громко визжать несчастных купальщиков. Наибольшим же успехом у них, несомненно, пользовались мы. Они выписывали вокруг нас круги и кренделя, явно норовя снести нам головы. При приближении катера Настя каждый раз командовала: «Замри!» Она надеялась, если мы замрем, увеличивается вероятность, что катер сумеет нас обогнуть.
— Хотя, конечно, все это — дело случая, — фаталистически заметила она. — Мне это напоминает одну книгу.
— Какую? — спросила я, судорожно озираясь по сторонам.
— Я вам про нее уже рассказывала. О психологии секса. Там говорилось про секс под риском беременности. Многие женщины не получают должного удовольствия от секса, потому что боятся забеременеть. А для некоторых это, наоборот, придает сексу особую остроту. Интересно, к какому типу принадлежим мы?
— Я — к первому. По крайней мере, в смысле катеров.
Настя фыркнула.
— Ну, ты ведь все поняла, — я, не выдержав, тоже фыркнула от смеха и тут же посерьезнела: — Вижу! Слева! А второй сзади.
— Замри! — быстро приказала Настя.
Я привычно замерла в своей любимой позе — опустив ноги вертикально вниз. Вода внизу показалась весьма прохладной. Именно такой она была в тот день, когда мы повстречали дельфинов… мама!
— Чего орешь? — недовольно поинтересовалась Настя, когда оба катера удалились. — Я уже решила, он проехал у тебя по голове.
— Извини, — вздохнула я, — просто вспомнила, что внизу могут быть дельфины. Обложили нас со всех сторон: с боков катера, снизу дельфины. Еще скоро с неба будут падать самолеты. А этот ненормальный, в катере, делал нам какие-то знаки. Кажется, махал рукой.
Настя понизила голос.
— А вот последнее наводит на размышления. Как же я сразу не сообразила! Сегодня ведь день покушения.
— Не обязательно им уж так торопиться, — недовольно возразила я.
— Может, они предпочитают освободиться побыстрее? Была бы ты без меня, проехал бы катер. Есть голова — нет головы. Очень удобно.
— Мне — не очень. Пропади они все пропадом! Думать о них не хочу! Поплыли.
После ужина подруги в очередной раз стали уговаривать меня сходить с ними в кино. У нас в лагере подобное культурное развлечение, разумеется, отсутствовало, зато имелось на находящейся неподалеку турбазе. Причем экран располагался прямо под открытым небом, и денег за просмотр никто не взымал. Это, конечно, был большой плюс. Но имелись и минусы. Первым минусом являлся мост. Подвесной. Он висел над речкой, протекающей между лагерем и турбазой, причем речка была шириной три метра и глубиной мне по щиколотку, а мост высокий и длинный. Ну, это еще ладно. Говорят, горные реки по весне здорово разливаются. Проблема заключалась в другом — мост жутко шатался. Большинство это нисколько не пугало, некоторым даже нравилось, а отдельные омерзительные личности часто специально принимались его раскачивать. Но мне, при моей боязни высоты, мост представлялся орудием пыток. Точнее, я боюсь не высоты. Я боюсь упасть с высоты. Крепость моста не внушала мне никакого доверия, а уж его перила и вовсе выглядели хлипкими. К тому же я подозревала, что при определенном стечении обстоятельств запросто смогу проскользнуть под перилами и сверзиться вниз, поскольку перила состояли из двух горизонтальных полос, изредка прерываемых вертикальными, а я не особенно толста. Тут был редкий случай, когда об этом факте мне приходилось пожалеть.
В качестве второго препятствия на пути к искусству выступало содержание этого самого искусства. Или, может быть, устарелость моих вкусов. По крайней мере, то, что нам сейчас показывают в кино, мало меня привлекает. Я не в восторге даже от квалифицированно снятых боевиков, что ж говорить о низкопробных… Вид крови вызывает у меня озноб, а эротические сцены — скуку. Короче, в кино я хожу лишь тогда, когда там показывают что-нибудь застойное, виденное мною тысячу раз. А девчонки надеются заманить меня на какой-то американский фильм. Не на такую напали!
— Но это не боевик, — умасливала меня Света, — а нормальный детектив. Как Агата Кристи. Тебе понравится!
— Да? — с подозрением спросила я. — Не боевик? Ты уверена?
Света обиделась:
— Что ж я, врать, что ли, стану?
— Ну, не знаю. Вот, например, моя мама. Ты знаешь, что она сейчас работает контролером в кинотеатре?
— Вроде ты упоминала. Она ведь уже на пенсии?
— Да, — кивнула я, — вот на пенсии она и пошла туда работать. С детства, говорит, мечтала смотреть бесплатно кино, и вот на старости лет сподобилась. Ну, ладно, смотрит она себе кино и смотрит, мне не жалко. А через какое-то время замечаю — речь у нее изменилась. Вместо культурной речи учительницы литературы пошло незнамо что. Фразы она стала как-то не по-русски строить, а иногда такие словечки вставлять, которых раньше и знать не знала. А недавно стала она меня тащить к себе в кино, фильм посмотреть. Такой, говорит, хороший, сейчас редко такие присылают. Веселая комедия с любовной интригой, ни тебе выстрелов, ни эротики. Как раз, мол, для тебя. Я поверила, пошла. Что и говорить, выстрелов действительно не было, поскольку действие происходило в неопределенно древние времена. Поэтому первые пятнадцать минут фильма демонстрировалась битва на мечах между племенем женщин и войском мужчин. Мужчины вспарывали женщинам животы, отрубали головы, которые таскали потом за волосы, и делали еще много тому подобных вещей. Короче, веселая комедия. Ладно, закрыла я глаза, терплю. Жду любовной интриги без эротических сцен. И дождалась! Возможно, сцены изнасилования и не считаются эротическими — тут я не специалист. Но я бы уж предпочла эротику! Ну, а дальнейшее действие происходило в публичном доме, куда девушек загоняли под угрозой смерти. В общем, выскочила я из кино злая, как мегера, и накинулась на маму. Куда, говорю, ты меня заманила! Нарочно, что ли? А она смотрит удивленно и отвечает: «А тебе что, не понравилось? У нас давно не было фильма, где так мало крови». С тех пор я в кино и не хожу.
— Нет там крови, — вмешалась Настя, — не волнуйся. А если есть, так зажмуришься, и все. Не будь такой врединой! Ты о нас подумай. Это раньше мы могли ходить в кино без тебя, а сейчас не можем.
— Почему? — удивилась я. — Конечно, втроем безопаснее, чем вдвоем, но и вдвоем пройти можно. Местные пристают в основном к тем, кто ходит поодиночке.
— Нет, ты ее только послушай! — гневно обратилась Настя к Свете. — Она ничего не понимает. Она считает, что мы можем бросить ее здесь одну. На растерзание! За кого она нас принимает?
Я оторопела.
— Да вы что! Никто меня не тронет. Я буду в домике сидеть.
— А в соседнем — трое аферистов. И вернувшись, мы найдем твой хладный труп. Как нам потом перед твоей мамой отчитываться? Самим придется руки на себя наложить.
Забота подруг так меня потрясла, что я согласилась-таки на кино. Где наша не пропадала! Едва мы уселись перед экраном, Настя шепотом сообщила:
— И аферисты тоже тут. Раньше они в кино не ходили. Подозрительно…
У меня эти аферисты уже в печенках сидели, поэтому я ничего не ответила. И вот фильм начался. Пожалуй, крови в нем действительно было не очень много, но детективом в стиле Агаты Кристи я бы его не назвала. В нем рассказывалась какая-то неимоверно запутанная история о производстве фальшивых долларов. Поскольку вопрос долларов за последнее время стал для меня весьма актуален, я смотрела не без интереса. Тем более, что главный фальшивомонетчик был одновременно бравым полицейским комиссаром. Образ героя показался мне нестандартным, а его поступки — довольно противоречивыми и свидетельствующими о некоторых потугах сценариста на оригинальность. Герой то устраивал покушения на своих подчиненных-полицейских, то в последний момент спасал их, то ловко прятал печатный станок, то неожиданно сам же раскрывал всем его местонахождение. Трудно было не усомниться в здравости его ума. И слава богу, иначе была бы совсем скукота!
Можно себе представить мою растерянность, когда передо мной на экране упомянутый герой вдруг
