выражениях). А уж когда я увидела, как они играючи выпивают по 5-7 пинт за вечер… (У меня при всем желании не получилось бы больше двух, и после этого мне было бы плохо!). Ирландки были работящими, независимыми, сильными и не терпели, когда им пытались вешать на уши лапшу (преимущественно ирландские же мужчины!) , но в чем-в чем, а в обилии женственности ирландских барышень обвинить было трудно. Интересно, как же это наши девушки умудряются ее сохранять, даже несмотря на постперестроечную искуссственно культивируемую в них вульгарность и на широко известную еще с дореволюционных времен репутацию русских женщин: “ Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет»?
Я заметила, что Кун тоже посматривает на них в окно автобуса и смеется.
– Да… амазонки, да и только! Слушай, а у тебя много знакомых ирландцев было до того, как ты сюда приехала?
– Вообще не было, Кун. Одни пен-френды . Я начала с ними знакомиться лично уже здесь, на месте – и после первого месяца в Ирландии чуть не пришла к выводу, что здесь все или невероятные эксцентрики, или просто немножко сумасшедшие!
– Почему? Ну-ка,ну-ка , расскажи подробнее, это интересно!
– Да ну тебя, Кун, ты смеяться будешь!
– Когда это я над тобой смеялся? Я смеюсь исключительно над кааскопами! У меня на это патент.
– Ну ладно… смотри сам, потом не жалуйся, я тебя предупреждала! Например,первый из моих друзей по переписке был бывшим монахом, школьным учителем, христианским братом , который почти 40 лет провел в лоне церкви, а потом как-то вдруг понял, что эта жизнь не для него, и ушел в мирскую. Но церковью, естественно, от него по-прежнему веяло за версту! Второй в 50 лет все еще жил с мамой, посвятил всю свою жизнь одному индейскому племени в Мексике, куда он два раза в год отвозил им кастрюли и теплые одеяла. «Надо же, какой благородный, бескорыстный человек!-« подумала я, когда в первый раз услышала его историю. А на следующий раз он мне намекнул, что на днях снова отправляется в одну из своих опасных экспедиций по доставке одеял страждущим красноликим братьям, что не знает, вернется ли он оттуда живым, и что ему хотелось бы перед отьездом хоть в первый раз в жизни изведать немного женской ласки…. Мне стоило большого труда не оборжать его в голос! Потом был выпивоха из Корка с романтическим именем Пирс, который уверял, что его до безумия хотела женить на себе местная миллионерша, но он стоически ей не поддался. Он подарил мне ирландскую брошку за 5 фунтов, а потом нализался в пабе так, что у него не осталось денег на обратную дорогу до Корка. После того, как я за его билет заплатить отказалась, он через несколько дней прислал мне по почте письмо, гневно требуя возвращения своей 5-фунтовой брошки! Не иначе как собрался понести ее в ломбард… Потом еще был булочник из Донегала, который писал мне о том, какая он у себя в деревне важная персона. Когда я сообщила ему, что приехала в Ирландию, и дала свой телефон, он не соблаговолил мне даже позвонить, а просто прислал открытку:»В субботу я за тобой приеду!» Я, естественно, возмутилась: мало ли какие у меня могут быть другие планы, а он меня даже не спросил!- и нарочно уехала на целый день. Бедняга тащился на своем пикапе из такой дали, а остался не солоно хлебавши!
– Ого, а ты, оказывается, коварная женщина! – Кун еле сдерживался, чтобы не расхохотаться. Говорили мы друг с другом по-голландски, поэтому окружающие в автобусе нас не понимали.
– О ирландские мужчины, таинственные и непонятные существа! – продолжала я иронически. – Они могут поцеловать тебя в первый же вечер знакомства безо всякого к тому повода, ни с того, ни с сего, а потом так же ни с того, ни с сего начать бросать трубку, когда ты им звонишь, уверяя, что через день они уезжают в Испанию на два года (мужчина другой национальности хотя бы сначала попытался добиться чего-то более существенного!) А фермер, который простодушно поведал, что начал переписываться потому, что его мама хочет, чтобы он наконец женился?. А охранник аэропорта, который леденящим кровь голосом говорил, что должен сообщить тебе что-то ужасное? Ты мысленно готовилась по крайней услышать, что перед тобой – маньяк-убийца или больной неизлечимой болезнью, которому осталось жить считанные дни, а он трагически поведывал тебе: «Дело в том, что я женат!» – хотя непонятно, с чего он вообще взял, что для тебя это должно стать трагедией. А хозяин отеля в Керри, от которого сбежала его польская жена – и он самонадеянно полагал, что ты очень хочешь поскорее занять ее место? «Чего ты там прозябаешь, в этом Дублине? Что ты там забыла? У нас тут знаешь как здорово!»… А не имеющий никакого образования банковский клерк, который будучи чуть помоложе, был большим лоботрясом и постоянно прогуливал занятия в школе – пока, наконец, его папа, которому это не надоело, не взял его за руку и не привел к своему знакомому в банк:»Все, кончай свои закидоны. Будешь здесь работать!»- и так началась его карьера? А краснокожий садовник из Голуэя, искренне полагавший, что красный цвет кожи, полученный в солярии, сделает его более привлекательным, невзирая на все страдания от полученных ожогов, и предлагавший тебе руку и сердце – вместе со своей оранжереей – на первом же свидании? Еще был один студент – кажется, Брендан. Я думала, что ирландцы по своей натуре народ разговорчивый, а этот молчал весь вечер как партизан. Я думаю: ну, начну сама говорить, глядишь, и он разговорится. И знаешь что, Кун? Я развлекала его весь вечер историями из своей жизни как заправский клоун! А он все сидел и только время от времени бубнил себе под нос: «Yes, that’s right…yes, that’s right ”. Я подумала, что ему моя компания не по душе, а сказать прямо об этом он не решается, и наконец начала прощаться. И вот тут он открыл рот и выпалил: «А может, зайдем ко мне домой выпить кофе?» Сказать, что у меня отвисла челюсть при этих словах – значит ничего не сказать… Были еще два англичанина: один пресный как недосоленая рыба, упорно называвший ирландскую деревню Авока «Балликиссэнджел », а другой- менеджер по продажам в Восточной Европе, который считал себя невероятным экспертом по России, не зная ни слова по-русски.
Помню его рассказ о первом его выезде за пределы наших двух столиц- кажется, в Челябинск. В конце ноября. Наш «эксперт» поехал туда в своей зимней британской одежде. Приезжает, а в Челябинске -23 C… Никто не ждет его на вокзале, никто не говорит по- английски и ни один телефон-автомат не работает! Почаще бы таких диверсантов забрасывали к нам в глубинку – учить их надо, что умом Россию не понять! Добрался он-таки кое-как до гостиницы, умирает, хочет есть. Пошел в ресторан. В ресторане одна- единственная официантка пересчитывает зачем-то яйца. С таким скучным лицом. Он ждал-ждал, когда к нему побегут его обслуживать – на него ноль внимания. Минут через десять он не выдержал, с разговорником в руках на пальцах объясняет, что хотел бы покушать. Женщина окинула его ледяным взглядом: «У нас вообще закрыто!» Приехал оттуда от ангины чуть живой, вроде поутих ненадолго. А потом опять начал вопить: «У вас раньше была военная диктатура! Зато теперь у вас свобода личности!» Ну, пошла эта «свободная личность» как-то в Москве вечером через парк – захотелось сократить дорогу…. Очнулся в сугробе, без кошелька, без паспорта и без вставной челюсти. Слава богу, какая-то наша бабулька его на себе оттуда вытянула и доволокла до своей квартиры, а то совсем бы конец продажам мобильников его фирмы на Москве… Бабуля, видно, сознательная попалась, пережиток времен «военной диктатуры». Я бы это дерьмо так и оставила в сугробе лежать – может, хоть немножко поумнеет! Я ему говорю: «Может, у нас и диктатура была, но зато в то время зубы у тебя остались бы целы!» В Ирландии он корчил недовольные рожи всякий раз, когда в пабе играли « A nation once again ” – и умудрился при этом остаться неизбитым!Дело в том, что в этот момент он всегда рожу свою поворачивал в темноту: чтобы никто не видел. Вот вам и вся «свобода»! А врал напропалую как сивый мерин – даже по таким мелочам, как свой возраст. Убавлял себе 2 года – ну что такое два года, и какой в этом смысл? Он был патологический лгун, и я так никогда и не узнала, было ли это потому, что он менеджер, или потому, что он англичанин, или же и из-за того, и из-за другого. Скорее всего, последнее! Посмотри только на Тони Блэра, это же диагноз. Клиника. Я маме своей на них всех пожаловалась: чего это они такие? Там вообще нормальные люди еще есть? А мама сказала мне одну вещь, над которой я никогда раньше не задумывалась. «Что же ты хочешь? Нормальные мужики писем не пишут!»
– Все, все, ты была права, хватит, не могу больше! – Кун согнулся на сиденьи пополам от хохота. Мы уже подъезжали к Сэнт-Стивенс Грин.
… А еще был француз – убежавший работать в Ирландию от несчастной любви дома, некрасивый, длинноносый и ужасно галатный. Он единственным из всех моих новых знакомых поцеловал мне руку на прощание (я все норовила ее пожать, как героиня рассказа Жванецкого!) и не начал намекать, что он не прочь бы зайти ко мне на чай….
Был ирландский военный – пузатый капрал по имени Пол, страдающий приступами разговорчивости;
