Кинг выплюнул сигарету.
— Это все мишура, игрушки. Пойдем вон к тому щиту, откуда нам заманчиво подмигивают цифры.
Они подошли к фотовитрине — главному козырю выездной вербовочной станции ВВС, прибывшей в городок ночью.
Внимание Рокуэлла привлекла диаграмма «бизнеса» в центре витрины. На площадках изломанной красной чертой нарисованы фигурки рабочего, учителя, летчика, а внизу подписи — сколько получает каждый из них.
— Взгляни, взгляни, Рок… Вот стоимость твоего диплома, если будешь работать. А вот доходы супермена с кокардой воздушных сил. А ну, включи свою белобрысую счетно-решающую машину.
— Разница пять тысяч в год, — подсчитал Рокуэлл.
— Это значит, дружище, он может кормить своего пса бифштексами, курить гаванны и щедро давать на чай. Жизнь! Читай, осмысливай, решай!
К витрине подошел юный бойскаут и, тесня Рокуэлла плечом, уставился на диаграмму. Скользя глазами по цифрам, он шевелил губами, и щеки его постепенно заливались румянцем. Он повернулся к Рокуэллу, хотел что-то сказать, но его схватил за руку пожилой господин в клетчатой паре и прошипел на ухо:
— Домой, щенок! Я тебе покажу, как опаздывать на уроки! Я тебе покажу армию!
Перед взором Рокуэлла встали натруженные руки матери и бледное, худое лицо сестры в ярком свете туалетной комнаты ночного кафе.
— Но это кабала, Джо, — сказал он тихо.
— Дур-рак! Всего на пять лет, а там стриги купоны, корми мамочку куриным бульоном и занимайся математикой от души.
— Н-да-а… Пять, конечно… Но все же. Нет, я не согласен, Джо, — сказал Рокуэлл.
— Пойдем в бар, промочим горло перед завтраком, — предложил Кинг.
— Я не хочу тратиться.
— Младенец! Они поят бесплатно всех, кому меньше тридцати, а на наших лбах еще ни одной морщинки.
Бар «Г. Вашингтон» празднично убран и почти пуст. На столиках бутылки с виски и содовой водой. Закусок нет. Хотя утром танцевать не принято, под звуки маленького негритянского оркестра топчутся несколько пар.
У буфетной стойки за столом с флажком ВВС США, воткнутом в бутылку, сидят тощий военный капеллан и здоровенный майор с эмблемой летчика на рукаве. При входе парней капеллан встал и поднял руку. Смолк оркестр.
— Вы к нам, друзья? — Широкая добродушная улыбка играет на лице капеллана.
— Да, сэр! — кивает Кинг. — Мой товарищ хочет послушать ваш приятный голос. Но сначала мы примем несколько капель вот этого лекарства.
Капеллан поощрительно кивает.
Через стекло третьей рюмки Рокуэлл уже смелее взглянул на стол у стойки. Капеллан заметил это и перемигнулся с Кингом.
— Ну, Рок, шагнем в сторону неизведанного, — подтолкнул тот Рокуэлла к членам вербовочной комиссии.
— Ваша фамилия? — быстро спросил капеллан.
— Рокуэлл Смит. Но я еще не…
— Перед вами откроется удивительная жизнь, парни, — перебил его майор. — Вы увидите белокурых красавиц Севера, смелых парижанок и страстных итальянок. Ваши возлюбленные и сестры будут радоваться редким подаркам. Под крыльями проплывут моря и океаны. Отцы и матери будут гордиться вами, когда вы, закаленные и богатые, со славой вернетесь домой…
— Для того и живем, майор! — вставил Кинг. — Решайся, Рок!
— Решайтесь, молодой человек! — И майор проглотил рюмку коньяка. — Клянусь честью — не пожалеете!
— На сколько лет? — спросил Рокуэлл.
— Пятнадцать, — сказал капеллан поспешно.
— Нет!
— Десять!
— Нет… Пять.
— Молодец, Смит! Было бы начало! — воскликнул капеллан. — Подойди и распишись вот на этом контракте.
— Смелее, солдат! — Майор протянул самопишущую ручку.
Рокуэлл пододвинул к себе разграфленный лист бумаги, расписался и, почувствовав за своей спиной чье-то дыхание, быстро обернулся.
— Будешь летчиком, Смит! — захохотал незаметна подошедший сзади майор. — У тебя отличная реакция и чувства к нападению с хвоста.
Шаг в преисподнюю
Рокуэлл с отличием закончил летную школу. Ему все больше нравилась жизнь. Даже сложные полеты в сером, неуютном небе Исландии, где стояла его часть, доставляли удовольствие. Бок о бок с Джо Кингом он рьяно выполнял задания командования и готовился к первому шагу по служебной лестнице. Мать почему-то редко отвечала на письма, зато Нелли осыпала его тысячами поцелуев за денежные переводы. Она в короткий срок организовала свое «дело»: открыла шляпную мастерскую.
Однажды Джо Кинг не явился к завтраку.
— Хелло, Герберт! — окликнул Рокуэлл знакомого офицера. — Ты не знаешь, где лейтенант Кинг?
— Говорят, ему поручили выполнить срочное задание, и он ночью отбыл в командировку.
После еды Рокуэлл пошел в штаб и перечитал все приказы, висевшие на специальных щитах. Приказа о выезде Кинга не было. Расспросы сослуживцев и командиров тоже ничего нового не дали.
Прошло три дня.
Вечером, просидев около часа в аэродромном варьете, Рокуэлл ушел в свою комнату и лег спать.
Сон приходил медленно. Когда начали затухать мысли и расплываться картины воспоминаний, резкий продолжительный стук в дверь полоснул, как пулеметная очередь.
— Кто? — недовольно спросил Рокуэлл.
— Дежурный по гарнизону!
Рокуэлл в одном белье подошел к двери и повернул ключ. В комнату вошел офицер с голубой повязкой на рукаве.
— Вот вам пакет, лейтенант. — Он протянул письмо, скрепленное сургучной печатью. — На аэродроме ждет самолет. Пакет передадите начальнику штаба ВВС наших войск в Южной Корее. Сведения совершенно секретные.
— Чей приказ?
— Посмотрите на подпись в сопроводительной… Теперь понятно? Распишитесь сами в получении пакета. Машина у подъезда. Вылет через тридцать минут.
— К чему такая спешка? — удивился Рокуэлл. — Я еще должен получить оружие.
— Не надо. Вас будут охранять. Машина ждет, лейтенант!
Через полчаса двухмоторный транспортный «Боинг» взял старт. В грузовой кабине, забитой ящиками и бочками, сидели Рокуэлл и сержант, здоровый рыжий малый в веснушках. На коленях он держал автомат.
Самолет летел плавно, слегка покачиваясь с крыла на крыло. Оба пассажира подремывали.
