внезапной перемене его привязанностей?
Всю неделю ее раздражение нарастало из-за того, что Джейсон обращал на нее мало внимания и все время занимался Сэмми. Брат возвращался домой, взахлеб рассказывая о прекрасном ударе левой, которым владеет Джейсон, о том, как здорово он работает на ринге ногами, о его потрясающем коротком ударе. Дана удивлялась, лениво размышляя, где же были эти прекрасные приемы, когда она колотила его в «Вашингтон Таверн»? Наверное, следует считать, что ей повезло — в тот день она не получила и царапины.
Во всяком случае, ей казалось, что Джейсон медленно, но уверенно завоевывает Сэмми. Она, конечно, не завидовала собственному брату, которому так нужно мужское внимание, но действительно начала беспокоиться — а где же ее место? Но больше всего озадачило то, что это, оказывается, имеет для нее значение.
Истина, наконец призналась она себе со вздохом, заключается в том, что она чувствует себя покинутой. Совершенно одинокой. В ее жизни, до предела заполненной работой, школой, воспитанием Сэмми, это — новое и абсолютно нежелательное ощущение. Миссис Финч была для нее ближайшим человеком, вроде бабушки, Сэмми — братом. И она теряет обоих. Ей показалось, что Джейсон отнял их у нее.
Что же касается планов Джейсона, его роли в ее жизни — это, казалось, не поддается определению. В прошлом веке он выглядел бы как щеголь с совершенно ясными намерениями. В соответствии с нынешними нравами он уже должен был стать ее любовником, если бы у обоих не нашлось причин препятствовать этому. В последнюю неделю он, по сути, игнорировал ее, а может, потерял интерес? Ну разве не этого она хотела?
Дана неуверенно посмотрела туда, где они сидели. Она могла бы встать и подойти. Они ведь пытались вовлечь ее в разговор, и на лице Джейсона была радость, когда она пришла. Она вдруг почувствовала, что завидует простой беседе, тому, как свободно и легко они смеются. А когда с Джейсоном начинала говорить она, то беседа всегда принимала опасно-интимный характер. Смех воспламенял ее, как и всегдашняя перебранка.
— Куда ты унеслась? — тихо спросил Джейсон, подойдя к Дане и опустившись на корточки. Он обнял ее, и внутри Даны толкнулся испуг и зажглось пламя, которое ее обрадовало. Заглянув ему в глаза, она ощутила, как участился пульс.
— Я здесь, — сказала она.
— Может быть физически, но твои мысли где-то за тридевять земель отсюда. И вид у тебя — не знаю, какой-то печальный.
Дана не хотела признаться даже себе самой, что ее одолела странная ревность. И она сказала:
— Так кто выиграл спор насчет детективов? Ты или миссис Финч?
— Мы решили, что каждый остается при своем мнении. Я пообещал почитать без предвзятости старушку Агату, а она собирается переосмыслить серию Макдональда, — и чертики заплясали в его глазах. — Я надеялся, что она предложит мне один из любовных романчиков с эротической суперобложкой.
Дана рассмеялась над его разочарованием.
— О да, тебе стоит. Это позволит разыграться твоему воображению.
— Думаешь, развеет мою скуку?
Не соображая, что делает, Дана убрала пальцем прядку волос, упавшую ему на глаза. Коснувшись его рукой, она ощутила, как горяча его кожа. И это немедленно отразилось на пульсе. Почему именно Джейсон заставляет ее ощущать себя женщиной? Что это за качество, которое переворачивает в ней все? Его сочувствие? Нежность? Сила? Да, у него есть все. Именно это и пугает.
— Да, нет ничего плохого в том, что обложка разбудит воображение, сказала она, проведя пальцем по его подбородку.
— О? — его голос вдруг перешел в хриплый шепот. — Мне казалось, ты считаешь меня очень мрачным и скучным.
— Неделю назад — да, — призналась Дана.
— А теперь?
— А теперь я не знаю, что и думать, — сказала она смущенно. — Иногда… Иногда, рядом с тобой, я вообще не могу думать.
Джейсон смутился не меньше Даны. Он взял ее руки и приложил к своей груди. Никогда не приходилось ей касаться такой мягкой ткани, как на его рубашке, под которой ощущались мощные удары сердца.
— Но чувствовать, когда ты рядом со мной, ты можешь? — быстро спросил он. — Признайся, Дана. Разве ты не переменила хоть чуть-чуть свое отношение ко мне? Не склонилась хотя бы к тому, чтобы измениться?
Его голос молил о честном ответе. Она обязана ему столь многим, что должна сказать правду.
— Склонилась к тому, чтобы лечь с тобой в постель? Да, — призналась она. Джейсон покачал головой.
— Нет, полюбить меня.
— О, Джейсон, — прошептала Дана, готовая отозваться на эту просьбу. Она не только склонилась — она уже влюбилась, что ужасно пугало ее.
Все эти разговоры, полунамеки стали мучить Джейсона. Последнюю неделю он старался держаться от Даны подальше, надеясь, что это сумасшествие пройдет. Он проснется в одно прекрасное утро, и образ Даны больше не станет его мучить. Но у него появилось такое ощущение, что гораздо легче изменить цвет глаз и ритм сердца, чем забыть ее.
Этим вечером в книжном магазине он понял, что она тоже дошла до грани, борясь с загнанными внутрь эмоциями, которые, было ясно, ей так же незнакомы, как и ему. Эмоциями, с которыми оба они еще не готовы справиться.
Дана выглядела такой потерянной и одинокой, что ему хотелось взять ее на руки и поклясться, что она больше никогда не будет одна, что он всегда будет рядом, даст ей силу, любовь, комфорт, хотя он и не уверен, что сможет сдержать клятву. Джейсон не привык посвящать себя чему-то и нести ответственность. Оказывается, в вопросах любви, а не просто секса он был так же неопытен, как и Дана.
И еще был Сэмми. Его уважение к уму мальчика росло, равно как и нарастало разочарование. Несмотря на прогресс в их отношениях, парень едва ли готов стать святым. Джейсон подозревал, что в спортивном зале Сэмми приобретал только те навыки боя, которые он сможет применить на улице. Джейсон сомневался, что подросток действительно воспринимает бокс как замену агрессивности. Каждый раз, когда Джейсон пытался обсудить с ним необходимость серьезной перемены в его отношениях с приятелями, враждебность Сэмми возвращалась.
Постоянно натыкаясь на эту неприятную сторону характера Сэмми, Джейсон вынужден был напоминать себе, что мальчик пытается доказать свою способность быть совершенно независимым в жизни. Может, это и есть признак его взросления.
Вознаграждением, конечно, были одобрение, успокоенность, светившиеся в глазах Даны после каждого маленького успеха в отношениях Джейсона и Сэмми. Но Джейсон рос и в собственных глазах. Он даже не подозревал, что его самоуверенная натура нуждается в одобрении и похвале.
Он начал сомневаться в своем здравом смысле. Может, он зря считал, что Дана не подходит ему? Он чувствовал, как за последнюю пару недель переродился, и, может, нет ничего страшного в том, чтобы рискнуть и углубить их отношения?
Убедив себя в этом, Джейсон пораньше ушел с работы. Его кровь бурлила, когда он рисовал себе предстоящий романтический вечер. Он купил огромный букет весенних цветов — красных тюльпанов, золотистых нарциссов, — купил бутылку вина, зашел в мясной магазин и выбрал самые лучшие стейки.
Сначала он хотел по телефону убедиться, что Дана дома, но побоялся, что она отыщет дюжину отговорок, лишь бы он не приходил. Затем понял, что надо купить третий стейк, догадавшись, что не удастся избежать присутствия Сэмми, и, призвав на помощь чувство юмора, подумал, как смешно — ребенок-дуэнья.
Сгустились сумерки, когда Джейсон добрался до микрорайона. Ближайшая парковка была на расстоянии двух зданий от ее дома, что небезопасно. Джейсон забрал с заднего сидения все покупки,