члены экипажа. Убийства стали для них привычным делом.
– Следствие зашло в тупик? – поинтересовался лемуриец. Я отметил, что у него еще имеется настроение шутить. Крепкий малый, ничего не скажешь. Или он и есть убийца. Тогда остроумие вполне объяснимо.
Красавчик хорошего настроения приятеля не разделял. Он теребил застежку комбинезона и глядел в пол. Но более всех был взволнован немониец. Издавая утробный гул, он стремительно катался из конца в конец коридора. Прежде я никогда не видел его в таком возбужденном состоянии.
– Соберемся в кают-компании через пятнадцать минут, – объявил я. – Надо обсудить сложившуюся ситуацию. Я хотел бы поговорить с убийцей. Но поскольку не знаю, кто из вас решил обеспечить себе покой и одиночество таким радикальным методом, поговорю со всеми сразу.
– Помнится, покойный уже собирал нас, – заметил Умник, – но эта встреча ему ничего не дала.
– Это приказ! – сказал я. – Приказы не обсуждаются. Если кто-то не появится, может и себя смело зачислять в трупы.
С трудом передвигая ноги, я притащился в кают-компанию. Упал в кресло. Даже дышать было тяжело, не то, что таскаться по кораблю на своих двоих. Хотелось оседлать робота уборщика и использовать его в качестве транспортного средства. Жаль, он не имел ручного управления.
– Мы первые, капитан, – сказал вернерианин. Он явился раньше остальных.
– Как здоровье? – спросил я, удивленный тем, что Пузырь так быстро оправился после избиения.
– Уже почти совсем хорошо. Только ухо очень болит.
– Пройдет. Главное, оно на месте. Есть чему болеть – уже хорошо.
– Да. Это очень хорошо. Ведь мог и оторвать. Знаете, что я думаю, капитан?
– Что ты думаешь, Пузырь?
– Я ведь зря с Сивым дрался, да? Он ведь никого не убивал на самом деле? Теперь-то понятно, это кто- то другой.
– Не переживай по этому поводу, – посоветовал я. – Укоры совести существуют для того, чтобы с ними бороться. Победишь совесть – станешь по-настоящему счастливым.
– Вот это вы мудро сказали, капитан. Над этим тоже надо подумать.
– Осмысли на досуге, – одобрил я…
– А о чем вы хотели поговорить, капитан? – поинтересовался вернерианин.
– Хочу сказать пару слов убийце.
– Убийце?
– Ну, да. Он среди нас. Если все соберутся, и я скажу, он непременно меня услышит.
– Среди нас? – поразился Пузырь, словно эта мысль только сейчас посетила его голову.
– А ты думаешь, он прячется где-то на корабле? – я хмыкнул, настолько нелепым показалось мне это предположение.
– Может, в рубке управления.
– Чушь, – буркнул я. – Он точно один из нас.
– И кто убийца? Как вы думаете?
– Я ничего не думаю, – проворчал я. – Но у меня есть, что ему сказать.
– Вы же не думаете, капитан, что я это я?
Вернерианин уставился на меня красными глазищами, ожидая ответа. Я некоторое время вглядывался в его наивное черное лицо, стараясь разглядеть в нем признаки двуличия и дьявольской хитрости, но не увидел ничего, кроме щенячьей преданности.
– Да нет, тебя я как раз не подозреваю.
– А кого?
Беседа с этим недоумком вконец мне надоела.
– Давай немного помолчим, мне надо собраться с мыслями.
– Конечно, капитан. Вы можете мне доверять, капитан… Я буду тихим-тихим. Думайте спокойно…
Красавчик и лемуриец пришли по отдельности. Я отметил для себя этот факт, и порадовался собственной проницательности. Так я и предполагал: после того, как круг подозреваемых сузится, их товариществу придет конец. Но ошибся, как выяснилось впоследствии. Они все еще сохраняли приятельские отношения.
Креторианца я поприветствовал сухим кивком. Раньше я в нем не сомневался, но сейчас подумал, что совсем не знаю этого ухоженного сапиенса. Репутация в уголовном мире – это одно, и совсем другое – реальная жизнь. Кто он, на самом деле? Только лишь соблазнитель дамочек? Или хитрый малый, способный любого одурачить своими изысканными манерами и притворной вежливостью. Как ловко он втерся ко мне в доверие на пересыльной станции! А я тоже хорош – развесил уши, дескать, мы теперь компаньоны, будем поддерживать друг дружку. А следом за мной он попытался расположить к себе другого члена команды – лемурийца. Очевидно, увидел в нем сильного союзника.
Умник вошел в кают-компанию через пару минут после Красавчика, сел рядом с ним. Эти двое сохранили взаимное доверие. Либо оба они невиновны. Либо оба замешаны в убийствах и сговорились между собой всех нас прикончить. Как говаривал один старый заключенный, имевший сразу несколько пожизненных и научившийся за долгие годы отлично разбираться в сапиенсах, самое страшное – это ум. Если у сапиенса, рассуждал он, имеются мозги, он может ими такое чудовищное злодеяние измыслить, какое обыкновенному дурачку никогда в голову не придет. А эти двое – отнюдь не дураки. Совсем даже напротив. Один – аферист со стажем, хорошо образован и любого, наверное, может обвести вокруг пальца. Другой – умеет располагать к себе представителей самых разных рас. Вон как ловко он окрутил телекина, сделав его нашим союзником. Правда, оба они – не убийцы, если верить досье. Но всякий убийца когда-то был обыкновенным сапиенсом без опыта мастера кровавых дел.
Так я размышлял, когда к нам присоединился сириусянин. Я предполагал, что он придет – соображалка у парня работала все хуже.
Немониец так и не появился. Хотя мы ждали его довольно долго.
– Давайте начинать без него, – предложил Красавчик.
– А может сразу, признаем Круглого убийцей и разойдемся? – Лемуриец явно нарывался на конфликт. Но я не поддался на провокацию.
– Интересно, он живой еще? – высказался вернерианин и смущенно замолчал.
– Хорошо, начнем без него, – сказал я. И подумал, что убийца заторопился. Скорее всего, Пузырь прав, немониец стал очередной жертвой. То есть прежде чем появиться в кают-компании, убийца расправился с Круглым.
Значит так, Пузырь уже присутствовал здесь, когда я пришел. Лемуриец и креторианец немного задержались. Пришли по отдельности. Значит, каждый из них мог совершить убийство. Последним явился сириусянин. Я глянул на него оценивающе. Крыс выглядел полностью невменяемым, раскачивался в кресле из стороны в сторону, теребил то один, то другой подлокотник и вращал глазами, красными и воспаленными – видимо, не спал несколько суток.
– А о чем будет разговор? – проявил нетерпение лемуриец.
– Я хочу предложить убийце, а он находится сейчас среди нас, сделку, – я обвел присутствующих внимательным взглядом. – Я не хочу умирать. И не хочу, чтобы кто-нибудь еще умер. Пусть он забирает корабль. Я снимаю с себя полномочия капитана. У меня всего одна просьба к тебе. Оставить нам жизнь и высадить на какой-нибудь планете, где есть кислород и пища. Я думаю, ты можешь управлять этим кораблем. Не так ли?
Я ожидал хоть какой-нибудь реакции, но ее не последовало.
– Что? Никто не хочет командовать кораблем? – воззвал я.
– А зачем кому-то себя подставлять? – поинтересовался Красавчик. – Если бы я был убийцей, я бы тоже не откликнулся.
– Да, капитан, идея сдать корабль и обратиться к убийце с просьбой, конечно, по-своему неплоха. Но если у нашего таинственного противника имеется четкий план – избавиться от всех нас и захватить корабль, не вижу смысла, почему ему сейчас отступать от этого плана. Возможно, если бы вы предложили ему что-то еще помимо капитанства…
– Ты уже торгуешься со мной? – поинтересовался я.
