– Мария, познакомься, это Ник Фриман, – опомнилась Бенедикт, запоздало представив своего избранника.
Женщина смущенно улыбнулась и опустила глаза, дабы друг ее воспитанницы не подумал, что она чересчур внимательно рассматривает его. Это стоило ей огромного труда, поскольку ее любопытство не знало пределов. Особенно когда речь шла о поклонниках Бенедикт.
– Надеюсь, папа и мама дома? – спросила Бенедикт.
– Да, с раннего утра все взволнованны и ждут вас.
– Я по ним жутко соскучилась, – призналась Бенедикт.
Она вошла в дом и потянула за собой Ника. Мария закрыла за молодыми людьми дверь, и, не боясь быть пойманной с поличным, рассмотрела незнакомца со спины. Интересно, зачем Бенедикт привела его? – мелькнуло в голове пожилой домработницы, уже засеменившей в кухню.
Мария не покривила душой, когда сказала, что в доме с раннего утра все ждали возвращения Бенедикт. Миссис Вернон трижды переоделась, а мистер Вернон попросил Марию приготовить что-нибудь особо любимое дочерью, предположив, что та наверняка будет голодна с дороги. Впрочем, Марии и не требовались особые указания хозяина. Она еще накануне вечером продумала меню важного дня. Хрустящий жареный картофель с курицей, салат, фрукты и конечно же торт-суфле, от которого Бенедикт с самого детства приходила в неописуемый восторг.
Мария лишь недоумевала, почему ни миссис, ни мистер Вернон не предупредили ее о том, что Бенедикт приедет не одна. Или они и сами об этом не знали? Что бы значил этот загадочный визит мистера Фримана?
Мария прожила долгую жизнь и умела читать по глазам людей. Взгляд Бенедикт светился от счастья и любви. Тот же свет излучали и глаза пришедшего с ней мужчины. Наконец-то ее девочка повзрослела. От этой мысли на глаза Марии снова навернулись слезы.
– Папа! – Бенедикт увидела спускавшегося по лестнице отца и кинулась ему на шею.
– Милая, наконец-то!
Джозеф Вернон сжимал дочь с таким нетерпением и нежностью, будто уже и не надеялся вновь заключить ее в свои объятия.
– Ты неважно выглядишь, – озабоченно произнесла Бенедикт, осмотрев отца. – Надеюсь, это не по моей вине?
– Нет, что ты, дорогая, – солгал Джозеф, не устоявший перед улыбкой и кокетливым взглядом любимицы.
Наконец он заметил Ника и вопросительно посмотрел на Бенедикт.
– О, это Ник Фриман. Только благодаря этому человеку я выжила в джунглях, – отрекомендовала его Бенедикт.
Джозеф Вернон с чувством пожал руку гостя.
– Если я как-то могу выразить вам свою благодарность… – начал он, но Бенедикт одарила отца таким испепеляющим взглядом, что он осекся.
– Папа, Ник – самый замечательный человек на свете. Он добрый, заботливый, порядочный, сильный и… – Она подавилась воздухом и с улыбкой добавила: – У меня не хватит слов, чтобы перечислить все его достоинства.
– Надеюсь, мистер Фриман останется у нас на обед?
– Папа, Ник не просто мой знакомый или…
Бенедикт замялась, подбирая слова, и в этот момент в комнату с радостным криком ворвалась Луиза. Следом за ней бежала Джеки. Обе были взволнованы и обрадованы возвращением Бенедикт.
Мать бросилась обнимать и целовать несколько ошарашенную дочь. Теперь Ник понимал, от кого Бенедикт унаследовала свою импульсивность и восторженность. Миссис Вернон нисколько не стеснялась незнакомого мужчины. Она была рада видеть дочь и выражала свою радость всеми доступными ей средствами.
– Мамочка, это Ник, – представила его Бенедикт, выдержав десяток поцелуев и дюжины две вопросов.
– Очень приятно, – кивнула ему Луиза.
Бенедикт сочла жест матери чересчур поверхностным и мимолетным, а потому повторила:
– Мама, этого человека зовут Ник Фриман. Думаю, что вы теперь будете часто встречаться.
– Да? – вскинув брови, спросила Луиза.
Джозеф Вернон тоже уставился на дочь с немым вопросом в глазах. Бенедикт расплылась в глуповатой улыбке и… вместо того чтобы ответить, присела на корточки и взяла на руки своего йоркширского терьера.
– Джеки, как же я по тебе соскучилась! Надеюсь, тебя здесь никто не обижал?
Бенедикт чмокнула собачку в мокрый нос и с невинным видом поднялась. Родители молча смотрели на нее, ожидая объяснений. Ник готов был провалиться сквозь землю. Никогда еще он не чувствовал себя настолько неловко. Знакомство с родителями Бенедикт оказалось хуже всех его ночных кошмаров. Верноны упрямо не желали замечать его в своей роскошной гостиной, словно он был пустым местом или невесть как залетевшей в дом мухой, не заслуживающей их драгоценного внимания.
– Мы с Ником любим друг друга и будем счастливы, если вы нас благословите.
– Что? – не понял Джозеф.
Луиза оказалась более догадливой. Однако вместе с тем и более эмоциональной. Она схватилась за голову и громко вскрикнула, словно ее постиг удар.
Бенедикт сделала вид, что ничего не заметила, и продолжила подмазываться к отцу:
– Папочка, я уверена, что Ник понравится тебе так же, как и мне. Он неоднократно спасал мне жизнь…
– Если речь идет о каком-то возмещении его стараний…
– Нет-нет, – остановила отца Бенедикт. Еще не хватало, чтобы он вздумал предложить Нику деньги! – Мы ждем от тебя вовсе не благодарности.
– А чего же тогда?
Ник сделал шаг вперед.
– Мистер Вернон, я люблю вашу дочь. И хотя я считаю, что она слишком торопит события, я все-таки хочу попросить у вас ее руки. Ваше согласие сделает меня самым счастливым человеком на свете.
– Постойте. – Джозеф глубоко вдохнул и неожиданно предложил: – Давайте сначала пообедаем, а уж затем обсудим ваши новости.
– Хорошо, – так же неожиданно согласилась Бенедикт и, подхватив отца под руку, направилась с ним в столовую.
Стол был уже сервирован на четыре персоны. Мария, как всегда, оказалась догадлива и расторопна. Обед прошел в полном молчании, если не считать красноречивых взглядов Луизы, которые она устремляла то на дочь, то на Фримана.
Ник поражался беспечности Бенедикт, которая делала вид, будто не замечает потрясения родителей. Она уплетала за обе щеки стряпню Марии и тискала сидевшую на ее коленях Джеки.
После обеда Джозеф предложил Нику выкурить по сигаре в кабинете. Ник согласился, хотя не имел ни малейшего желания уединяться с потенциальным свекром. Когда мужчины удалились, Бенедикт принялась рассказывать матери о своих бразильских приключениях и о том, какой Ник герой.
– Мистер Фриман, что вам надо от моей дочери? – без лишних предисловий начал Джозеф Вернон, едва Ник закрыл за собой дверь кабинета.
– В каком смысле?
– Только не говорите мне, что ваши действия бескорыстны, – холодно попросил Джозеф.
– Но это так! – горячо возразил Ник, чувствуя, как сидящий перед ним мужчина психологически подавляет его.
Джозеф вел себя так, будто ему были известны все мысли, чувства и мотивы Ника. И более того – его грехи.
– Я люблю Бенедикт, – смущенно закончил Ник.
– В этом я не сомневаюсь. В Бенедикт трудно не влюбиться. Она – чудо. И в то же время она сущий
