— Да, — усмехнулся Алферов, — парадоксальная получается ситуация. Если предположить, что винована одна из них, то объектом покушения был Юрский, который остался цел, случайно сев на чужое место. Тогда со стороны неудачливого убийцы было бы естественно стремиться спасти Карпова, выпившего яд по ошибке. Но если преступник Юрский, то яд предназначался Карпову, так что Юрскому было невыгодно его спасать. Однако именно Юрский вызвал лучшего врача.
— Да, это правда. Причем он сделал это быстро, вовсе не стремясь потянуть время. Но, может быть, он понимал, что Игоря так или иначе спасут, раз уж Вольская поставила диагноз, и боялся вызвать подозрение? Это надо еще обдумать, спросить врачей. Одно ясно — Юрский хотел, чтобы все поняли: отравить хотели вовсе не Игоря, а его самого. Он добился того, что на экспертизу взяли
— Мы бы и так взяли все.
— Да? Но он об этом не знал. Я помню, он сверлил эти стопки взглядом, прямо-таки наводя вас на соответствующую мысль. И после результатов экспертизы вместо врагов Игоря все стали искать врагов Юрского.
— Вы уверяли, что у Карпова нет врагов, — вставил майор.
— Врагов нет, а с Юрским не поладили. Это надо у Игоря спросить. Короче, вы начинаете расследовать покушение на Юрского, и подозреваемой сразу оказывается Света. Поначалу он ее защищает, все-таки жена, но потом ситуация меняется. Славик видел, как Юрский подливает яд, и сообщил ему об этом. Назрела необходимость второго убийства. Надо спихнуть на кого-нибудь вину, иначе вы можете догадаться о правде. Юрский решает подставить Свету, тем более, что рад от нее избавиться и приударить за Майей. Печатает дома на принтере две записки… надо проверить, струйный ли у них принтер… одну подкладывает Свете в карман халата, а другую наутро берет с собою к Славику. Пьет со Славиком кофе, подлив ему болиголов, и уходит раньше десяти, а бедная Света появляется в подъезде вскоре после его ухода. Она ждет до одиннадцати, заглядывает в квартиру и в ужасе убегает, а полдвенадцатого Лена находит тело. Все логично!
— Вам бы, Мариночка, романы писать.
— Я и пишу, — ничуть не обиделась Марина. — А что, что-то не так?
— Да многое не так. Прежде всего, Юрский с девяти торчал у себя в офисе, а раньше этого времени Петухов умереть не мог.
— Правда? А его офис далеко от квартиры Славика?
— Нет, совсем близко. Однако, похоже, сотрудники Юрского подтверждают его алиби. Над этим мы еще поработаем. Но есть второе — чудесная старушка, которая дышала свежим воздухом у подъезда Петухова, хорошо знает нашего адвоката в лицо. Никто похожий в подъезд не заходил.
— Старушка могла отвлечься, — неуверенно предположила Марина.
— Э т а старушка — вряд ли. Вы ее не видели! Это истинный цербер в юбке. И еще. Как по-вашему, стал бы Петухов покрывать Юрского? Павлову — это да, но его…
— Трудно сказать. Славик — человек-загадка. Юрский все же его шеф. Может, и побоялся бы открыто выступить против начальства? Но вот с алиби и со старушкой… Фотографии Вольской и Павловой вы старушке показывали?
— Вообще-то, у нас этих фотографий попросту нет. Разумеется, при необходимости мы их получим…
— Хоть сегодня. У меня полно фотографий авроровцев. Есть старые, есть с нашей прошлогодней встречи. Я принесу.
— Было бы неплохо.
— Значит, это Павлова или Вольская? А я так настроилась на Юрского! Он меня страшно раздражает. Вольская, пожалуй, не меньше, но ее не показывают по телевизору, а раз в году на встрече стерпеть как- нибудь можно.
Алферов пожал плечами.
— Я вовсе не утверждаю, что Юрский невиновен, я лишь говорю о возникающих противоречиях. С Вольской и Павловой тоже масса проблем. Во-первых, отсутствие мотива. Во-вторых… как вы думаете, кого бы попыталась подставить Вольская? Неужели Свету?
— Майю, конечно. Вы правы. Значит, Павлова? Как вы считаете, Александр Владимирович?
— Да никак пока не считаю, — честно ответил он. — Марина, ваша теоретическая физика — она что, сугубо теоретическая? Вы решаете все свои проблемы с помощью ручки и листка бумаги?
— Да. И еще с помощью логики.
— Оно и видно. А в жизни большинство вопросов решается скорее практически. Пошел, спросил, уточнил, а уж потом делаешь выводы. Стоит ли заранее утруждать мозги?
Майор надеялся, что Марина возмущенно возразит, но она лишь взглянула ему в лицо, и он поспешил добавить:
— Я вам завтра позвоню. К тому времени кое-что прояснится.
Собеседница покорно кивнула.
Глава 12. Круг сужается
Оставшись один, Алферов решил снова внимательно все обдумать. Итак, с кого он бы заведомо снял подозрения? С Марины, разумеется, а также с Майи. У обеих не было алиби, но это ситуации не меняет. Леночка Бальбух тоже стопроцентно не при чем. Оля Карпова днюет и ночует у мужа в больнице, ей не до Славика Петухова. Минус четыре — неплохо.
Теперь о мужчинах. Из Миши Бальбуха убийца никакой, Снутко и Вольского в этом качестве забраковала Майя, а она отнюдь не дура и возможности собственных супругов знать должна. И Карпов, конечно, не подходит. Еще минус четыре. Кто остается? Юрская — как-никак, против нее масса улик. Однако есть нечто, ее оправдывающее. Умница Марина утверждает, что Петухов никогда не напечатал бы записку на струйном принтере. Значит, обвинения в адрес Светы писал не он. Тогда кто? Не она же сама, правильно? Это сделал убийца, желая отвести от себя подозрения. Разумеется, для суда подобных аргументов недостаточно, но их достаточно для самого майора, чтобы продолжать копать.
Ладно, трое претендентов — это вам не тринадцать. Вольская, Павлова и Юрский. Прежде всего надо разрешить вопрос с их алиби. Алферов не только из желания подразнить Марину заявил, что не любит без нужды утруждать мозги, он и впрямь предпочитал не браться за работу, без которой легко обойтись. Вдруг кого-нибудь из троицы можно сразу оправдать? В офисы к Павловой и Вольской снова пошлем подчиненных, а к Юрскому придется ехать самому. И надо напрячь лабораторию по поводу отпечатков из квартиры Петухова. Они нашли отпечатки Юрской и успокоились, а теперь пусть поищут пальчики остальных. Удачно, что всех сразу дактилоскопировали, когда потребовалось определить, где чья стопка.
Лишь при этой мысли майор спохватился, что перед поездкой к Майе успел провернуть одно странное дело — под ложным предлогом вызвать к себе Леночку Бальбух и Снутко. На один и тот же час. Предлог состоял в том, что карточки с их отпечатками пальцев якобы испорчены, поэтому требуется дактилоскопироваться заново. Шальная идея забрела к нему в голову во время беседы с Мариной, и он не удержался. Пора бы обоим приглашенным быть на месте.
Леночка, что характерно, и впрямь уже явилась, а Снутко, что не менее характерно, опаздывал.
— Вам нужны мои отпечатки? — уточнила она с таким ужасом, словно ей собирались как минимум отрезать голову.
— Это формальность. Не волнуйтесь, пожалуйста. Как вы себя чувствуете? Получше?
Лена тут же приосанилась, закинув ногу на ногу. Вот уж, девочка расцветает от каждого ласкового слова! Общаться с нею очень просто.
— Знаете, я тут думала, Александр Владимирович… Я страшно хочу вам помочь! Вы такой мужчина, для которого я готова на все.
Алферов с трудом сдержал улыбку. Он еще не забыл Маринины рассуждения про роскошные хоромы и
