Тепло еще вернется в твой дом (Сборник стихов)

он водит жизнь по кругу
взяв за веревочку,
второй конец которой
петля на шее его. Он
робот кратноногий.
А Жизнь…да ну ее.
Не унывай,
он просто дог — у Бога
в ногах лежит, пускает
слюни, разглядывая твой
на бедрах «тюнинг», и ты
завороженно смотришь
на яйца дога, а Бог — на Бога.
Что Жизнь…да ну ее
жизнь — недотрога.
Не унывай,
он далеко — у Друга,
они лакают виски ис посуды
на четвереньки встав, по кругу,
чтоб было весело, а жизнь — да ну,
ЕЕ он принесет тебе на Куе.
Не унывай,
не тяжелее жизнь
корзинки с визгом изнутри
да слез в двух ведрах,
еще — пылинки
тебя без тюнинга на
бедрах.
Не унывай, лети…
взмах, взмах, взмах…
трах-тренировка это,
спор с жизнью на бегах.
Не унывай, поставь на «Край»
его жокей Иоан, не Будулай
А жизнь? — Да ну ее… Полай
пусть знает кто у тебя…
хозяин.

«Флейм из Вефлиема»

Блин, Понтий ел, а тут
кажысь Волхвы из Вефлиема,
сказали что родился
царь иудейский, а это значит — не
прелюбодействуй,
ни
укради, ни
сотвори, а
веруй, и пресно
и вовеки веков — Амен,
Аплодисментов вор
и бес с серЕбром…
Блин, Понтий вышел из авина
с гербОм на мыле,
и Слово вынул:
— Кто у креста смирен давно на вече,
и кто за риском близко — все — чисты!
Веди Бог и ныне там — под камнем
на камне
начало пламени
или цемента.
Бог — выбор, но бренн — ты
чтобы его просечь. А это значит:
Колена!
Встать!
Лечь.
Ну, блин…
Иесус со мной, а я далече!
И ни друг и ни враг — Иуда!
Это Царь меня словом лечит!
А я молча гляжу в посуду!
А я днем зажигаю свечи!
О, Иесус, я больше не буду…

«А мохнатые ресницы столь изящного загиба»…

Горкий взгляд из под вуали
сладких губ
лакавших море от молитв
отпечатки
и следы от битв
на коленях
сглаженных
мякгой тканию
и короной очерченно
лоно.
Вязь из