Под дверью библиотеки желтела полоска света.
– Юля, можно?
Юля сидела, положив ногу на ногу, держа сигарету между пальцами. Каждый вечер, проводив читателей, она курила вот так на дорожку, одна в полутемном зале.
– Володя?… Сигаретку?
– Ага. Спасибо.
– Курите-курите. Я оставлю форточку приоткрытой… Какая мерзкая погода на улице! Холод…
– Холод,- согласился Володя.- Юля, вы знаете Надежду Андреевну?
– Высокая шатенка, да? Мне говорили, что у нее не приятности с какой-то работой… Значительная женщина!… Так, значит, Надежда Андреевна открыла, что мы можем посетить своих прабабушек?- удивлялась Юля.
– Теоретически возможность путешествий в прошлое доказана математикой еще в конце двадцатого века. Но речь идет не о практическом пикнике, а лишь в принципе…
– Все равно, Володя, это потрясающе! Я никогда не слышала… Но в чем же. тогда открытие Надежды Андреевны?
–.В правилах движения. Допустим, вы решили быть гостьей на свадьбе Наполеона и Жозефины…
– Наполеон мне несимпатичен,-грустно вздохнула Юля,-он, в общем-то, не был верен друзьям.
– Да? Но, предположим, вы все-таки побывали на его свадьбе. И забыли там свое кольцо. Вот это. Получить его обратно было бы трудно: Надежда Андреевна показала в своих уравнениях, что нельзя посетить одно и то же время дважды.
Юля вытянула палец с большим голубоватым камнем в тонких золотых лепестках, произнесла со вздохом:
– Жаль. А то мы могли бы всю жизнь возвращаться в дни, когда были счастливы.
– Это невозможно.
– Что ж. Этого и следовало ожидать… Но свое кольцо я бы все-таки вернула. Я очень люблю его: его подарил друг… В первый раз я побывала у них в день свадьбы, да? А за кольцом я явилась бы к следующему воскресенью. И с-вашей математикой все было бы в порядке,
– Нет. Надежда Андреевна показала, что нельзя появиться даже близко к тому времени, которое уже посетил. Это названо дискретностью времени…
– Дис-крет-ность? Знакомое слово. Означает, как будто, прерывистость. Да? Но если нельзя через неделю, то через сколько же можно?
– Вычислить абсолютно точно пока не удалось. Но приблизительно вы могли бы потребовать у Жозефины свое кольцо спустя двадцать пять лет с того времени, как вы его потеряли.
– Вы не помните, сколько прожила Жозефина?-задумалась Юля.-Но за двадцать пять лет она все равно бы меня забыла. И потом, у нее было за это время столько горя, что я сочла бы просто бестактным… Ну нет, кольцо надо забрать сразу! Ведь если это нельзя мне, я могла бы попросить кого-то другого? Например вас, Володя?…
– Если я не сопровождал вас на свадьбу. Тогда ваш запрет ко мне не относится. И я буду счастлив выполнить ваше поручение.
– Я вам очень признательна!-серьезно кивнула Юля, стряхивая пепел длинным розовым ногтем.- Все это очень любопытно, Володя. Но как это связано с неприятностями… Надежды Андреевны?
– Статья, которую я вчера у вас взял… Американцы пишут нам, что выводы Нади о дискретности неверны. Что допущена ошибка в расчете.
В зале было полутемно и тихо.
– Давайте еще по сигаретке,-предложила Юля.
…Холодно на улице не было. Шел мелкий ноябрьский дождь. И можно было шагать, ступая в черноту, спрятаться за летящие капли.
– Володя!-окликнули его сзади.
Меньше всего ему хотелось кого-нибудь встретить.
– Володя!
Он ускорил шаги.
– Володька же!
Он свернул за угол.
– Володька! Черт! Стой!
– Ну стою,-сказал он..
Это был Пашка Носик. Он учился с Володей на одном курсе. И он был чемпионом курса по бегу на короткие дистанции.
– Помни, что я- твой чемпион! - сказал он теперь.- Ну? Что у вас там с Надеждой? Выкладывай!
– Интимные подробности не касаются даже чемпионов, Паша.
– Интимные? Ах ты скотина!
– А ты пошляк. Узкий пошляк - кандидат Носик. Я же все-таки ее начлаб. А это уж интим от математики. Понял?
– Ни черта.
– Математик Носик, как вам удалось получить ваш диплом?
– Сам удивляюсь,-признался Пашка.-А как вы с Надеждой добились внимания американской прессы?
– За личные заслуги.
– Вы сможете дать опровержение?
– Пока неясно.
– Начальство уже выразило вам свое восхищение?
Володя пожал плечами.
– Ничего, за этим дело не станет,-успокоил Пашка.- Так вот, если вам нужен подручный кандидат… Или вам вдруг понадобится машинное время для вычислений…
– Что ты, Паша? У нас в институте свой вычислительный и…
– Еще бы!-сказал Пашка.-Еще бы! Но вы просто запомните, сэр, что если вдруг как-то понадобится…
Теперь был одиннадцатый час ночи, Володя стоял рядом с Надей и знал уже, что-опровержения они дать не смогут, что в работе есть ошибка…
'Но почему она так легко сдалась? - возмутился Володя.-Она не смеет так все бросить. Пашка прав, сделаем новый расчет, будем бороться. Даже если дирекция будет против…'
– Наверное, я не вернусь к математике,-сказала Надя.
'Размазня!-думал Володя.-Нужно доказать. Нужно драться… Впрочем, с кем драться? С кем, раз это действительно ошибка?… А это ошибка, раз она так все бросает'.
Надя стояла, глядя в окно, опершись плечом о стену. 'Многие ученые допускали ошибки,-думал Володя,- но никто не знает, как они об этом забывали… И забывали ли об этом их ближние?'
– Я хочууйти из лаборатории,-сообщила Надя. 'Так,-решил Володя.-С самого начала было ясно, что год для такой работы-подозрительно мало. А у нее не было даже года. Было фактически месяцев семь: я сам отрывал ее на срочные заказы. Я отрывал… Но все равно, если работа не закончена, ученый не должен публиковать результат. Особенно такой результат. Она обязана была сама отказаться…'
– Я уйду,-обещала Надя.
'Ее работа-это была сенсация, можно сказать, почти слава. И вот теперь… Как она могла решиться на публикацию? И как я мог подписать? И ведь знал, что год на такую работу-мало…'
– Я подам заявление об уходе.
'Правильно. Она уйдет из лаборатории, из института. И все со временем забудется: Она должна уйти из института, потому что ведь действительно есть ошибка…'
– Мне опротивела математика…
'…Там все-таки есть ошибка. А это значит, что дискретности времени не существует… Мы вычисляли эту дискретность-двадцать пять лет. Мы говорили: никто не может посетить одно и то же время дважды. Мы уверяли: двигаясь из нашего 2023 года в прошлое, вы попадете сразу не ближе 1998-го, из него
