губами знатно работает. Хотели ее по разу пропустить, только полицейский патруль спугнул. Пришлось срочно убирать обоих и валить оттуда.
Затем к дочке сенатора подались – сообразили, где тебя искать. Однако верткий ты! Девка перед смертью призналась, что гостил ты у нее, но ушел. Ушел! Бросил свою шалаву. Не хотела она умирать, плакала, молчать обещала, денег сулила кучи, только выбора уже не было – пришлось ее…
Вот так. А иначе и нельзя. Мы вынуждены все время дежурить возле Двери, охранять, чтоб никто не лез. Наше богатство! С той – другой – стороны в мир людей давно никто не пытается войти. Хватило десятка трупов чужих, чтобы они перестали совать нос за черту. А с нашей стороны регулярно проблемы возникают, приходится «подчищать», вот как с вашей пятеркой. Один ты уцелел, каким-то чудом. Наверное, под счастливой звездой родился. Или нет? Нет! Ведь жить тебе осталось совсем немного, пора уже присоединяться к друзьям. Давай, доделаем работу до конца? А то как-то даже несправедливо получается: они давно пред очами Господа, а ты все трепыхаешься, лезешь под ноги. Короче, все! Поговорили мы!
Бен встал, с гнусной ухмылкой взял в руки бейсбольную биту. Шагнул вперед, примериваясь к черепной коробке Сергея.
– Вот только не надо этих мясницких штучек! – резко произнес Августо и протестующе поднял руку. – Наследишь в квартире!!! Маленькая аккуратная дырочка в голове и минимум крови! Я недавно ремонт сделал!
Бен пожал плечами, отложил биту, взял со стола пистолет Сергея.
– Знатная машинка, – оценил он. – Десять зарядов, бесшумная. Ладно, Августо, как просишь. Тогда разрывную обойму снимаю, ставлю бронебойные патроны. А то мозги по всей кухне расплещутся, скажешь – опять неправильно…
Главарь контрабандистов отвернулся от Сергея. Магазин с синими насечками упал на стол. Щелкнула новая обойма, черная.
«Бронебойная», – машинально отметил Воронин.
А мозг все никак не желал верить в реальность происходящего. Вот толстый палец снимает пистолет с предохранителя. Палач передергивает затвор. Поднимается ствол…
«Прости, Снежинка!» Сергей хотел закрыть глаза, но не успел. Голова Бена развалилась, будто гнилой кочан капусты! Кровавые ошметки брызнули во все стороны, попали и на Эскудо, и на Воронина.
– Сидеть!!! – Чей-то знакомый голос, прозвучавший из-за спины, пригвоздил лейтенанта полиции к стулу. – Сидеть, урод!!! Только дерни пальцем! Только пукни! Твоя башка тоже развалится!!!
Несмотря на предупреждение, Августо нервно икнул, зрачки его опять расширились. Воронин чуть повернул гудящую голову, скосил глаза, пытаясь рассмотреть, кто это стоит в коридоре.
– Отец!!! – радостно выдохнул он. – Ирвин, дорогой! Как ты вовремя!!!
Сигурвинсон не ответил. Не спуская глаз с врага, медленно двинулся вперед, присел, левой рукой аккуратно вытащил из пальцев мертвого Бена пистолет Сергея. В правой кисти Отец при этом сжимал свой ствол, и палец подрагивал на спусковом крючке – Ирвин был готов выстрелить в любую секунду.
Он и выстрелил, когда выпрямился. Только сначала спрятал свой пистолет, а оружие Сергея, с бронебойными патронами, перебросил в другую руку. Августо Эскудо вскрикнул от боли, скорчился на стуле, зажимая ладонью правое предплечье.
– Ты чего? – не понял Воронин. – Он же тихо сидел!
– А ты для чего сюда пришел?! – со злостью спросил Отец. – Чтобы убить его?
– Ну… ну, да. Хотел задать несколько вопросов, а потом прикончить.
– Считай, мы уже начали!
Эскудо стиснул зубы, пытаясь не закричать. В первые мгновения болевой шок был очень сильным.
– Крутовато… – отметил Воронин. – Бронебойным в кость…
– А что, лучше разрывным?! Чтоб полруки кровавыми соплями разлетелось?!
Сергей пожал плечами.
– А бейсбольной битой по загривку – не крутовато? – глаза Ирвина стали злыми. – Болван ты, Белоснежка! Нашел кого жалеть! Может, мне вообще не следовало приходить?! Ты бы уже остывал тут, на полу!
– Хм, да… – Сергею нечем было крыть, оставалось только признать, что товарищ прав.
– Мне не нужны неприятные сюрпризы от этого гада! – с ожесточением бросил Ирвин. – Между прочим, я тебя спасаю, а меня жена и дочь ждут! И я
– Ладно-ладно, Ирвин! Нет проблем, я все понял…
– Дочь! И жена! Ты видел, какие глаза у этого хмыря?! Так и бегали из стороны в сторону! Все искал, стервец, как бы нас прикончить и выйти сухим из воды! Ничего, теперь, с простреленной рукой, не дернется!
– Скот, – сквозь зубы пробормотал Эскудо. – Ты за это ответишь. Я – офицер полиции!
Сигурвинсон посмотрел на товарища, удивленно и вопросительно. Сергей кивнул.
– Лейтенант Августо Эскудо, – подтвердил он. И тут же добавил, видя растерянность Отца: – Не бери в голову, Ирвин! Мы все равно не отвечаем по гражданским законам.
– Ну и влетаешь ты в истории, Белоснежка! – с досадой и злостью произнес Сигурвинсон. – Честное слово, ни за что не полез бы в это дерьмо, если б не был твоим должником!
– Как ты вообще здесь оказался?
– Заметил в казарме – ты вытащил пистолет из сейфа и спрятал под куртку. Потом ты попытался соврать, что ничего не случилось, но из тебя плохой актер. Да еще Клещ говорил про твои сложные отношения с полицией. Вот так я и пошел за тобой. Взял ствол и нож, двинул следом, на всякий случай. Посмотреть, что к чему. Ты ведь меня спас на Илане, вытащил. Я – твой должник…
В это время Эскудо попытался изменить позу, но тут же был остановлен властным окриком Ирвина.
– Сидеть!!!
– Эту историю не я придумал, – грустно ответил Сергей. – Я в ней – лишь кукла-марионетка. Нет, не кукла. Дичь, которую давно уже должны были «списать» несколькими точными выстрелами. Разве ты не понял, что рассказывал Бен? Ты же начал стрелять не сразу, значит, стоял в коридоре и слушал.
– Нет, – возразил Ирвин, – всего разговора я не слышал, только последний кусок. Ты переоцениваешь мои возможности, Серж! Я шел позади тебя, увидел, как в скверике ты достаешь пистолет, и понял – мы на месте. Только я не знал номер квартиры, а войти в подъезд сразу вслед за тобой не мог. Пришлось выждать минуту, и тут в дверь вошел мужчина. Вот этот самый Бен, который на полу, без башки. Но тогда я еще не предполагал, что он намылился в ту же квартиру, что и ты.
Короче, выждал еще минуту, зашел в подъезд. А куда идти?! Не знаю… От отчаяния стал толкать одну дверь за другой, по всем этажам – пытался найти открытую. Ухо прикладывал, слушал… Вот так и попал сюда. Пробрался внутрь, смотрю – ты на стуле отдыхаешь, Бен что-то «грузит». А потом он отложил бейсбольную биту и взял твой пистолет со стола. Я понял: надо стрелять, пока не поздно… Вот такая история, брат. А о чем вы тут говорили – не знаю.
– Два урода, – подал голос Эскудо, немного пришедший в себя. – Два тупых урода! У вас еще есть шанс остаться в живых. Для этого надо сложить оружие и вызвать сюда полицию. Обещаю сделать все возможное, чтобы смягчить вам приговор…
– Заткнись! – резко проронил Ирвин, хотя по лицу было видно, что эта история нравится ему все меньше и меньше. Отец провел лезвием виброножа по ремню, который стягивал руки товарища. – Серж! Бен мертв! С этим, вторым, надо что-то делать, пока нас тут не застукали. У тебя к нему есть какие-то вопросы?
– Да! – Воронин тяжело поднялся, тряхнул головой, проверяя, как работают мозги. Аккуратно взял свой пистолет из руки Ирвина. – Эскудо! Я хочу задать тебе несколько вопросов!
– Да пошел ты, щенок! – огрызнулся лейтенант.
Кровь ударила в лицо Сергея, приступ бешенства был мощным и неуправляемым – подавить его усилием воли не удалось. Воронин схватил раненого за левую руку, распластал кисть на столе, прижал ствол пистолета к указательному пальцу Августо.
– Ты будешь отвечать!!! – прорычал Сергей. – Или я начну отшибать твои пальцы! Один за другим! У
