с игрушками: простыми и древними, как мир деревянными лошадками, расписными волчками, и дорогими наборами солдатиков, содержащими как простых лучников и копейщиков, так и гвардейцев и боевых магов. С помощью этого набора любой сопливый полководец мог организовать на заднем дворе маленькую войну, единственными жертвами которой стали бы нервы родителей, которым приходилось терпеть истошные крики пехотинцев, гвардейцев и магов. Ну и, разумеется, грязные штаны юного военачальника — первая жертва всех детских войн.
Набор из семидесяти солдатиков понравился всем. Глиняные фигурки, расписанные в строгом соответствии с военной формой солдат урманской армии, выразительные лица и точность мельчайших деталей вооружения. Мужчины переглянулись и молча проголосовали за покупку. Тридцать уртов ларморца перекочевали к счастливому продавцу, уже отчаявшемуся продать столь дорогую игрушку.
— Давайте, я понесу, — предложил Тейрам и взялся за ручку небольшого плетеного сундучка из ивовых прутьев — переносную казарму маленького войска.
— Пошли, — обрадуем нашего сорванца, — сказал Вилт. — Может, все-таки и барабан купим? Мерги покачал головой:
— Его солдатам хватит и дудки! И нам тоже.
— Особенно нам, — добавил Хемилон.
— Как хотите! — недовольно произнес Вилт. Друзья двинулись к выходу. Идя мимо коврового ряда, они неожиданно столкнулись нос к носу со своим старым знакомым Мурсием. Купец в сопровождении двух дюжих молодцев тащил два дангарских ковра. Вернее тащил не он, Мурсий лишь расчищал своей глоткой дорогу своим людям, шагающим сзади.
Увидев Вилта, купец побагровел от ярости и набросился на низкорослого лекаря.
— Ах ты, грязный ублюдок! — заорал Мурсий, повалив коротышку наземь. — Из-за тебя я неделю не мог нормально есть! Но теперь ты мне заплатишь за свою отраву сполна!
Друзья кинулись на помощь Вилту и оттащили от него визжащего торгаша. Тейрам слегка двинул ему под дых, чтобы купец не брызгал на него слюной. Тут же появились городские стражники, расталкивая толпу любопытных
— Что здесь происходит? — обратился усатый стражник к нарушителям порядка.
— Этот шарлатан подсунул мне вместо лекарства какую-то гадость! — начал опять визжать Мурсий. — Из-за нее у меня до сих пор болит живот, и я не могу есть как все обычные люди.
— Врешь, подонок! — в свою очередь заорал лекарь, пытаясь вырваться из крепких рук Тейрама. — Ты жрал как свинья на глазах всего каравана. А теперь утверждаешь, что я виноват в твоем обжорстве!
— Доблестные воины, — обратился к рыночным стражникам торгаш, — на ваших глазах этот шарлатан еще и оскорбляет почтенных людей. И кому из нас вы верите: ему или мне, другу Подгура, всеми уважаемого главы этого рынка?
Стражник, которому не хотелось влезать в споры друзей Подгура, быстро принял решение:
- Городской судья рассудит вас!
— Верно! — обрадовалась жертва лечения. Вилт воспринял это куда более эмоционально, и послал неблагодарного пациента к Турулу, а заодно и всех его друзей.
Мурсий велел своим слугам отнести ковры домой. Остальные, в сопровождении трех стражников и кучки любопытных бездельников, проследовали к восточной границе города. Там располагались суд, городская тюрьма и, казармы одного из городских гарнизонов. Доведя спорщиков до суда, стражники поспешили вернуться на место постоянного кормления, то есть несения службы.
Городской суд размещался в большом недавно отремонтированном розовом здании, в котором большая часть внутреннего пространства была выделена под огромный зал, где и вершилось столичное правосудие. Помещение было поделено невысокими деревянными барьерами на двенадцать площадок, по числу заседающих судей. Судя по тому, что на некоторых площадках все обвиняемые были в кандалах, существовала специализация. Мурсий и Вилт уплатили писцу судебную пошлину в два урта, и тот записал в регистрационную книгу имена и занятие истца и ответчика, а затем определил их к одному из судей по гражданским спорам. Потом написал на дощечке, покрытой воском, суть спора и отдал младшему писцу.
Заняв очередь за правосудием, вся компания принялись ждать под бдительными взглядами многочисленной стражи. Возникшую перепалку между купцом и лекарем быстро остановили двое стражников, предупредив, что в следующий раз им придется платить штраф за нарушение тишины.
Сейчас судья разбирал дело трактирщика, которого матрос уличил в продаже разбавленного вина. Бойкий хозяин портовой таверны громко клялся всеми богами, что пьяный матрос все придумал.
— Я кормлю и пою своих клиентов как родных детей! — жаловался судье черноволосый прохвост, заламывая руки. — Иногда торгую себе в убыток, стараюсь держать низкие цены. А этот пьяница и бездельник обвинил меня в мошенничестве! Куда катится мир?! Судья, толстяк с сизым носом и каштановой бородкой, не моргнув глазом, приказал здоровому рыжему матросу рассказать свою версию этого дела.
— Я, значит, вчера сошел на берег, с «Дельфина», мы привезли из Нирата товар разный, ну, там, бычью кожу, …
— Дальше! — перебил его судья. — И покороче! Матрос запнулся и густо покраснел.
— В общем, пришел я в его дыру. Напиться. Полкувшина выдул, а в глазах все по-прежнему. Ну, я хочу сказать, ни в одном глазу. Что такое, думаю, обычно после этого меня покачивает, а тут… Ну, решил присмотреть за хозяином. Заказал еще кувшин, а сам смотрю, что он будет делать. А этот проходимец подумал, что я уже ничего не соображаю. И прямо на моих глазах распечатывает кувшин с вином и выливает его в другой.
— Я хотел оставить осадок! — проблеял трактирщик.
— Тихо! — рыкнул судья. — Продолжай, — кивнул он рыжему.
— Я тут же подскочил к нему, — продолжил обрадованный поддержкой истец, — и вылил из другого кувшина. Воду! — возмущенно крикнул матрос. — Ну, и не удержался, конечно, приложил этой гниде разок по морде.
— Суду все ясно, — проскрипел судья и раскрыл судебник, обтянутый в коричневую кожу и украшенный символом бога справедливости — золотым орлом. Полистав книгу, он быстро нашел нужный параграф, и откашлявшись, огласил приговор:
— Лантарский королевский суд признает трактирщика Вудана из Лантара виновным в разбавлении вина и приговаривает его к возмещению стоимости вина, проданного пострадавшему матросу Пури с корабля «Дельфин» в трехкратном размере, а также к уплате штрафа в пользу королевской казны в размере десяти уртов. Владелец таверны, готовившийся к худшему, смиренно склонил голову, признавая решение суда, и пошел к судейскому казначею выплачивать штраф. Матрос пошел за ним, компенсацию ему полагалось получить из рук того же казначея. Судья подал знак писцу и тот подал ему очередную дощечку. Законник быстро ознакомился с сутью дела и приступил к делу.
— Итак, купец Мурсий из Лантара обвиняет бродячего целителя Вилта в том, что он не обеспечил должного лечения истца за соответствующее вознаграждение. Судья задумчиво пожевал нижнюю губу, и спросил:
— Вы признаете правильность изложенного дела? Мурсий и коротышка громко подтвердили, что суть спора изложена верно.
— Да поможет нам Анфир установить истину, а Сарис — принять справедливое решение в этом деле! Произнеся традиционную фразу, судья приступил к слушанию сторон. Первым выступил купец. Он рассказал о драке в трактире, назвав коротышку ее зачинщиком. Потом поведал о странном отваре, из-за которого Мурсий не мог нормально есть, пока он не выкинул это проклятое средство этого бродячего обманщика. Судья кивнул и перевел глаза на ответчика.
Вилт возмущенным голосом заявил, что купец все переврал. Драку в трактире устроил он сам. Это могут подтвердить трое свидетелей, — лекарь кивнул в сторону друзей. А его средство несовместимо с вином. Об этом он предупредил неблагодарного больного. Мурсий взвился от злости и заорал, что ни о чем подобном он ему не говорил. Судья нахмурился. Затем что-то сказал писцу и тот ушел. Вернулся он с седовласым целителем, на шее которого горел зеленым огоньком маленький радужный камень в клюве орла.
