всего, вместе с верхней одеждой – с бронекожей, которую ликвидаторы не рисковали оставлять в «тамбуре», клали возле себя.
Так или иначе, песок теперь скрипел на зубах – и днем, и ночью. От него чесались ноги и поясница, особенно в то время, когда приходилось напяливать защитный костюм, чтобы стоять на вахте или совершать очередной вояж по пустыне.
К исходу пятых суток Воронин ненавидел Брик сильнее, чем Форост. Между пальцами ног кожа горела. Моргать стало больно: веки будто пересохли, при каждом резком движении царапали глаза. Запас гигиенических салфеток таял с ужасающей быстротой. Дышать было все труднее, словно песок набился и в фильтры изоляционного костюма. Вода из регенератора отдавала мочой, мыться ею было неприятно, хотя Ботаник уверял, что это нервное, а на самом деле никаких проблем с установкой нет.
В периоды активности Толимана две трети «Метлы-117» лежало пластом – с повышенным давлением, аритмией, головокружениями. График дежурств сбился – на посты заступали те, кто мог держаться на ногах.
К концу миссии на Брике Сергей Воронин снова, как и после Фороста, мечтал о душе. А еще – об огромной бутылке колы или кваса. Этим вторая планета отличалась от первой: там он грезил о кружке горячего-горячего чая с лимоном. Но душ – это было общее для обеих разведмиссий.
Душ. Душ. Душ! Лучшее, что есть на транспортном корабле, который пришел забрать их из песчаного ада.
До Иланы оставалось еще несколько часов хода в обычном маршевом режиме, когда случилось то, чего никто не мог предвидеть – ни командование службы ликвидаторов, ни Клещ, ни тем более рядовые бойцы «Метлы-117».
Они знали, что Клещ считает Илану самым неприятным объектом системы Толимана из всех планет, которые им приказано обследовать. Многие не разделяли пессимизм сержанта. Все-таки данные предварительной разведки гласили о том, что планета не только близка к Венере по типу, но и обладает атмосферой, пригодной для дыхания, с большим содержанием кислорода и азота. Пусть там и джунгли, но, как считали менее опытные бойцы, зеленая растительность – всегда лучше, чем ледяные или песчаные пустыни.
В ожидании высадки на Илану проводили последние часы, кому как хотелось. Сергей валялся на койке в спальном отсеке, предаваясь безделью. Некоторые, понимая, что всем райским удовольствиям скоро придет конец, нежились в душе под струями горячей воды. Человек пять смотрели футбольный матч между сборными командами Солнечной и Центавра, и каждый болел за своих, в зависимости от того, в какой системе вырос.
Остальные резались в карты в кают-компании. Временами оттуда доносился садистский гогот: по очереди приходилось отжиматься то Клещу, то Боксеру – им чертовски не везло в этот день.
Воронин лежал на спине, закинув руки за голову, слушая товарищей и улыбаясь. Теперь он лучше понимал, в чем трудность работы зонд-команд. На планетах с агрессивной средой бойцам частенько доводилось торчать в одном помещении, и тогда люди здорово уставали друг от друга, к концу разведывательных операций начинали вскипать от любой ерунды. Вот потому в аптечках находились транклы…
Теперь, после хорошего отдыха на корабле, после горячего душа, отличной еды, обмена письмами с друзьями и родственниками, они уже не чувствовали себя горсткой отшельников, брошенных всеми на произвол судьбы. Они снова были частью огромного человеческого сообщества – читали последние новости, смотрели любимые фильмы, переживали за родные команды. И даже не дрались друг с другом из- за того, что сосед болеет за противника. Все успокоилось.
…Тревожно прогудел зуммер: навигатор корабля вызывал на связь командира десанта. Клещ, в очередной раз отжимавшийся от пола под глумливый гогот, мгновенно вскочил на ноги. Гогот стих.
– На связи! Сержант Клещ! – коротко бросил в переговорник командир «Метлы-117».
Сергей привстал с койки, высунул нос в коридор, чтоб лучше слышать. Он вдруг почувствовал: произошло нечто экстраординарное. Иначе пилот транспортного корабля ни за что не стал бы беспокоить зонд-команду.
– Сержант! – На экране системы внутренней видеосвязи появился навигатор звездолета, немолодой уже мужчина со звездами капитана третьего ранга.
Воронин, научившийся хорошо разбираться в военной иерархии, знал, что это равно званию «сухопутного» майора. Просто на кораблях, по традиции, применялись флотские чины.
– Сержант! Получен SOS с Цикады, третьей планеты системы Толимана! Губернатор просит о помощи!
– А мы здесь при чем… сэр? – недовольно пробурчал Клещ. – У нас по плану: высадка на Илану, через два часа. Или через три. Как подойдем…
– Сержант, куда мы направляемся, я знаю. На Цикаде форс-мажорная ситуация. Восстание заключенных на рудниках. Охрана перебита. Вооруженная толпа зэков движется по направлению к городу и космодрому. Еще немного, и там начнется жуткая резня. Губернатор умоляет о помощи… Наше командование не имеет полномочий отдать прямой приказ. Мы – не армия. Потому право решения оставлено за вами.
– Как обычно, – сквозь зубы пробурчал Клещ, стискивая кулаки. – Если что: боссы ни при чем, приказа не давали. Подчиненные проявили инициативу, сами во всем виноваты, и потому делаем им догги-стайл, а затем имеем во все дыры…
«Восстание на рудниках!» Сергей затаил дыхание, сразу припомнив, что рассказывал офицер группы стратегического планирования. На Цикаде существовала колония для заключенных, которым смертную казнь заменили работой в урановых рудниках. Так сказать, пока зэки сами не умрут от лучевой болезни. И вот смертники вырвались на волю…
Вся зонд-команда собралась возле лидера «Метлы-117», глядя на экран и слушая переговоры.
– Сержант! Я очень хорошо понимаю ваши чувства. Однако времени на жалобы друг другу нет. Вы будете говорить с губернатором?
– Почему именно мы? – упорствовал Клещ.
– Потому что три «Метлы» и две «Драги» уже на Илане, – напомнил капитан третьего ранга. – Вы на один день задержались с выброской на Форост, потом на Брик. Другие зонд-команды работают с небольшим опережением. В настоящее время в системе Толимана нет ни одного корабля с военными.
– Мы тоже не военные, – напомнил Клещ. – Мы не сражаемся с сущностями пятого уровня!
– Вы не военные, но имеете вооружение! – командир корабля чуть повысил голос, видимо, его утомило то, что сержант пререкается, не желая браться за такую работу. – Предлагаю ничего не доказывать мне, а поговорить с губернатором Цикады. Включаю прямую связь!
И, прежде чем Клещ успел возразить, капитан третьего ранга исчез с экрана, зато на нем появился полный мужчина лет пятидесяти, седой, с сильно расширенными зрачками.
– Сержант Клещ! – по привычке представился командир «Метлы-117».
– Маркус… – задыхаясь, произнес седой. Видимо, у бедняги были проблемы с сердцем. Губернатор вдруг поднял руку, принялся массировать левую половину груди, совершенно не стесняясь того, что на него смотрят четырнадцать мужиков. – Маркус Родони! Я – губернатор Цикады! Сэр! Сержант! Умоляю! Помогите нам!!! Больше надеяться не на кого! Я вызвал внутренние войска, но оперативный дежурный сектора говорит, что патрульный корабль прибудет лишь через два или три часа! Не раньше!
– Очень хорошо! – буркнул Клещ.
– Что хорошо? – Маркус нервно провел ладонями по волосам и вдруг вцепился в стол, лицо его перекосилось. Губернатор не владел собой, он был на грани истерики. – Что хорошо, сержант?! Заключенные на подземном руднике взбунтовались! Они перебили охрану! Кажется, там вообще никого не осталось, ни одного солдата! Каторжники уже преодолели половину дороги до города! Толпа будет здесь через час! Понимаете? Понимаете?! Через час! Может, через полтора! А внутренние войска – только через два или три! Но ведь им еще потребуется время, чтобы высадиться, развернуться…
Губернатор захлебнулся словами.
– Ну и? – поинтересовался Клещ.
Седой мужчина вдруг заплакал. У Воронина сжалось сердце. Взрослый пятидесятилетний мужик плакал,
