Просто переспали. Быстро, чисто, аккуратно. Без всяких ненужных приемов, без предварительных заморочек. Извините, что я говорю так откровенно, но это так и было. Просто физиологический акт. Встретились мужчина и женщина. Решили посмотреть, что получится. Получилось неплохо. Но больше мы с ним не спали. Мне кажется, он был человеком, которому важно было покорять каждую женщину. Иначе он чувствовал себя неполноценным. Он готов был спать со всеми подряд. Не встречаться – это разные вещи. Не любить. А именно трахаться. Вот такой мужской тип. Скользил легко по жизни. Таких мужчин сейчас с каждым годом все больше и больше. Сейчас мужчины не хотят связывать себя долгими отношениями. Или это вас удивляет?
– Не удивляет, – ответил Дронго, – мне нравится степень вашей откровенности.
– А зачем скрывать? По-моему, глупо. Если вы захотите, я также спокойно разденусь и пересплю с вами. И не потому, что вы мне дико нравитесь или я такая развратная. Я просто считаю, что секс – одно из удовольствий жизни и глупо отказывать себе из-за ханжеских моральных норм, придуманных старыми уродами.
– Смело, – согласился Дронго, – только я так не могу. Для меня секс – таинство.
– Тогда вы романтик, – усмехнулась Римма, – хотя, глядя на вас, я думала, что вы еще больший мачо, чем был Костя. Такой большой и брутальный мужчина. Я сильно ошибалась.
– Наверно, да. Я смущаюсь, когда говорю о себе на такие темы.
—Похвально. В таком возрасте вы еще не потеряли возможности смущаться?
– Стараюсь, хотя с каждым годом все труднее. Действительно, становишься циником.
– Только не говорите, что вы девственник.
– Не скажу.
– Состоятельному мужчине в наши времена труднее сохранить девственность, чем состоятельной девушке, – глубокомысленно произнесла Римма, с трудом сдерживая смех.
– В таком случае я пал жертвой цивилизации, – ответил Дронго, и она, не выдержав, расхохоталась.
– Зачем вы приехали? – спросила Римма. – Что там опять случилось? Вы так и не ответили мне на этот вопрос. Я уже начинаю вас бояться.
– Дело в том, что вы говорили про обувь от Гуччи.
– Я помню. Ну и что?
– А такая обувь была у Галии Сабировой.
– Почему была? Она сказала нам, что у нее есть такая пара. И почему вы думаете, что это была та самая обувь.
– Я ничего не думаю. Я только спрашиваю. Дело в том, что обувь пропала.
– Как это пропала? – не поверила Римма. – Кому нужна ее обувь? Что вы такое говорите?
– И тем не менее она исчезла из коробки, в которой была. Вы помните эту пару?
– Конечно, помню. С такими характерными логотипами. Черного цвета. Наверно она их куда-нибудь засунула.
– Вы смогли бы узнать эту пару, если бы увидели подобную обувь?
—Конечно. Но я не понимаю, почему вы спрашиваете? Как я могу увидеть эту обувь?
– Предположим, что увидите. Вы смогли бы ее узнать?
—Да, безусловно. Но где я смогу ее увидеть? Честное слово, я не понимаю, о чем вы говорите.
– Завтра утром, – предложил Дронго, – я заеду за вами. Куда мне приехать?
– Можете приехать сюда. Только не совсем утром. У меня в десять будут люди. Давайте договоримся на половину одиннадцатого.
– Договорились. Только одна просьба. Никому не рассказывать о нашем разговоре. И утром я заеду за вами. Хорошо?
– Ладно, приезжайте.
– Я понимаю, как вам трудно, но постарайтесь ни с кем не разговаривать до завтрашего дня. Это очень важно.
– Понимаю. Только вы мне сразу скажите, кого вы подозреваете?
– Пока я только хочу выяснить, в какой паре обуви была незнакомка.
– Хорошо, – согласилась Римма, – я вам помогу. Я буду вас ждать завтра в половине одиннадцатого. Хотя не совсем понимаю, зачем вам нужна подобная помощь.
– До свидания, – он поднялся со стула.
– Я открою вам дверь. – Она вышла вместе с ним в коридор, и они прошли до дверей. Она открыла замок и выпустила его на улицу. Затем закрыла за ним дверь.
Он взглянул на здание. Его водитель терпеливо сидел в машине, ожидая, когда он выйдет. Дронго уселся в автомобиль. Было уже поздно, но ему придется звонить полковнику Карелину в очередной раз. В конце концов именно полковник просил его помочь в расследовании. Он достал телефон.
– Добрый вечер, Николай Гаврилович.
– Кто это? – спросил Карелин. – Ах, да. Добрый вечер.
– Вы можете разговаривать?
– Не совсем. Я как раз сейчас в гостях.
– Вы у них?
– Да. Я недавно приехал.
– Вы можете выйти в коридор, чтобы поговорить со мной.
– Постараюсь, – пробормотал Карелин, – я вам перезвоню.
Ждать пришлось долго. За это время они проехали большую часть пути до дома. Наконец Карелин перезвонил.
– Ей плохо, – коротко сообщил он, – я имею в виду Наилю. Мы вызвали врачей. Ее отец тоже здесь. Говорите быстрее, что вам нужно.
– Насчет обуви Галия вам сказала?
– Сейчас не до этого, – раздраженно ответил полковник, – неужели вы ничего не понимаете? Я же вам говорю, что Наиля в очень тяжелом состоянии. Ей кажется, что она виновата в смерти своего супруга.
– Римма может узнать пропавшую пару, – торопливо сказал Дронго, – мне нужно, чтобы завтра утром Боголюбов разрешил ей просмотреть пленку. Она может узнать эту обувь.
– При чем тут обувь? Сегодня наши сотрудники были в обоих магазинах, где продают такую обувь. Вы не поверите, что по всему городу куплено более двадцати пар этой обуви. И больше половины платили наличными. Вот такая у нас страна, где не любят расплачиваться кредитными картами. Наверно, где-нибудь в Америке или Италии подобных случаев почти не бывает.
– В дорогих магазинах вообще не бывает, – согласился Дронго, – я предвидел подобный результат.
– Ну да. Вы чаще, чем я, бываете в дорогих магазинах. Наши нувориши предпочитают платить наличными вместо карточек. Где мы теперь найдем владельцев этой пары?
– Именно поэтому я вам позвонил. Найдите Боголюбова. Попросите его о помощи. Завтра мы можем туда приехать. Пусть он разрешит показать нам эти кадры. Дело в том, что Римма Тэльпус, подруга сестры Наили – искусствовед. Она неплохо разбирается в различных эксклюзивных марках. Конечно, она не специалист по обуви, но сможет определить, какая именно пара была на женщине.
– Что нам это дает?
– Мы будем знать, что круг подозреваемых тогда сузился до нескольких человек, которые бывали в загородном доме Галии Сабировой. А если нет, придется искать в другом месте.
– Приятная перспектива, – пробормотал Карелин, – ладно. Так и сделаем. Когда вы хотите завтра туда приехать?
—Часам к одиннадцати.
– Я попрошу Боголюбова, но ничего не могу обещать заранее. Как вам известно, следователь – фигура процессуально-самостоятельная.
– Но вы постарайтесь, – Дронго убрал телефон.
Глава четырнадцатая
Карелин перезвонил еще вчера поздно вечером и сообщил, что удалось найти Боголюбова и получить его согласие. Дронго понимал, как сильно рискует, ведь если обувь совпадет, то это будет
