довольно крупной компании, которая пять лет назад обанкротилась, и их уволили с солидным выходным пособием. Детей у них не было, посвящать жизнь работе на очередную компанию они не хотели. И тогда, избавившись от крохотной квартирки в Париже, Лоран и Диана купили дом с прилагающимся к нему небольшим хозяйством: старой лошадью, ослом и котом. Прямо как в «Бременских музыкантах».
Я познакомилась с ними, когда они уже вовсю доили коз и бойко торговали на рынке сыром, яйцами и овощами. Лоран знал всю свою живность по именам и охотно делился со мной наблюдениями о повадках коз и кур, так что мы легко нашли общий язык.
Я позвонила Лорану и предупредила о приезде. И вот однажды утром, покидав в чемодан самое необходимое, упаковав гитару и Брысины нехитрые пожитки, мы заперли дом и вздохнули с облегчением: каникулы начались!
Брыся с самого утра учила Тая играть в прятки за туями и ни о чем не догадывалась.
— Вот это да! Куда это мы едем? — спросила она, отряхивая с ушей прилипший мусор.
— На ферму! — торжественно сказала я. — Ты рада?
— Куда-куда? — по привычке забеспокоилась она. — Что такое ферма?
— Ферма — это где куры, утки, козы… овощи и фрукты… — начала объяснять я.
— А козлы? — насторожилась Брыся. — Козлы тоже будут? А то что-то молока захотелось!
— Брыся, — сказала я, — ты что-то путаешь. Молоко дают козы, а не козлы.
— Нет, козлы! Я точно знаю! — возмутилась Брыся. — Сама же все время говоришь, что когда я дом охраняю, от меня толку, как с козла — молока. Но ведь я его хорошо охраняю, правда?
— Правда! — кивнула я. Мне не хотелось ее расстраивать.
— Вот я и говорю, — подытожила Брыся, — что с козлов молока — хоть залейся!
И она радостно завертела хвостом, как пропеллером.
Мы сели в машину и тронулись в путь. По дороге Брыся подробно выспрашивала про ферму и ее обитателей. За изложением подробностей жизни домашнего скота, музыкой и прочей болтовней время в дороге пролетело незаметно. Мы приехали. Лоран ждал нас у ворот.
— Привет, — поздоровался он со всеми и присел возле Брыси.
Она внимательно обнюхала его ботинки, затем руки и спросила:
— А молоко будет?
— Лоран, извини, она, кажется, проголодалась. Нальешь ей молока? — быстро спросила я, пытаясь избежать пикантного вопроса о козлах.
— Конечно, — улыбнулся Лоран. — Мы только что коров подоили!
— Мама! — возмутилась Брыся. — Коровье я и дома попью! Мне козлиного хочется! Скажи ему!
— Лоран, а у тебя козы есть? — спросила я.
— Не козы, а козлы! — настаивала Брыся.
— И козлы, — сдалась я.
— И козы есть, и козлы! — кивнул Лоран. — А что?
— Она молока хочет. От них.
— Будет ей молоко! Вы тут пока осваивайтесь, взгляните на мой урожай. Вон там, на телеге. А я пока вашей Бриссъе молока налью.
Рядом на телеге были навалены огромные полосатые арбузы. Не успела я и глазом моргнуть, как собака, заорав «Ой, какие мячики!», понеслась прямиком к телеге.
Подпрыгнув изо всех сил, она передними лапами пнула средних размеров арбуз. Как и следовало ожидать, он свалился прямо на нее, а следом, как с горки, покатились и остальные…
— Караул! Убивают! — получив арбузом по голове, пискнула Брыся и нырнула под телегу.
— Точно, сейчас тебя Лоран убьет! — заорала я, пытаясь остановить арбузную лавину.
Арбузы катились и падали, подскакивали на земле и трещали сочными боками. Брыся затаилась под телегой, а я пыталась подсчитать причиненный Лорану ущерб, умножая в уме цену арбуза на количество разбитых плодов. Когда упал последний арбуз, из кухни вышел Лоран с миской молока в руках.
— Раз… Два… Три… Четыре… — бубнила Брыся под телегой.
— Ничего страшного, — сказал Лоран. — Один нам, другой соседям, третий вы себе возьмете… Четвертый — другим соседям…
— Пятый — третьим… — продолжила Брыся, виновато выглядывая из-за колеса. — Шестой — четвертым, седьмой — пятым…
— Ладно, пошли обедать, разрушители, — вздохнул Лоран. — Это не беда. Подумаешь, десяток-другой пропал…
— Пошли! — оживилась Брыся. — А я подумала, что это мячики!
— На ферме, Брыся, надо сначала спрашивать, а потом хозяйничать! — отчитала я ее.
В саду уже был накрыт стол. Брыся подошла к приготовленной для нее миске и понюхала содержимое.
— Я вот чего думаю, — сказала она, — если я это молоко быстренько выпью, мне еще дадут? А то уж больно вкусно пахнет!
— Не волнуйся, дадут, — заверила я Брысю. — Если не сегодня, то завтра точно.
— Ну, если точно, тогда я сразу выпью. А то я хотела на завтра оставить.
Лоран принес аппетитные домашние паштеты и свежеиспеченный хлеб, от аромата которого у всех, включая Брысю, потекли слюнки. Появилась хозяйка дома, Диана, с кастрюлей, из которой поднимался вкусный пар.
— Здравствуйте, здравствуйте! Я вижу, у вас новая собака!
— Я не новая! — возмутилась Брыся. — Мне уже полтора года! Скажи им!
— Она не новая, — послушно объяснила я. — Ей уже полтора года.
Все рассмеялись. ЖЛ объяснил, что мы всегда так разговариваем: Брыся начинает, а я заканчиваю.
— Говорливая она у вас! — сказала Диана. — Молока еще хочешь?
— Конечно, хочу! — обрадовалась Брыся и завиляла хвостом.
— Перевести? — спросила я.
— Не надо! — рассмеялась Диана. — Сейчас принесу. А у нас, кстати, прибавление. У нас три гальго теперь живут. Точнее, гальги, потому что девочки. Только вы не пугайтесь!
— Это кто? — спросила Брыся шепотом. — И почему мы должны пугаться?
— Не знаю, — так же шепотом ответила я. — Потом посмотрим.
После обеда Лоран повел нас на экскурсию по ферме. В огромном загоне тихо паслись козы и козел, а во дворе бегали три карликовые овцы, похожие на коричневые тумбочки с тоненькими ножками. Они смотрели на нас глазами-пуговицами и пытались угадать наши намерения. Брыся хотела было понюхать одну из них, но та, увернувшись, галопом умчалась на другой конец двора. За ней, не раздумывая, унеслись и сестры.
Лоран рассмеялся:
— Вот так они и бегают целый день. Вжик-вжик. Туда-сюда. Очень весело!
— А что у тебя за гальги? Покажешь? — спросила я.
— Покажу, — ответил Лоран, немного замявшись. — Они вон там, в вольере.
Я посмотрела в указанном направлении. Там, на травке за деревянными балками, лежали три большие собаки, похожие на левреток-великанов. На них что-то белело — то ли тряпки, то ли бинты.
— На солнышке греются, отдыхают. Хочешь, можешь поближе подойти, только возьми Бриссъю на поводок, чтобы она их не беспокоила.
Мы медленно приблизились к вольеру. Внутри был натянут небольшой навес, дающий тень. Рядом лежали матрасики и стояли миски с водой.
Стоило нам сделать несколько шагов, как гальги, словно по команде, повернули головы в нашу сторону. Я заметила, что у одной из них перевязано горло, у другой — задние лапы, а у третьей, совсем маленькой, — оба уха и хвост. Все собаки были ужасающе худы.
Лоран успокаивающе засвистел:
— Это я!
Гальги покосились в его сторону, но продолжали тревожно смотреть на нас.
