Илья Лазаревич ВАРТАНОВ
РОССИЯ: СПРИНТЕРСКИЙ ЗАБЕГ… В ТРЯСИНЕ
ВЗГЛЯД ЭМИГРАНТА НА РОССИЮ.1996
Обстоятельства места и времени
Ровно два года тому назад ходил я долгими часами по улицам Москвы и Петербурга, обоняя 'дым отечества'. Который щекотал ноздри изрядной примесью выхлопных газов. Жадно вглядывался я в лица людей: как живете, чем живете сейчас, соотечественники?). Глаза вбирали в себя все, что охватно зрением. Слушал разговоры — любые.
Не сторонним наблюдателем я был, читатель. Вырос я и провел большую часть сознательной жизни в этих двух городах. Потом — годы эмигрантской разлуки, увы. Журналист когда-то упрямо «бодался» со всевластной системой, соответственно и пребывал годами на 'почетных должностях' дворника, кочегара, подсобника… Даже к металлу специалисты применяют термин «усталость». Что же говорить о человеке? В конне концов я оказался в Америке. История вполне типичная.
Приехав в Россию летом 94-го, зрил я дух захватывающие перемены и многую дурь общества. Увиденное и пережитое нашло себе выход в серии очерков, которые печатались и перепечатывались (редкий случай) в трех ведущих эмигрантских еженедельниках под общим заглавием 'Россия: обыденность и безумие'. Со мной спорили. Желали «поправить». Мол, надо бы 'Обыденность или безумие'. Звучит мягче. Но видел я именно это обыденность и безумие в каждом дне жизни России.
Да, я был далеко не первый (счел бы за честь, если б первый), кто это отметил. Вспомните хотя бы, как Юрий Карякин оглушительно громыхнул на всю страну через микрофон ЦТ: 'Россия, ты что, одурела?!' Как выдохнул в своей трагической песне Игорь Тальков: 'Родина моя, ты сошла с ума…' Как другой гражданин, Эдуард Лимонов, воззвал в классически «лимоновском» стиле: 'Русские люди… Ясно, что время смутное, трудно разобраться, но все же, русские люди, вы что, ох…ли?' (в книге 'Лимонов против Жириновского').
В нынешнем году я снова приехал в Россию. И вот хожу по тем же самым местам, хочу сравнить то, что было, с тем, что есть.
Это сладкое слово… «торговля»
Да, цены… Ракетами взвились вверх, не меньше, чем на 300 %. Впрочем, за «отчетный» период внешне разительных перемен не произошло: сейчас я уже подготовлен к тому, что вижу. А в свой первый приезд испытал шок. Это было связано вот с чем.
Может быть, москвичи и петербуржцы, не уезжавшие из своей страны надолго, не в такой «резкости» видят радикальное изменение облика своих родных городов. Мне же, ошеломленному вконец «страннику», представилось: Москва (бывший 'образцовый коммунистический город') и Ленинград ('колыбель революции') являют собой сегодня умопомрачительных масштабов вселенские торжища.
Город-базар Москва и город-базар Петербург способны потрясать нормальное человеческое воображение. Торговые ларьки, в неисчислимом множестве лепящиеся повсюду, тянущиеся насколько хватает глаз и уходящие за горизонт — зрелище, поверьте, фантастическое. Не остается ни одной щели, из которой не торговали бы. Какое-то массовое умопомешательство.
Ларьки одуряюще однообразны — как по своей «архитектуре», так и по набору товаров. Большая их часть — алкогольные или освежающие напитки. Остальное — какой-то разнузданный ассортимент от жевательной резинки и кроссовок до презервативов и косметики. На девяноста процентах товаров иностранные ярлыки, но истинное их происхождение темно и загадочно…
Из 'Руководства для выживания иностранцев в больших городах России' (перевод с английского):
'Воздержитесь от покупки алкогольных напитков в киосках. Фирменные бутылки могут вовсе не содержать первоначального продукта, а быть заполненными суррогатами домашнего изготовления.'
Я еще не раз буду цитировать это «Руководство», которое заботливо предупреждает визитеров о подстерегающих их напастях. Жаль, нет такого у россиян: может быть, помогло бы людям выживать в своих собственных городах…
Лица
По Тверской-Ямской в Москве или по Невскому проспекту в Петербурге, как и в былые времена, продвигаешься с трудом из-за многолюдства. Что-то волнует меня в уличной толпе, что-то неуловимое, но явно присутствующее. Что? Господи, да вот же в чем дело: почти каждый выделяется 'лица необщим выраженьем'. Встречаешься глазами на секунду, но — молниеносное общение. Мне нравится. Отвык от этого на Западе, где механически скользят глазами мимо друг друга. В России еще не выработали одну стандартную улыбку на всю нацию: зубы и десны обнажены, глаза напряженно остекленевшие. Здесь угрюмость на лице или радость-натуральные. Это драгоценная черта. Она свидетельствует о том, что преграды отчуждения между людьми нет. Запад другой. Там катастрофически не хватает предрасположенности людей к непринужденному спонтанному общению.
'Всюду деньги, господа'
Я знаю, что, когда вернусь в Калифорнию, меня будут спрашивать: 'Ну, как там люди живут?' И я отвечу, как понимаю: 'Да всяк по своему, в зависимости от кошелька'. А кошельки очень разные, ведь нет теперь 'единого советского народа' с единым уровнем бедности. Одни ездят в трамваях — другие на «мерседесах», одни жуют бекон стоимостью 60.000 рублей за килограмм — другие сидят на кашке.
Деньги не пахнут? В воздухе России очень даже пахнет большими деньгами. В развороченном гигантском муравейнике все «крутятся». Это черта времени. Миазмы немедленного (здесь и сейчас!) обогащения раздражают ноздри. Пример 'новых русских' перед глазами. Раньше бежали на Запад, в страны проклятого официальным режимом, но жутко соблазнительного капитализма. Теперь капитализм сам — нет, не пожаловал в Россию, но обвалился на нее всеми своими товарами и сервисами.
Впервые деньги явили обществу всю свою мощь, ибо есть что покупать. Нравится это кому-либо или нет, но для большинства людей деньги становятся мерилом успеха и… да-да, ума. Заметно, что у многих молодых людей в России 'одна, но пламенная страсть' — завладеть деньгами, которые делают доступными столько разнообразных удовольствий.
'Как ты представляешь себя лет, скажем, через десять?' — спрашивает корреспондент «АиФ» у 18- летней Алисы Гребенщиковой. Ответ: 'Я бы хотела зарабатывать деньги… Иметь коттеджик, двух догов и большую машину…'
Россия рванула во все тяжкие по бездорожью свободного предпринимательства…
'Новые ВОХРы'
В Москве и Петербурге замечаешь множество людей специфической наружности — бойцы из служб безопасности. Понятно, когда в обращении большая масса наличных денег (на каждом шагу пункты обмена
