ветерана.
— Мне не хочется говорить об этом. Скажу только, что все, что я сказал о том предателе, верно до последнего слова. Из-за него погибли тысячи солдат. Жаль, что он помер в постели, а не был повешен как предатель.
— Что-то ты не договариваешь, — подозрительно сощурился Хемилон. — Меня рассмешила твоя фраза об Олдане, который непременно повесил бы своего родича. Зная историю, скажу тебе, что скорее Киргал пойдет просить милостыню, чем кто-нибудь из особ королевской крови будет обвинен в предательстве.
— Будем надеяться, что Силар знает историю не так хорошо, как ты, — усмехнулся лысый правдолюб. — И кто осмелится мешать мне верить в справедливость Олдана? Уж точно не Силар!
Спустившись к пристани, друзьям пришлось стоять в долгой очереди, прежде чем взойти на утлый челн лодочника. Они не раз пожалели о пропуске, отобранном привратником, который позволял пользоваться храмовой лодкой. На этот раз лодочник был один. Усевшись на гладкую, отшлифованную многочисленными седалищами доску, друзья принялись наблюдать за развернувшимся перед ними представлением под названием «Последний путь лодки?».
Старой лодке, залатанной и кое-как осмоленной пожилым хозяином с обтрепанным плащом, судя по сочившейся со дна воде, тихий конец на суше не грозил. Скорее всего, ей суждено было покоиться на дне озера, возможно, даже со своим неимущим хозяином. Сухопутный Тейрам молился под нос богам, упрашивая их отсрочить кончину лодки, хотя бы, до завтра. А завтра — воля богов. Как только нос лодки коснулся причальной доски, пращник поспешил первым покинуть прогнивший гроб, почему-то именуемый лодкой.
Выйдя к купеческой половине Старого причала, друзья принялись обсуждать, чем заняться. Вилт предложил посетить какое-нибудь веселое заведение, чтобы поднять настроение после всех произошедших с ними неудач. На что Хемилон заметил, что им не хватит никаких наград, если они будут швыряться деньгами каждый раз, когда лекарь будет не в духе. Завязавшуюся перепалку остановил Мерги, предложив купить какой-нибудь подарок Пимму. В этом случае Айто не сможет отказаться от такого знака благодарности. Предложение было принято единогласно, и четверка двинулась к Восточному рынку, небольшую часть которого им довелось увидеть в первый день пребывания в столице.
Идя к рынку, друзья принялись горячо спорить о том, что является наиболее подходящим подарком для восьмилетнего шалопая. Вилт принялся доказывать с пеной у рта, что за двадцать уртов можно приобрести детский игрушечный доспех. Мерги скептично посоветовал недомерку представить, где может оказаться деревянный меч на следующее утро. Лекарь, вспомнив историю с петухом, вздрогнул, и тут же отозвал свое опрометчивое предложение. Тейрам предложил купить Пимму щенка, о котором мальчишка прожужжал им все уши. Хемилон отверг это предложение, заметив, что осчастливив ребенка, они уж точно не обрадуют его деда. Барабан, предложенный Вилтом, даже не стали обсуждать. Других идей по выбору подарка больше ни у кого не оказалось. Мерги предложил пройтись по рынку, посмотреть, что там продают и что покупают родители своим отпрыскам. На этом спор и закончился. Все положились на удачу.
Оказавшись опять посреди орущей толпы покупателей и продавцов, мужчины принялись искать подходящий подарок. Пройдя ряды, где продавали игрушки для взрослых тетенек, у которых имелись богатые дяденьки, то бишь ряды ювелиров и продавцов заморских тканей, они наконец отыскали прилавки
