Мейсон протянул ей дамскую сумочку:
– Я должен о них позаботиться.
Она открыла сумочку и дала ему сложенный листок сертификата.
Зазвонил телефон.
Мейсон сказал: «Наверное, это доктор Уиллмонт» – и поднял трубку. Он произнес: «Алло» – и услышал голос доктора Уиллмонта:
– Что на этот раз?
Мейсон ответил:
– Еще один пациент, доктор.
– Пострадавший?
– Нет. Я хочу, чтобы вы как можно скорее приехали в отель «Клермон». Я буду ждать вас в вестибюле. Вы сможете приехать?
– Это срочно?
– В общем, да.
– Я приеду.
– Как мисс Дилмейер?
– Все еще спит.
– Вы можете как-нибудь ускорить ее пробуждение?
– Могу, но не стану этого делать. Слишком много людей готовы наброситься на нее, едва она придет в себя. Я хочу, чтобы она оставалась в покое так долго, как это возможно. Где, говорите, вы находитесь? В отеле «Клермон»?
– Это маленький отель на…
– Я знаю, где это. Буду через десять минут.
Мейсон подошел к письменному столу, взял конверт, положил в него сертификат, написал на нем адрес своего офиса и вынул из кармана несколько почтовых марок.
Миссис Лоули молча смотрела на него.
– Доктор будет через десять минут, – объяснил Мейсон. – Я встречу его в вестибюле. Где вы оставили машину?
– Я попросила прислугу из отеля поставить ее в гараж.
– У вас есть квитанция?
– Да.
– Дайте ее мне. Я хочу кое-что сделать с вашей машиной. Не задавайте вопросов.
Она отдала ему квитанцию.
– Знаете, мистер Мейсон, я начинаю чувствовать себя лучше. После этого рассказа с моих плеч словно свалился груз. Вы опытный и надежный человек. Есть одна вещь, о которой вам не стоит беспокоиться.
– О чем?
– О моем участии в этом деле.
– Почему?
Она сказала:
– Боб недостаточно храбр, чтобы встретить опасность лицом к лицу, но он не допустит, чтобы подозрение пало на меня. Он напишет в полицию письмо или что-то в этом роде, расскажет им обо всем, а потом…
– Что потом? – спросил Мейсон, когда она замолчала.
– Потом он скроется.
– Что он может сделать с деньгами? У вас с ним общий счет?
– Он имеет от меня доверенность. Если подумать, то большая часть моих доходов должна быть на его счете. Я не знаю. Я не занимаюсь делами. Доктор запретил мне даже думать об этом. Я переложила все на плечи Боба.
– В каком положении находятся ваши финансы?
– Не знаю, мистер Мейсон… После того, что Милли сказала насчет Боба и его долгов, я уже ничего не знаю.
– У вас хватит денег, чтобы расплатиться по счету в отеле?
– У меня есть сотня долларов наличными и туристские чеки.
– Эти чеки с вами?
– Да. Я всегда ношу их в сумочке.
– Сколько денег у вас осталось?
– Почти тысяча долларов – точнее, девятьсот двадцать. У меня есть чеки по двадцать, пятьдесят и сто долларов.
Мейсон сказал:
– Я их у вас заберу.
Он вернулся к письменному столу, взял лист чистой бумаги и написал: «Настоящим удостоверяю, что продаю, перевожу и переписываю на Деллу Стрит все указанные ниже чеки и ценные бумаги. Я уполномочиваю вышеупомянутую Деллу Стрит быть моим агентом с правом подписывать моим именем банковские чеки и обналичивать их с передачей денег Перри Мейсону. Я назначаю вышеупомянутую Деллу Стрит моим агентом и доверенным лицом, чтобы превратить в наличность все указанные ниже чеки и ценные бумаги в то время и таким образом, как она сочтет целесообразным и удобным».
Мейсон протянул Карлотте бумагу и сказал:
– Прочтите, подпишитесь внизу и перечислите все имеющиеся у вас чеки с номерами и суммами. Подтвердите, что документ был написан по вашему поручению и с вашего согласия. В ближайшее время вам понадобятся кое-какие деньги. Будучи миссис Данкерк, вы не можете обналичить чеки как Карлотта Лоули. Вот вам немного наличных, позже, если потребуется, я дам вам еще.
Мейсон открыл свой бумажник и отсчитал триста долларов десятидолларовыми банкнотами.
– Боюсь, что я ничего не понимаю. Мне не нужно столько наличных денег, и если вы мой адвокат, то вам нужно заплатить. Вы можете взять эти чеки в качестве гонорара и…
– Ваша сестра сказала, что позаботится о моем вознаграждении. Это может подождать. Сейчас у меня есть план. Чтобы его осуществить, мне понадобятся эти чеки. За те триста долларов, которые я вам передал, вы напишете мне расписку.
Он снова подошел к письменному столу и, набросав расписку, отдал ее миссис Лоули.
– Прошу вас, – сказал Мейсон, пряча в карман авторучку, – не пытайтесь понять, что я делаю. Не задавайте мне вопросов, все равно я ничего вам не скажу. Я вам доверяю. Вы тоже должны мне доверять.
– Но, мистер Мейсон, почему бы мне просто не рассказать всю правду? Почему я не могу…
Мейсон перебил ее:
– Косвенные улики часто оказываются куда более убедительными, чем какие бы то ни было свидетельства. Вы сами положили свою голову под топор. Вы защищали Боба. Для вас это кажется совершенно естественным. Но другие могут взглянуть на это совсем иначе. Вы упустили из виду самую важную улику во всем этом деле.
– Какую?
– Тот маленький магазинчик и станцию обслуживания. Там была вечеринка. Вы спрашивали, как проехать к дому Линка. Кто-то знал адрес и сказал вам. В таких обстоятельствах вас без труда опознает целая толпа свидетелей. Вы были взволнованы, у вас был встревоженный вид, вас беспокоило сердце, само ваше появление выглядело достаточно подозрительным.
– Вы думаете, они решат, что я это сделала?
– Они будут в этом так уверены, – мрачно ответил Мейсон, – что, если я не смогу навести их на след настоящего убийцы, они закроют дело в тот же день, как только узнают про ваше появление на станции.
Она закрыла глаза и минуту молчала, потом произнесла:
– Что ж, почему бы нет? В конце концов, мистер Мейсон, я с собой честна. Мое сердце в скверном
