отдаленной мечты превратилось в реальную возможность, не легко будет набрать необходимое количество добровольцев, которые пожелали бы уйти еще дальше во вражеский тыл, да еще в город, где партизанам будет гораздо труднее не только действовать, но и просто выжить. Однако эти опасения не оправдались: из трехсот бойцов и командиров больше половины выразили желание продолжать борьбу в новых условиях. Пришлось многим отказать. Турханов согласился взять с собой только тех, которые получили рекомендации от своих непосредственных начальников и партийной или комсомольской организаций. Труднее оказалось выбрать командиров. Все они выразили желание продолжать борьбу вместе с Турхановым. Уговоры не действовали. Особенно не хотел покидать своего любимого командира капитан Савандеев. Пришлось прибегнуть к авторитету партийной организации, которая обязала его принять командование отрядом. Решение общего собрания — закон для коммуниста. Савандеев вынужден был согласиться, но при одном условии если ему на помощь оставят Зильбермана. Просьбу эту удовлетворили: склады, обозы, основная часть тяжелого вооружения оставались на старом месте, а справиться с таким большим хозяйством мог только опытный хозяйственник, каким зарекомендовал себя Лев Давыдович.
Но подбор добровольцев, был лишь первым шагом. Предстояло еще перебросить их в Варшаву. Дело это было сложным и опасным. Весь путь пролегал через города и поселки, забитые немецкими войсками, а такие препятствия, как жандармские и полицейские посты, надо было преодолевать почти на каждом шагу. Бойцы и командиры Армии Людовой, переодетые в гражданское платье, небольшими группами и поодиночке выехали в Варшаву и там Должны были явиться на сборные пункты. Всех их обеспечили надлежащими документами. Но для советских партизан такой способ переброски не годился: не владея польским языком, они могли попасться при первой же проверке. Было решено выдать их за военнопленных, завербованных в армию предателя Власова и переправляющихся в бригаду Каминского, которая в то время сосредоточивалась в Варшаве. При этом роль власовского вербовщика должен был исполнять Соколов, у которого сохранились документы на имя капитана Астахова, а на группу Кальтенберга возложили обязанность сопровождающих. Железнодорожники подготовили вагоны для перевозки мнимых власовцев и обещали прицепить их к составу, следующему в Варшаву. Яничек должен был встретить партизан в Варшаве и разместить их на квартирах, подготовленных польскими подпольщиками совместно с Адамом Краковским. К сожалению, этому хитроумному плану не суждено было осуществиться: какой-то предатель сообщил о нем в гестапо, и Турханов со своими товарищами чуть не попал в ловушку. На станции Сухеднюв, где предполагалась погрузка партизан, немцы устроили засаду. Только благодаря бдительности польских товарищей удалось предотвратить катастрофу. Помогли и связи Яничека с некоторыми служащими немецких учреждений. За приличную плату один из них рассказал Зденеку о засаде, и в самую последнюю минуту выход отряда из леса к железной дороге был отменен.
Пришлось выработать новый план. Его предложили подпольщики, работавшие на железной дороге. Идея была проста, но для осуществления требовалась соответствующая подготовка. Для согласования подпольщики пригласили Турханова в город. Связь с городскими антифашистскими организациями партизаны поддерживали через специальный пост, который назывался пунктом сбора донесений. Турханов прибыл туда в сопровождении пяти бойцов. Здесь они должны были оставить коней и дальше пойти пешком. Начальник поста представил им щупленького подростка, присланного из города в качестве проводника.
— Стефан, — назвал свое имя парнишка. — А я вас сразу узнал, — добавил он, глядя на полковника загоревшимися глазами.
— Каким образом? — не понял Турханов.
— Швабы вчера по всему городу развесили объявления с вашим портретом. Там сказано: тот, кто вас доставит в комендатуру живым, получит сто тысяч, а кто мертвым — пятьдесят тысяч марок.
— Вот как! И ты думаешь, нам не опасно идти в город? — спросил с улыбкой полковник.
— Со мной не бойтесь! — решительно заявил парнишка. — Я вас проведу огородами. Немцы там не бывают, а поляки не выдадут.
— Почему ты так думаешь?
— Хозяин дома, где мы раньше снимали квартиру, вы дал моих родителей гестапо. Там их убили. Но и предатель не уцелел: наши явились к нему и вздернули на собственных воротах, а на шею повесили дощечку с надписью: «Такая судьба ждет каждого предателя». С тех пор прошел почти год, а в городе больше никого не предали… Только вы идите один. Когда много, трудно прятаться.
Турханов подумал и согласился. «Действительно, зачем нам ходить по городу толпой? Одному и спрятаться и уйти легче», — решил он.
Как и уверял начальник поста, Стефан свое дело знал превосходно. Больше половины пути они прошли без приключений. Но возле какого-то каменного забора парнишка остановился и шепнул:
— Тут живут дочери адвоката Пясковского. Настоящие шлюхи. К ним часто ходят пьяные швабы. Я перелезу через забор, а вы подождите здесь. Если нет никого, я позову.
— А обойти это местечко нельзя?
— Нельзя. Справа немецкие казармы, а слева завод. Там и тут усиленная охрана. Дальше все спокойно.
Турханову не хотелось подвергать мальчика опасности, поэтому он предложил перелезть через забор вместе. Они так и сделали. Но не успели они встать на ноги, как неизвестно откуда выскочили два немца. Один наставил на полковника винтовку, другой схватился за кобуру.
— Хальт! Хенде хох! — заорал первый.
Стефан поднял руки и застыл в ужасе. Турханов же, обладавший мгновенной реакцией, тут же два раза выстрелил. Фашист, целившийся из ружья, без единого звука упал на землю, его товарищ-офицер попытался убежать, но следующая пуля уложила и его.
— Бегите в сад! Я вас догоню, — шепнул парнишка. Турханов, перебежав широкий двор, через открытую калитку вошел в сад и, спрятавшись в тени дерева, стал ждать парнишку. Тот прибежал запыхавшись. В руках он держал офицерский ремень, на котором болталась кобура с пистолетом.
— Ты из-за этого остался? — кивнул полковник на кобуру.
— Да. Давно мечтал найти настоящее оружие. Теперь уж могу уйти в партизаны. Возьмете меня к себе?
— Поговорим об этом после. Сейчас пошли дальше. На выстрелы могут явиться патрули.
Действительно, только они скрылись в темноте, как со стороны дома Пясковских раздались автоматные очереди и разрывы гранат, словно там происходил настоящий бой. Неизвестно было только, кто с кем сражается.
— Должно быть, примчалась синяя полиция, а швабы, находившиеся в доме, с перепугу открыли по ним огонь. Вот потеха! — засмеялся Стефан.
На конспиративной квартире Турханова ожидали трое мужчин в форме польских железнодорожников. Один из них был хозяином дома. Стефан представил им Турханова. Все заулыбались.
— Знаем, — сказал хозяин, — немцы познакомили нас с ним раньше тебя. А вот вы нас не знаете. Это пан Вешняк. Сегодня выезжает в Варшаву, встретит вас там. А это — мой младший брат Рышард. Работает паровозным машинистом. Он повезет вас в столицу.
Турханов пожал всем руки. Человек, которого назвали паном Вешняком, показался ему знакомым. Он посмотрел на него внимательнее и вспомнил, что в сороковом году встречался с ним в Москве. Но тогда его звали товарищем Калиновским. Очевидно, и пан Вешняк вспомнил эту встречу, ибо улыбнулся ему, как старому знакомому.
— Вас мы ждали немного раньше. В городе открыли стрельбу, и мы подумали, не вас ли преследуют немцы. Слава богу, все обошлось благополучно, — сказал хозяин.
— Немцы действительно переполошились из-за нас, — признался Турханов. А ну, Стефан, расскажи, как ты раздобыл пистолет!
Паренек, то и дело сбиваясь, поведал о происшествии во дворе Пясковских.
— Они на него винтовку, — рассказывал он, восторженно глядя на полковника, — а он их пистолетом. Одного сразу же наповал, другой давай бежать, но он как выстрелит — и уложил… Тут я и снял пистолет.
Стефан положил парабеллум на стол. Все обратили внимание на фигурную серебряную пластинку,
