четко получилось? Звучало отлично, будто парочка разговаривала в моей комнате. Итак, у нас в разработке имелся безымянный женский голос, безымянный мужской и неизвестный Толик, который был «разумеется, в курсе» произошедшего.
– Интересно, как они будут выкручиваться? – стоя в дверном проеме, Тайка болтала ложкой в кружке с чаем. – Как собираются еще больше заработать? Нахальные люди, ужас прямо какой-то, да?
– Да, – я выключила диктофон и погладила голову слонявшегося по комнате сенбернара. – Жаль, что мы не можем отправиться прямиком в ментовку с этой записью.
– Почему это не можем? – приподняла одну бровь Таисия. – У нас на руках практически признание в убийстве!
– Чье признание? Кого убили? Никаких имен, никаких деталей, ничего конкретного, мы могли попросить наших друзей наговорить все это на диктофон, чтобы примазаться к громкому делу. Над нами просто посмеются и выставят вон. Давай все-таки съездим в Союз художников, послушаем, о чем народ болтает. Чужую славу не каждый творческий человек пережить может, наверняка, много интересного услышим.
– Да, да, да, – обрадовалась Тая, – давай прямо завтра и съездим! И вообще, раз уж взялись расследовать вплотную, возьму-ка я на работе дня три-четыре, типа заболела я, а больничный мне знакомая врачиха за бутылку коньяка нарисует. Ты тоже отпросись, ладно?
– Попробую, – перед глазами возникло искаженное горем лицо Шефа. Лучше уж было поговорить по телефону, чем лично, не так страшно. Посмотрев на часы, набрала его домашний номер. Когда начальство ответило, я сходу принялась что-то путано лепетать о несостоявшемся интервью, о том, что я еще лучше и круче сделать могу, только мне отгулы нужны…
– Сена, – напрягся голос Шефа, – я ничего не понял, но уже сильно нервничаю! Ты что, не смогла договориться о встрече? Он отказался с тобой разговаривать?
– Нет, нет, договорилась, встретилась, но с интервью не получилось… не успело получиться…
– Сена! Немедленно отвечай, что случилось!
– Он умер! – выпалила я. – Его убили! И я почти что знаю, кто убил и почему! И если вы дадите мне пару отгулов, я доведу расследование до конца и мы получим сенсацию на всю центральную полосу!
Пауза в трубке длилась целую вечность. Наконец, растерянный голос начальства произнес:
– Поверить не могу, это правда, что ли? Его убили?
– Да! – пришлось повторить все с начала, прежде чем до Шефа окончательно дошло, что я не брежу и не сочиняю. – Завтра телевизор включите, всё сами увидите. Так можно мне парочку отгулов? Понимаете, я буквально дышу уже в затылок злодеям тяжелым дыханием правосудия… – от нежелания ходить на работу я прямо заговариваться начала.
– Ну, хорошо, пару дней выделить тебе могу, но я рассчитываю на материал.
– Он будет, будет, не сомневайтесь! – распрощавшись, повесила трубку и вздохнула с облегчением – теперь хоть пару дней можно будет выспаться в свое удовольствие.
На следующий день вплотную занялись художниками. Пока я выискивала в справочнике адрес их художественного гнездовья, Таисия делала грандиозный Макияж и великолепную Прическу. Ну, никак не мог смириться с мыслью человек, что портрета может и не быть. Прибыв в Союз, первым делом отыскали художественный ресторанчик – где же еще собирать информацию, как не в ресторанчике? Таисию я сразу предупредила, что на весь банкет у нас двести целковых, поэтому надо держать себя в руках. В ответ она радостно кивала челкой и совершенно меня не слушала. Творцов в ресторанчике оказалось много, в послеобеденное время они активно распивали кофе и алкогольные напитки различной крепости, некоторые уже пребывали в стадии близкого общения с музой без посредников. Приметив за столиком в углу пару свободных мест, мы поспешили их занять. С нами в компании оказывались толстый дядя лет сорока в оранжевом свитере и какой-то весь серый сморчок с клочковатой бороденкой и цепкими злобными глазками. Они галантно представились Юрой и Валентином Петровичем и спросили, что дамы желают выпить? Опередив Таю, я пожелала две чашки кофе. Толстый Юра кивнул и отшвартовался к стойке. Его не было очень долго, когда же он вернулся, то принес две кружки пива – себе и серому сморчку, и они, как ни в чем не бывало, продолжили свою беседу. Решив ничему не удивляться, все-таки творческие люди сильно с приветом, форточка на «чердаке» частенько от сквозняка хлопает (сама творческий человек – знаю), я отправилась закупать кофий самостоятельно. Встав в хвост очереди, стала рассматривать витрину, поглядывая в экран висящего в углу телевизора. Начались новости, и первым пошел сюжет о загадочной смерти Марка Лессера. Сообщили, что он был найден мертвым в своем загородном доме, с кинжалом из собственной коллекции в груди, предположили, почему-то самоубийство и дали слово приятному мужчине в интеллигентных очках – директору художника Высоцкому Кириллу Евгеньевичу. Кирилл Евгеньевич открыл рот и понес какую-то несусветную чушь в духе нашего «Непознанного мира», мол, великий и ужасный Марк нарисовал свой уход в иную реальность и в точности повторил этот уход наяву, что не было у него иного способа переступить грань миров… и бла-бла-бла в таком же духе минуты на три. Под конец он заявил, что не считает Марка Лессера мертвым окончательно и бесповоротно и выразил уверенность, что художник неоднократно еще свяжется с нами из другого мира. Занавес. Бурные аплодисменты. От всего услышанного я забыла, зачем в очереди стою. Вот это наглость, вот это я понимаю! Отскочив от стойки, я понеслась к нашему столику. Увидев меня с пустыми руками, Тая сказала:
– Похоже, с кофейком сегодня не задалось. Третий раз сама пойду, ни на кого надеяться нельзя.
– Да погоди ты с кофейком, давай выйдем на пару слов.
При входе в ресторанчик располагалось нечто вроде курилки с высокими урнами-плевательницами и маленькими диванчиками. На одном сидели двое парней, на другой присели мы.
– Ты представляешь, что сейчас по телеку сказали?
И я в общих чертах пересказала услышанное, добавив, что не удивлюсь, если директор Высоцкий и есть тот мужской голос на диктофонной пленке, очень уж похож.
– Хм-м-м, – глубокомысленно произнесла Тая. – Надо же лепить такую чушь с экрана…
Тут я заметила, что парни на соседнем диванчике бессовестным образом прислушиваются к нашему разговору. Не успела я уставиться на них немигающим взглядом Медузы Горгоны, мол, чего уши свои развесили, господа хорошие, пошто чужими диалогами интересуетесь? Как один, чем-то похожий на Влада, только без очков, встал, подошел к нам и спросил почему-то шепотом:
– Простите, вы говорили об убийстве Марка? Марка Лессера?
– Да, именно, – Таисия уставилась на него пытливым взором. – А что?
– Что случилось? Когда это произошло?
Он так волновался, что у него даже губы дрожали.
– В новостях только передали, позавчера, зарезали его, но почему-то говорят, что было самоубийство, – я внимательно смотрела, как он зеленеет лицом. – А он был вашим другом? Знакомым?
Не ответив, парень развернулся и быстро пошел к выходу из здания.
– Стойте! Подождите! – одновременно крикнули мы с Тайкой, и бросились за ним.
Глава восьмая
Мы еле догнали расстроенного юношу, так быстро он несся по улице.
– Да погодите же вы! – не совсем церемонно Тая схватила его за рукав. – Нам надо с вами поговорить!
– Извините, я не хочу ни о чем разговаривать, – пробормотал он, отворачиваясь.
– А придется, – я взяла его под руку с другой стороны, чтобы не вздумал дать дёру. – Дело в том, что нам кое-что известно о смерти Марка, а теперь скажите, вы его знали? Это очень важно, возможно даже поможет найти убийцу. Давайте вот сюда в стороночку отойдем с дороги, и вы нам расскажете, хорошо? Как вас зовут?
– Андрей, – выдавил он с таким видом, будто собирался расплакаться.
– Вы знали Марка?
– Думаю, да. Надеюсь, что знал.
Разговор, судя по началу, обещался быть долгим.
– Знаете что, – я заприметила неподалеку кафе, – идемте, выпьем кофейку, а то чего тут стоять, людям мешать.
В кафе нам пришлось влить в Андрея не только кофеек, но и две рюмки коньяка, прежде чем он
