самого себя». Воин зло тряхнул головой. «Ведь я совсем не изменился! Я все еще проклят».
«Разумеется», — отозвался Адон. «Но не больше, чем любой другой человек».
Келемвор вновь посмотрел на Миднайт. «Еще одна причина сходить за ней. Так я смогу извиниться за свои оскорбительные слова».
Адон покачал головой, задумавшись, понял ли воин хоть что-нибудь из того, что он только что говорил. «Нет. Миднайт и так тяжело сейчас, а предложить ей помощь значит навлечь на себя еще больший гнев. Сиди здесь и жди пока она сама не доберется сюда».
Небо затягивалось облаками, но Келемвор выполнил просьбу жреца. Седловина была не тем местом, где следовало бы оставаться во время бури, но слова Адона казались вполне разумными. К тому же, даже если разразится гроза, спуститься по западной стороне склона займет гораздо меньше времени, чем они потратили на подъем.
Адон подошел к своему пони и начал рыться в припасах, выданных им в Хай Хорне. Минуту спустя жрец извлек пергаментную карту и обхватив покрепче, чтобы не вырвал бушующий ветер, тщательно изучил ее.
Келемвор же занялся тем, что расценивал изменения произошедшие с Адоном. К жрецу вернулась уверенность в своих силах, но теперь она сплеталась воедино с состраданием, которого ему так не хватало до Тантраса. Что было причиной этой перемены, воин понять не мог. Но он был рад, что Адон начал мыслить мудро — хотя порой на то, что можно было бы сказать десятью словами, ему и требовалось их целая тысяча.
«Знаешь, Адон, ты не перестаешь меня удивлять», — наконец произнес Келемвор, наблюдая за тем как его друг тщательно изучает карту. «Я не думал, что ты так хорошо разбираешься в человеческой природе».
Адон поднял глаза. «Поверь, я удивлен не меньше тебя».
«Возможно Сан гораздо ближе, чем ты думаешь», — предположил зеленоглазый воин, вспомнив, как жрец говорил о своем отречении от нее.
Адон лишь грустно улыбнулся, подумав насколько он на самом деле был далек от божества, которому он некогда служил. «Сомневаюсь». На мгновение он задумался, но тут же прогнал лишние мысли прочь. «Но все равно спасибо».
На какой-то миг Келемвор ощутил необычный для себя приступ сентиментальности и посмотрел на Миднайт, взбирающуюся вверх по склону. Она еле продвигалась, отдыхая после каждого шага и не поднимая взгляда от земли. Воин понял, что невольно восхищается ее изяществом и тем, как оно отражало ее внутреннюю силу.
Внезапно его накрыла волна тревоги. «Сможет ли Миднайт пройти через все это?» — спросил Келемвор.
«Сможет, будь уверен», — ответил Адон, даже не отрывая взгляда от карты. «Она упорней нас с тобой вместе взятых».
Келемвор продолжал созерцать чародейку. «Я не это имел в виду. Мы с тобой лишь два воина оказавшихся в ненужном месте в ненужное время. Но она это нечто совсем другое». Воин вспомнил кулон, который ей подарила Мистра. «Она запуталась во всем этом слишком сильно. Может ее магия — не знаю, как — но может она сделать из нее другого человека?»
Адон на миг задумался и опустил карту. «Я не знаком с магией», — наконец произнес он. «И даже если бы и был знаком, это не помогло. Нет никаких сомнений, что сила Миднайт возрастает с каждым днем. Я не знаю к чему это приведет, но подозреваю, что это изменит ее».
Словно чувствуя, что беседа ведется о ней, Миднайт посмотрела вверх. Ее взгляд встретился с глазами Келемвора и воин ощутил мимолетный приступ эйфории. «Я не вынесу, если потеряю ее, ведь я только недавно вновь обрел ее», — произнес он.
«Будь осторожен, друг мой», — ответил Адон. «Миднайт сама определяет, когда и кому ее обрести».
Внезапно ветер стих. Над горами во все стороны простиралось одеяло из серых облаков. Миднайт до вершины оставалось около пяти сотен шагов, а Келемвор все еще сопротивлялся искушению спуститься к ней. Если пойдет дождь, значит так оно и должно быть. Он не собирался расстраивать ее своим предложением помощи.
Адон, не замечая изменений в погоде, передал карту Келемвору. «Глянь-ка сюда», — указал он. «Кратчайший путь к Хилл Эджу пролегает через западное ущелье». Жрец провел рукой по карте. «Но если мы построим небольшую лодку, то сможем спуститься гораздо быстрее». Он указал на реку вытекающую из горного озерца. «Что скажешь?»
Келемвор даже не взглянул на карту. Посмотрев на реку, он произнес, — «Я думал, что после Ашабы тебя на лодку и силком не затащишь».
Адон поморщился, вспомнив приключения, которые ему довелось перенести на пути от Шедоудейла до Моста Блэкфезер, но остался непреклонен. «Так мы сможем сэкономить целую неделю».
Келемвор покачал головой. Возможно Адон и научился разбираться в человеческих чувствах, но когда дело доходило до выбора маршрута, жрец становился упрям словно осел. «Мы не сможем построить лодку, которая бы выдержала столь стремительное течение», — произнес воин, указывая на реку. «Даже если она и не развалится на части, мы наверняка погибнем на одном из порогов».
Адон обвел реку взглядом. «Кажется я понял тебя».
Пять минут спустя небо окончательно потемнело. Миднайт находилась всего в дюжине шагов от вершины и Келемвор едва мог дождаться, пока она доберется до них. Вспомнив какой подъем духа он испытал, достигнув седловины, воин хотел воспользоваться представившимся случаем и извиниться. После этого дальнейшая поездка перестанет быть такой унылой.
Миднайт неторопливо преодолела несколько последних футов и ступила на гребень. Увидев, что они наконец добрались до вершины, она облегченно выдохнула.
Келемвор больше не мог сдерживать себя. «Наконец ты добралась», — восторженно произнес он.
Миднайт обвела местность взглядом. «Вижу, что добралась». Хотя от нее не ускользнул радостный тон Келемвора, она вовсе не разделяла его приподнятого настроения.
Чародейка все еще злилась, хотя и не знала что будило в ней это чувство. Вначале в смерти Проныры Миднайт обвиняла Келемвора и Адона. Все-таки все произошло именно из-за того, что они напали на Сайрика без видимой на то причины. Но она начала подозревать, что возможно вор попросту обвел ее вокруг пальца. Как же ей хотелось узнать, что произошло на веревке между Сайриком и Пронырой, действовал ли вор в целях самообороны или совершил хладнокровное убийство.
С неба начали падать тяжелые, черные капли дождя. Вода была холодной словно лед, и на том месте, где она соприкасалась с кожей оставались зудящие красные пятна.
От окружающих гор отражалось эхо негромкого завывания, в котором бы не было ничего необычного, если бы сейчас дул бриз. Но ветер улегся и воздух был необычно спокоен. В другое время или в другом месте появление черного дождя или необычное завывание озадачило бы их, но сейчас это все вызывало лишь очередную волну раздражения.
Не обращая внимания на дождь, Келемвор воскликнул, — «Теперь мы будем только спускаться!»
«Тогда думаю нужно начать спуск, прежде чем этот ливень не прикончил нас». Миднайт дернула поводья и направила своего пони вниз по тропе.
Мрачное настроение чародейки тотчас передалось и Келемвору с Адоном. Тронувшись следом за ней, Келемвор прошептал, — «Сколько еще нам нужно ждать прежде чем она позволит простить ее?»
«Я бы не стал даже загадывать», — ответил Адон.
Подъем на вершину по восточной стороне занял у них около двух дней, в то время как на спуск по западному склону они потратили всего половину дня. Уже почти перед самым закатом, путники, замерзшие и все покрытые зудящими красными пятнами, добрались до гряды разделявшей озеро и заросшее ущелье. На западной стороне Келемвор заметил небольшой утес. В углублении у его подножья их ждали мягкие кровати из болотной травы и укрытие от капризной погоды. Распределив часы дежурства и наскоро перекусив вяленым мясом, отряд устроился на ночлег.
Первые два дежурства прошли без особых инцидентов, если не считать того, что во время второго из
