залысины и плешь виднелись довольно отчетливо. Тонкие губы были плотно сжаты, над верхней губой виднелись седоватые усики.
Человек поднял на Мейсона свои голубые глаза и коротко сказал:
– Входите и присаживайтесь.
– Вы Элмер Карсон? – спросил Мейсон.
– Да.
Карсон закрыл наружную дверь и провел Мейсона в аккуратно убранную комнату.
На столике стояла пепельница с окурками и два бокала. Здесь же валялась пробка от шампанского.
– Садитесь, пожалуйста, – повторил Карсон, запахивая халат. – Когда он умер?
– Точно не знаю, – ответил Мейсон. – Сегодня вечером.
– А что с ним приключилось?
– Этого я тоже не знаю. Но довольно беглый осмотр его тела подсказал мне, что он умер от огнестрельной раны.
– Самоубийство?
– Думаю, полиция придет к другому мнению.
– Значит, убийство?
– Видимо, да.
– Понятно, – задумчиво сказал Карсон. – Это неудивительно. Его многие ненавидели.
– В том числе и вы? – спросил Мейсон.
Карсон не сделал никакой попытки избежать взгляда адвоката.
– В том числе и я, – отрезал он сухо.
– За что вы его невзлюбили?
– Было много причин. И я считаю, мне не обязательно рассказывать вам об этом. Что вы хотели узнать от меня?
– Полагаю, вы поможете мне уточнить время его смерти, – сказал Мейсон.
– Каким образом?
– Сколько времени аквариумные рыбки могут жить без воды?
– Откуда мне знать, черт возьми! Эти золотые рыбки и так уже встали мне поперек горла.
– И тем не менее вы не посчитались с судебными издержками, чтобы оставить этих рыбок в своем бюро? – заметил Мейсон.
Карсон улыбнулся:
– Когда вступаешь в драку, всегда норовишь ударить противника в самое чувствительное место.
– А рыбки были для Фолкнера самым чувствительным местом?
– Кроме них, для него никого и ничего не существовало.
– Так почему же все-таки у вас вышел разлад?
– По разным причинам. А какое отношение имеет ваш вопрос о том, сколько времени могут жить золотые рыбки без воды, к смерти Фолкнера?
– Когда я увидел труп Фолкнера, – пояснил Мейсон, – на полу валялось несколько рыбок. Одна из них еще шевелила хвостом. Я поднял ее и бросил в ванну. Она проявила признаки жизни, а через несколько минут уже бодро плавала.
– Когда вы обнаружили труп? – спросил Карсон.
– Не я обнаружил его, – ответил Мейсон.
– А кто?
– Его жена.
– Давно?
– Наверное, с полчаса назад. Или немного больше.
– Вы были с его женой?
– Мы вместе вошли в дом.
Голубые глаза Карсона быстро заморгали. Он собрался было что-то сказать, но, видимо, передумал и вместо этого спросил:
– А где была его жена?
– Не знаю.
– Кто-то уже пытался убить его на прошлой неделе, – произнес Карсон. – Вы что-нибудь знаете об этом?
– Слышал.
– От кого?
– От Харрингтона Фолкнера.
– Во всей этой истории было нечто странное, – сказал Карсон. – Со слов Фолкнера выходит, что в него кто-то стрелял, когда он ехал в машине. Утверждает, что слышал револьверный выстрел и почувствовал, как пуля вошла в обшивку сиденья. Так, во всяком случае, он заявил полиции, но, приехав в контору после этого происшествия, ни словом не обмолвился мисс Стенли.
– Кто такая эта мисс Стенли? – спросил Мейсон.
– Секретарша-стенографистка в нашей конторе.
– Вы, надеюсь, расскажете мне, что произошло?
– Почему нет?! Я видел, как он подъехал на машине к нашему офису и, вынув нож, стал вспарывать обшивку переднего сиденья. В ту минуту я еще ничего не знал о покушении.
– Дальше.
– Потом я заметил, что он прошел к себе домой. Вы же знаете, он живет в одном из флигелей. Пробыл там минут пятнадцать. Должно быть, звонил в полицию. После этого появился в бюро. Он ни слова не сказал о случившемся, только был взволнован и рассеян больше обычного. Он вскрыл корреспонденцию, лежавшую у него на столе, прочел ее, потом положил все письма на стол мисс Стенли и встал позади нее, чтобы продиктовать кое-какие ответы на письма. Она обратила внимание на то, что рука его дрожала, но в остальном он был совсем такой же, как обычно.
– Дальше, дальше, – повторил Мейсон.
– И вот, когда ему пришлось подписать одно или два из продиктованных писем, он положил пулю на стол, – продолжал Карсон, – а она потом положила на пулю копии писем. Но в ту минуту ни он, ни она не обратили на это внимания.
– Короче говоря, когда прибыла полиция, пулю отыскать не смогли, не так ли? – спросил Мейсон с интересом.
– Да.
– И что было дальше?
– Тут разыгралась целая история. Именно в эти минуты мы узнали, что в Фолкнера стреляли. Вскоре приехала полицейская машина, и в бюро набилось полно детективов. Фолкнер рассказал подробности. Он ехал по улице, услышал выстрел и почувствовал, как пуля впилась в сиденье буквально в дюйме от него. Рассказал он и о том, что вытащил пулю из сиденья, и полиция попросила показать эту пулю. Тут-то и началась вся кутерьма. Фолкнер начал искать пулю и не смог ее найти. Он сказал, что положил ее на свой письменный стол, и напоследок обвинил меня в том, что я якобы выкрал ее.
– Как вы среагировали на это?
– С того момента, как Фолкнер появился в конторе, и до того, как прибыла полиция, я не выходил из-за своего письменного стола, и мисс Стенли может подтвердить это. Разумеется, когда я понял, что Фолкнер собирается устроить скандал, я настоял на том, чтобы полиция обыскала меня и мой письменный стол.
– И они это сделали?
– Да. Они забрали меня с собой в ванную и тщательно обыскали всю одежду. Они не очень-то хотели это делать, но я заявил им, что это их обязанность. Мне кажется, полицейские подумали, что все это – плод больного воображения Фолкнера. Мисс Стенли тоже была вне себя. Потребовала, чтобы обыскали и ее. Мисс Стенли так разъярилась, что сбросила с себя в конторе всю одежду.
– Но пуля в конце концов оказалась на ее письменном столе? – спросил Мейсон.
– Да. Но нашла она ее уже под вечер, когда убирала свой письменный стол перед уходом домой. За день у нее накапливается много машинописных копий, и к половине пятого она начинает приводить свой
