причины могут быть любые. А в результате мы получаем животное, которое лишь условно можно назвать человеком.
– А вы не считаете, что таких нужно уничтожать еще в детстве?
– Не уверен, что это выход, – возразил Дронго, – кто знает, каким вырастет ребенок? Среди круглых сирот встречаются гении, которыми восхищается все человечество. А в самых благополучных семьях вырастают мерзавцы. Я уже не говорю о физических недостатках. Некоторые инвалиды, например, являют собой пример человечности, чего не скажешь о многих совершенно здоровых подонках.
– Тогда какой выход? Терпеть эту мразь?
– Не обязательно терпеть. Можно и нужно с ними бороться. Может быть, они тоже нужны. Как хищники, которые поедают слабых. Мне больно об этом говорить, потому что они приносят слишком много горя окружающим. Но должен быть естественный отбор. И у этих людей, возможно, свое предназначение. Может, на их примере бог учит людей добру. Без зла нет добра, так же, как без тьмы нет света. Добро и зло не философские абстракции, а вполне конкретные понятия.
– Вы оправдываете существование подобных мерзавцев? – удивился Зиновий Михайлович.
– Не оправдываю. Более того, я их терпеть не могу. Но они часть нашего общества. Человеческая жизнь непредсказуема. Мне приходится расследовать самые невероятные преступления, устраивать ловушки для хитроумных негодяев, маньяков, помогать честным законопослушным людям.
– И многим вы помогли? – поинтересовался Зиновий Михайлович.
– Думаю, многим, – осторожно ответил Дронго, – хотя я никогда не считал. Я добивался оправдания несправедливо осужденных, защищал слабых. Может, в этом и заключался смысл моей жизни? Как вы полагаете?
– Не знаю, – ответил Зиновий Михайлович, – но в любом случае вы поступаете правильно. И если помогли хоть одному человеку, значит, не зря пришли в этот мир.
– Иногда мне кажется, что я помогаю не тем, кому нужно, – признался Дронго, – бывает, что приходится выбирать между несколькими хищниками. Кто-то мне больше нравится, кто-то меньше, впрочем, все это ерунда. Вы правы. Если можно помочь хотя бы одному человеку, стоит заниматься этим грязным делом. Ну, я пошел, – он поднялся.
– Кофе хотите?
– Я не люблю кофе. А вы не умеете его готовить. Вечером позвоню.
– Надеюсь, не ночью, – проговорил Зиновий Михайлович.
– Не уверен, – сказал Дронго, – до свидания. Рад был с вами побеседовать.
В этот момент зазвонил его мобильный. Это был Романенко.
– Опять неприятности, – сообщил он, – убит Матвей Очеретин. На квартире подружки Чиряева. И еще двое боевиков. Непонятно, что там произошло. Женщину зверски изнасиловали, и сейчас она в больнице. Я еду на место происшествия. Поедете со мной?
– Конечно. Заезжать за мной не нужно, я сам приеду. Дайте только адрес.
Закончив разговор, Дронго убрал аппарат.
– Опять что-нибудь случилось? – спросил Зиновий Михайлович.
– Вам лучше не знать, – ответил Дронго, – знание умножает печаль. Так, кажется, у Экклезиаста?
– Жду вашего звонка, – сказал Зиновий Михайлович, и на этом они расстались.
Москва. 11 мая
Все произошло неожиданно, как это обычно бывает. В два часа дня пришла женщина, дверь открыла своим ключом и подняла крик на весь дом. Через несколько минут приехала милиция. Еще через несколько минут сообщение передали в МУР, затем в прокуратуру. В четвертом часу о случившемся узнал Романенко.
Сейчас в квартире работала группа экспертов, сотрудники прокуратуры и милиции. Романенко сидел на кухне, чтобы не мешать. Дежуривший на лестничной клетке старший лейтенант не хотел пускать Дронго в квартиру.
– Ваши документы!
– Я к Всеволоду Борисовичу, – сказал Дронго.
– Нет здесь такого, – бросил офицер, – проходите, не стойте. Не положено.
– Послушай, старший лейтенант, я очень устал, всю ночь не спал. Документов у меня нет, но меня позвал сюда Романенко. Если веришь, пропусти. Не веришь, пойди узнай. Романенко – старший следователь по особо важным делам. В общем, действуй. Не то я уйду, а ты получишь нагоняй за то, что не пустил меня.
Старший лейтенант слышал фамилию Романенко и, бросив взгляд на стоявшего перед ним человека, чуть посторонился.
– Проходите! – Дронго вошел в квартиру, посмотрел на убитого Очеретина и двинулся осторожно дальше, мимо экспертов. В спальне еще два трупа. Один голый, другой в майке и трусах. Оба, похоже, были застрелены в момент полового акта. Задержав взгляд на убитых, Дронго прошел на кухню, где, дымя сигаретой, сидел Романенко.
– Все видели? – спросил Всеволод Борисович, жадно затягиваясь.
– Что вы об этом думаете?
– Ничего хорошего. Матвей Очеретин был правой рукой Чиряева. Его не могли застрелить в обычной бытовой ссоре. Да и вид двух убитых мужчин указывает на некие конкретные обстоятельства. Их личности установлены?
– Телохранители Очеретина, – сообщил Романенко, – участковый вспомнил, что видел во дворе машину с водителем, который обслуживал женщину. Водителя мы сразу взяли. Убегать он не собирался. Сидел в квартире, дрожа от страха. Он до сих пор в шоке. Установить личности удалось. В карманах у убитых были паспорта. И водитель, и эти трое работали на Чиряева.
– Значит, двое пришли сюда вместе с Очеретиным, – подвел итог Дронго, – и находились в спальне, где их и застрелили. А что с женщиной?
– Ее насиловали. На постели есть следы спермы. Сейчас она в больнице.
– Это женщина Чиряева?
– По предварительным сведениям, да.
– И они ее насиловали? Уму непостижимо.
– Думаешь, инсценировка?
– Нет, я так не думаю. Один был в майке и трусах. Будь это инсценировка, раздели бы обоих. Но как они посмели явиться?
– Мы сами ничего не понимаем. Может быть, вы разберетесь в ситуации?
– По-моему, возможны два варианта. Либо Очеретин решил отомстить Чиряеву и окончательно порвать с ним. Либо по приказу Чиряева мстил за что-то его женщине. Поскольку он приехал с водителем, второй вариант более вероятен.
– Почему вы так думаете?
– Очеретин не стал бы так поступать, даже собираясь порвать с Чиряевым. Это не в правилах бандитов. Наверняка женщина чем-то сильно разозлила Чиряева, и Очеретин привез сюда двух жеребцов, чтобы устроить показательную казнь, а перед этим поиздеваться над ней.
– Согласен, – кивнул Романенко, – но кто тогда их убил? Водитель отпадает. Видели бы выражение его лица. Он до смерти напуган. Слово боится вымолвить. Только клянется, что ничего не видел. Но кое-что следователю милиции все-таки удалось из него выжать. Он рассказал, что привез Очеретина сюда и остался ждать внизу. А когда поднялся, Очеретин был уже мертв. Он ничего не стал трогать, только забрал мобильный телефон Очеретина и вышел из квартиры. На лестнице его стошнило. Сама женщина не могла их застрелить, а потом лечь в постель, сделав вид, что ее изнасиловали. Кто тогда это сделал?
– Тот, кто знал, что Очеретин появится здесь, – невозмутимо ответил Дронго, – думаю, Очеретин действовал по приказу Чиряева. И застрелил его тот, кому это было известно.
– Мы нашли у него в кармане фотографии женщины. Грязные фотографии, – сказал Романенко, – я не хотел вам говорить. Думал, обычные снимки. Они помечены вчерашним числом. На них хозяйка квартиры с каким-то мужчиной. В достаточно откровенных позах.
– Значит, фотографии им подбросили, – сразу сообразил Дронго, – тогда все становится на свои места.
