пытались найти у него не знавшие, чем заняться, зажравшиеся аристократки и купчихи. Ларморец со стыдом признался себе, что поначалу он испытывал некоторую неприязнь к бродячему лекарю по той причине, что в нем он увидел себя, только в другой одежде и имеющего дело с клиентами, от которых пахнет крестьянским потом, а не дорогими благовониями.
— Полагаю, что нам сейчас расставаться нецелесообразно, — нарушил Хемилон напряженную тишину. Коротышка не сдержался и от радости так хлопнул звездочета по спине, что заставил его пожалеть о своих словах. Тейрам довольно заулыбался.
Мерги принялся распечатывать принесенный кувшин, а Вилт предложил выпить за дружбу и многообещающее будущее. Пращник незаметно потрогал левой рукой еще болящий бок и поспешил опрокинуть кубок.
Скоро в дом возвратились и хозяева. Айто посмотрел на улыбающихся Вилта и Тейрама, на расслабленное лицо сапожника и покрасневшего от вина ларморца и радостно спросил:
— Неужели что-то нашли?
— Нет, Айто, просто решили покончить с этой глупостью, — улыбнулся Мерги.
— Слава богам! — облегченно воскликнул старик и заспешил на кухню. Вернулся он минут через десять, держа в руках покрытый паутиной небольшой темно-серый кувшин.
— Двадцать пять лет выдержки, — довольно объявил Айто, водружая принесенную из подвала реликвию на стол. Вилт тут же сбегал на кухню за уже приготовленным ужином. Увидев запеченного в глине гуся, Хемилон одобрительно кивнул. Недомерок, положив свое творение в большую липовую тарелку, ударом кухонного тесака расколол глину, заставив проголодавшихся друзей с упоением вдыхать запах начиненной приправами птицы.
Вечерняя трапеза со старым вином удалась на славу. Наевшись и напившись, взрослые принялись смаковать старое вино. Айто налил внуку немного красной жидкости, приобщая его к миру взрослой жизни. Счастливый Пимм важно сделал первый глоток и почмокал губами, неосознанно копируя знакомое движение Хемилона. Все засмеялись, включая ларморца.
Звездочет за последнее время сильно привязался к своему ученику. Непоседливый внук старого торговца даже заставил своего учителя задуматься о женитьбе. Но, в Ларморе, когда у него была эта возможность, он ею не воспользовался, а сейчас об этом думать было просто глупо, — подумал ларморец.
Отсмеявшись, недомерок хотел было налить мальчику еще немного вина, но был остановлен грозным окриком Айто, посчитавшего это излишним. Застольная беседа возобновилась.
— Кстати, Хемилон, что ты там говорил об Ореховой войне? — вдруг вспомнил Мерги давний разговор, в тот день, когда они наблюдали за скачками Олдана.
— А что я говорил? — откликнулся астролог.
— Не помню, что-то о том, что была война с Лагратом.
— А-а, — вспомнил ларморец. — Это опять связано с черепахой Киргала, — усмехнулся он и начал рассказывать:
— За четыре года до смерти Олдана Скряги преставился верховный жрец Киргала. После того, как был избран новый жрец, должна была состояться торжественная церемония кормления черепахи новым Главным Слугой Киргала. Мало кто знает, но все верховные жрецы отлично знают, какие травы едят черепахи, — отвлекся от основного повествования Хемилон. — Это произошло после того, как одному из предшественников верховного жреца подсунули несъедобную траву. Разумеется, черепаха отказалась от ядовитой для нее травы и новый верховный жрец был убит на месте как человек, сумевший чем-то оскорбить Киргала и представляющий угрозу всей стране. Все сочли, что Киргал позволил ему выиграть в Священную Игру, чтобы с помощью своей любимицы указать на нечестивца.
Так вот, через луну после торжественной церемонии в Лантар прибыл двоюродный брат лагратского монарха. Уж не знаю, с какого перепоя, — едко произнес ларморец, — но ради такого случая король решил показать этому южанину нашу черепаху. Выяснилось, что этот лагратец также является и главным жрецом у себя на родине. Они там поклоняются дельфинам, обезьянам и орлу. Этот посол был главным среди ихних обезьян. И даже взял с собой одну из них. Лагратцы считают, что они даруют ум и богатство. И что-то еще, уж не помню. Главное — в другом. Недоумок король решил, что было бы неплохо, если бы этот жрец сделал бы символический подарок Дарующей Удачу, подарит траву, которую ему дадут наши жрецы. Позволять кормить черепаху какому-то обритому чужаку никто, конечно, не собирался. Просто тот должен был в трех шагах от черепахи положить озерную траву на золотой поднос. А наш верховный жрец должен был также положить на тот же поднос заморский орех, который ему должны были вручить лагратцы. Этакая трогательная картина дружбы двух далеких монархов, — издевательски просюсюкал Хемилон своим слушателям. Кстати, в Лаграте считают, что эти орехи, произрастающие только на их острове, улучшают сообразительность, также, как и у этих лохматых животных.
Обезьяна пользовалась среди урманской знати большой популярностью: посмотреть на ее ужимки и смешные рожицы собирался весь двор. Особенно им нравилось смотреть, как обезьяна ест — она пользовалась маленьким молотком, чтобы раскалывать орехи.
Вилт хмыкнул:
— Я тоже могу молотком колоть орехи! Но что-то никто из благородных не спешит посмотреть на это.
— Что взять с дураков! — вздохнул Мерги. Друзья рассмеялись.
— Наконец, настал этот знаменательный день обмена едой, — продолжил ларморец. — Лагратский жрец положил, как положено, пучок травы на поднос, а наш жрец поделился с обезьяной орехом размером с детскую голову. Но потом все пошло наперекосяк: то ли из-за волнения лагратцы забыли покормить свою животину, то ли еще из-за чего, но обезьяна в то утра была голодна. Очень голодна. Увидев орех на блестящем подносе, она спрыгнула с роскошных носилок, на которых она все время нежилась, и через несколько прыжков оказалась рядом с любимым лакомством. Схватила его и быстро оглядевшись, заметила черепаху. Подскочив к Дарующей Удачу, она схватила амулет Урмана и принялась колотить ее панцирем по этому проклятому ореху. Все застыли в изумлении, которое у урманцев быстро перешло в ярость. Храмовые стражники, не дожидаясь приказа, умертвили ни в чем не повинное голодное животное. Ну, а затем пришлось отправить вслед за ней и ее жреца вместе со всей свитой, в исступлении бросившихся на святотатцев. Никто не догадался положить рядом с орехом и сам молоток.
В результате лагратский монарх объявил войну Урману, а Лантару пришлось объявлять ему, чтобы не опозориться на всю Линмару. А так как остров Лаграт находится на другом конце Линмары, война ограничилась погромами жилищ вражеских купцов в Урмане и Лаграте, чудом оказавшихся так далеко от родины. Вообще, торговля с Лагратом идет через руки урдаланцев, поэтому особого ущерба страны друг другу не нанесли.
Через пятнадцать лет короли помирились. Кости обезьяны торжественно отдали их новому верховному жрецу, хотя, я сомневаюсь, что все эти годы кто-то хранил у себя эту гадость. Думаю, что в тот мраморный саркофаг засунули кости какой-нибудь давно исдохшей дворняги, а лагратцы наверняка выкинули саркофаг за борт, как только отплыли от лантарской пристани. Вот и все, что я вам могу рассказать об этой дурацкой войне, — заявил Хемилон своим друзьям и поспешил оросить пересохшее горло.
— Я об этом ни разу не слышал! — изумленно произнес Айто. — А ведь прожил на свете немало! И всегда старался держать уши открытыми. Выходит, что я не знаю и десятой доли того, о чем стоило бы знать.
— А то, что знаешь, верно лишь на ту же десятую часть, — «обрадовал» его звездочет. — Надо всегда помнить о том, что историю пишут, а не записывают. Поэтому ей верить нельзя. Да, постарайтесь не делиться с посторонними этим рассказом. Официально война началась из-за оскорбления, нанесенного жрецом нашему королю. А о том, что по вине урманского монарха какая-то обезьяна использовала Удачу Урмана вместо булыжника, в хрониках нет ни слова. Неохота связываться с местным правосудием за оскорбление короны.
— Ты слышал, Пимм? — окликнул дед внука. — Все, о чем мы говорим дома, никому не рассказывай. Иначе у нас могут быть большие неприятности.
— Я уже не маленький! — попытался обидеться ребенок.
