Скандал, разгоравшийся внизу, Святого не касался. Он прикрыл голову подушкой, но вопли проникали и через нее.
– Держиморда с усиками! Разлучаешь Ромео и Джульетту. Губишь складывающуюся семью – ячейку общества! Мы ребенка зачать хотим! – стенал мужчина.
– Я те зачну, бесстыжий! Ответишь за держиморду и за усики. Ответишь… – верещала в ответ администраторша.
После этого раздались грохот и неопределенные шумовые эффекты то ли чмоканье, то ли пощечины.
Раздраженный непорядком, Святой вскочил с неуютного ложа, по-армейски быстро оделся и вышел из номера. В неосвещенном коридоре он налетел на выставленную мебель, ударившись лбом об угол какого-то пахнущего дезинфекцией шкафа. Мелкая травма окончательно взбесила Святого.
– Что за бардак! Дайте человеку выспаться! – Кипя от возмущения, он подошел к деревянной оградке, отделяющей стол администраторши, и грохнул по шатким перильцам кулаком.
Дама с встопорщившимися усиками сидела, широко открыв рот. Ее силы иссякли, уйдя на борьбу со скандалистом.
Только выпученные, точно у рака, глаза продолжали метать гром и молнии, никому не приносившие вреда.
Святой собрался продолжить гневную тираду, но его опередил радостный вопль:
– Командир! – Элегантный, но помятый молодой человек с перекинутым через плечо галстуком пронесся как шквал и заключил Святого в объятия – Вот так встреча! А я к Голубеву еду! Командир – Серегин Коляшка Серегин…
Густо накрашенная девица, переступая с ноги на ногу, точно лошадь в стойле, капризно заныла – Ты че к нему прилип?! Мы пойдем в номер? Я в туалет хочу…
Первый хохмач из взвода Святого, бывший спецназовец, не спуская восторженных глаз с командира, отбрил подружку:
– Давай, кисуленька, топай на природу! Наш роман дошел до финала. Продолжения не будет!
Оскорбленная отставкой, девица замысловато выругалась, одернула юбчонку и, покачивая бедрами, удалилась.
– Командир, я тут проездом! Подцепил красотку и загудел маленько, хмельным голосом тараторил Серегин. – Обалдеть! Сколько лет, сколько зим! Мамаша, ты в чудеса веришь?
Вопрос адресовался усатой администраторше.
– Верю! Теперь до утра пропьянствуете! Угораздило в один номер вас заселить! – обреченно пробормотала дама, перебираясь на кушетку. – Давайте шуруйте в номер миловаться! Только без шума! У меня глаза слипаются.
Святой потянул друга за рукав:
– Действительно, пойдем! Воистину никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь…
***
Утром невыспавшиеся постояльцы сдали ключи от номера, оккупированного тараканами.
– А ты, Серегин, остался прежним! Все такой же хохмач! – сказал Святой.
– Черного кобеля не отмоешь добела! – театрально вздохнул бывший спецназовец.
У обшарпанного здания гостиницы Серегина ждала машина.
– Моя колымага, – не без скрытой гордости Николай показал на новенькую 'восьмерку', густо заляпанную грязью – Жирно живешь! – покачал головой Святой. – Упакованный весь.
– Ртом мух не ловим, – подтвердил Серегин.
'Жигули' пробирались по улицам Верхотурья, объезжая рытвины и вздымая фонтаны брызг из гигантских луж. Приглушенная музыка струилась откуда-то сзади Очередная безголосая дива ворковала о нежных чувствах, расставаниях и встречах. В салоне машины было тепло и уютно.
– Ты чем занимаешься? – поинтересовался Святой. – Судя по прикиду, фирму открыл?
– Оригинального профиля, – загадочно ответил Николай. – Увидишь, командир, тебе понравится.
Святой повернулся, чтобы было удобнее видеть собеседника.
– Остальные-то как? Судя по письмам, нормально ребята в жизни устроились.
Водитель 'Жигулей' резко просигналил облезлой собаке, которая перебегала дорогу.
– Ковалев куркулем заделался. Дом новый поставил, женился, пацану два года. Никуда из своего медвежьего угла не выезжает. Приглашал на охоту. Хочешь махнуть? Леса, медведи, тюлени всякие – сказка! И мне надо Архангельск навестить. Нетронутый городок, – улыбнулся своим мыслям Серегин. – Пашку море манило. Сначала ходил во Вьетнам, возил грузы на нашу военно-морскую базу Камрань. Года полтора назад перешел на 'торгаш', все четыре океана пробороздил, Синдбад-мореход. Когда были в Аргентине, грузили пшеницу, Пашка подрался с американцами. Они дебош в борделе устроили, а мистер Черкасов расслаблялся перед долгим воздержанием… – Николай ухмыльнулся. – Ну и один дурачок вломился к Пашке в номер. Выбрал, идиот, самый неподходящий момент. Паша – парень уравновешенный, надо очень постараться, чтобы его разозлить…
Водитель сделал паузу, рассматривая дорожный указатель.
– Кажись, правильно едем. Так вот. На чем я остановился?
– Приключения Черкасова недорассказал, – напомнил Святой.
– Да. Залетел американец в номер и давай хулиганить.
Прыгнул в постель, представляешь? Девице Пашиной по физиономии съездил, его обложил, по- английски, естественно. Паша говорит: ничего не понял, но все равно было очень обидно. Ну, Паша давай учить его уму-разуму. Янки в крик, а на его вопли остальные сбежались… Гнал американцев Пашка до самого причала. Сам нагишом, морда раскровянена – настоящий дикий русский медведь. По сходням хотел на корабль подняться, добить америкашек. Поскользнулся на чьем-то дерьме… Капитан хай поднял. Потребовал у нашего консула неустойку заплатить. Мол, ваш матрос покалечил ценную рабочую силу, нанес серьезный материальный ущерб бизнесу. Аргентинцы, правда, порядочными людьми оказались – пригрозили дебоширов в тюрьму отправить, если капитан не снимет претензий к русским, и штраф наложить солидный. Пашка, пока шло разбирательство, как султан жил. Комиссар полиции, по просьбе самой бандерши, посадил его под домашний арест, и не где-нибудь, а в том же публичном доме. Дамы отблагодарили его от души. Проводили всей бригадой до порта, потому что сам дойти не мог, ножки подгибались от переутомления…
– Кончай разыгрывать!
– Клянусь! – с жаром заверил Серегин. – Будем в гостях у Паши, фотографии аргентинок увидишь…
Миновав мост через Туру, 'Жигули' свернули под указатель на Нижний Тагил. Дорога начала забирать в гору.
– Вернулся сухогруз в родной порт, и Пашку приказом начальника пароходства уволили, – продолжал Николай. – Я предложил ко мне подключиться. Отказался, упрямый…
Сейчас устроился склады охранять. Фирмач, владелец складов, его вместо целой армии охранников держит. Спецназовец из разведбатальона – это марка!
Серегин весело глянул в сторону своего командира:
– Черт! Я действительно рад, что ты с нами, старший лейтенант! Ош, Киргизия… Не верится… Как давно это было и словно не с тобой!
– Было, Коля, – помрачнев, произнес Святой. – Пустыня, турок Али с семьей, стрельба в заброшенном поселке…
Он скрипнул зубами при воспоминании о роже Банникова и судьбе офицера-десантника.
– Согласен, давай навестим Голубева. Он ведь недалеко живет.
Серегин стал серьезным:
– Тяжело Василию. Боли мучают. Ниже пояса – мертвец, ничего не работает. Возили его в Центральный военный госпиталь, лежал в реабилитационном центре – никаких надежд. Врачи охали: как только жив остался?! Когда лежал в Бурденко, познакомился со священником. Приходил к ним по воскресеньям батюшка. Васька даже крестился, – произнес Николай со сдержанным почтением. – Нам Библии прислал и иконки бумажные…
