— Как ты себя чувствуешь? Тебе лучше? Выпей вот это!
— Не надо, — жалобно пролепетал Володя, пытаясь отодвинуться от стакана с водой, словно ему подсовывали гремучую змею. — Не надо! Пожалуйста…
— Пей, — велела Света. — Сразу станет легче. Конечно, жалко, что у нас с собой нет медвежьей желчи, но сойдет и это.
Володя застонал и стиснул зубы. Стенания при стиснутых зубах звучали особенно жутко. Видимо, в его потрясенном мозгу стакан преображался в некоего монстра, способного укусить. Или, скорее, в чашу со смертоносным ядом. Больно нужно нам его травить! Стукнули бы еще пару раз тазом, и порядок.
— Выпей, а потом расскажешь нам всю правду, — настаивала Настя.
— Нет! — сквозь стиснутые зубы промычал несчастный сумасшедший. Да, тяжело мне с ним придется… Мало того, что ненормальный, так еще и страшно упрямый. Еще говорят — «упрям, как осел». На побережье был осел — у одного из пляжных фотографов. Фотограф снимал туристов верхом на осле. Знала бы заранее, что мне придется всю оставшуюся жизнь опекать упрямого сумасшедшего, пообщалась бы для практики с ослом. Впрочем, вряд ли бы это многое дало. Осел выглядел очень милым и покладистым. На пляж его привозили в тележке, причем тянула тележку лошадь, а ослик спокойно ехал в качестве пассажира.
Мои печальные размышления были прерваны самым неделикатным образом. Сзади неожиданно послышался громкий голос:
— Что случилось?
Я вздрогнула и оглянулась. В дверях стояли Рома с Игорем. Боже мой, из-за помешательства Володи я совершенно упустила из виду, что он — аферист и с преступной целью прокрался ночью в наш домик. Он сумел заманить нас в свое логово, а теперь два его сообщника перекрывают нам путь наружу. Неужели прикончат троих сразу? Удивительно нерационально! Ведь им требуюсь только я…
— У нас неприятность, — благодушно объяснила Света. — Володю стукнуло тазом по голове. У него бред. Но, надеюсь, это пройдет. Таз, конечно, тяжелый. Но дырки в голове у него нет, я проверяла.
— Нет у нас никакого таза, — возмутился Рома. — А если б и был, мы бы не вешали его на гвоздь. Да еще с дыркой!
— Таз есть у нас. Я сама взяла его в хозчасти и в любой момент могу вам одолжить. Мне не хочется думать плохо о Володе, но он, по-моему, пытался залезть к нам, пока мы спали, — с милой непосредственностью уточнила Света. — А Катя всегда очень сурова с поклонниками. Хотя не знаю, имела ли она право. Может, он лез совсем не к ней?
Игорь посмотрел на меня с уважением.
— Бьешь тазом по голове? Без предупреждения?
Рому потрясло другое.
— Володя, зачем тебе среди ночи так понадобился таз? Уснуть без него не мог?
— Довольно глупо с ее стороны, — вмешалась Настя, тыча перстом в меня. — Она вообще-то весьма требовательна к интеллектуальному уровню мужчин. Не понимаю, зачем ей выбивать из них последние мозги? Возможно, она и без того считала данный экземпляр безнадежным?
В отличие от Светы, Настя явно говорила первое, что приходило в голову, лишь бы оттянуть неприятную минуту, которая вот-вот должна была наступить. Минуту положенных трех покушений. В одном флаконе. Что послужит сигналом? И как спастись? Я впала в непонятное оцепенение и почти спокойно ждала своей участи. Хоть бы объяснили сперва, чего они ко мне прицепились? Зачем?
— Мужики! — Володя приподнялся на кровати. — Я все выяснил. Это они!
После его недавних настойчивых уверений, что это вовсе не мы, заявление прозвучало странно. Однако еще более странной оказалась реакция Ромы.
— Дурак, — веско ответил тот. — Это не они.
— Не они, — подтвердил Игорь. — А мы пролетели.
Видимо, для придания веса своим сообщениям оба приблизились к Володе. Не сговариваясь, мы с девчонками одновременно рванулись к выходу, столкнулись в дверях, но тем не менее умудрились пролезть в них втроем, пулей понеслись к себе, заперли дверь на задвижку и повалились на кровати. На кровати всегда чувствуешь себя безопаснее!
— По-моему, это просто группа сумасшедших, — робко предположила Света. — Или потерявших память. Видят нас и не знают, мы это или не мы.
— Все они знают, — отрезала Настя. — Придуряются, чтобы нас запутать.
В моей голове забрезжила новая идея.
— А может, так: их кто-то выдал милиции. Они решили, что это мы. Или я. И стали на меня покушаться. А теперь подумали, что это не мы. Понимаете?
— Какое-то рациональное зерно в этом просматривается, — согласилась Настя. — Это даже объясняет подкидыванье денег. Давали тебе взятку, чтобы ты не выдавала их дальше. И покушения с той же целью. А теперь поняли, что это не мы. А Володя считал, что все-таки мы, и пытался нас ночью прикончить.
Пораженная Света села на кровати.
— Вы серьезно? Катя, он что, тебя душил?
— Нет. Почему душил? — удивилась я.
— Я-то думала, что ты стукнула его тазом ни с того, ни с сего. Ну, когда он просто лез к тебе в кровать. Но если он пытался тебя прикончить, тогда совсем другое дело. Тогда я тебя не осуждаю.
— Да не стукала я его ничем! Это моя ловушка. Ты что, не помнишь? Я поставила таз на дверь, Володя ее открыл, и таз упал ему на голову. За кого ты меня принимаешь? Думаешь, разбуженная среди ночи, я бы первым делом схватилась за таз? Да я бы и не помнила, где он стоит.
Мы помолчали.
— Это бред какой-то! — резюмировала Настя. — Конечно, головы у них у всех не в порядке. Даже без тазов. Может, теперь, сообразив, что это не мы, они оставят нас наконец в покое?
— Послезавтра уже уезжать, — сообщила практичная Света. — Остался, считай, один день.
— День мы продержимся, — решила я. — Нам не привыкать. Знать бы только, можно считать сегодняшнее происшествие покушением или нет? Вы как думаете?
Света неуверенно ответила:
— Раз ты не била его тазом по голове, это, наверное, не покушение, а несчастный случай. Разве нет?
— Я не о том. Можно ли считать, что они на нас покушались?
— А они на нас покушались? — наивно изумилась Света. — Я не заметила.
Настя поняла меня сразу.
— Ты интересуешься, что сейчас на очереди? Подарок или покушение? Боюсь, все же покушение. Ни один из них сегодня на тебя не бросился. К сожалению.
Я вполне разделяла ее сожаления. Лучше бы уж бросился, и тогда в оставшийся до отъезда день нам в худшем случае грозило бы получение банкноты. Банкноту я бы еще как-нибудь пережила, а опять дрожать в ожидании нападения… Впрочем, что такое день? Раз — и пролетит. Последний день в Южном лагере. Не собираюсь я его портить какими-то дурацкими ожиданиями! Буду на всю катушку наслаждаться морем и солнцем. Долго я потом их не увижу! То есть увижу, но совсем не те. Как быстро пролетает летний отдых! Кажется, и глазом не успела моргнуть. Только приехала — и уезжать. И аферисты тоже уедут. И больше я никогда их не встречу. Никогда… Я вздрогнула.
— Девчонки! Вы не спите?
— Спим, — раздраженно ответила Настя. — Что еще?
— Послезавтра мы ведь все разъедемся. Так?
— Разумеется. По крайней мере, те из нас, кто останется в живых. А ты предполагала что-нибудь другое?
— Я знаю одно, — твердо заявила я. — Я сойду с ума, если не узнаю, в чем было дело. Или не сойду, но промучусь всю оставшуюся жизнь. Это точно.
В разговор встряла проснувшаяся Света.
— Мне тоже интересно, аферисты подкидывали деньги или все-таки американский миллионер. И для чего Володя лез сегодня Кате в постель. Убить или наоборот.
