помойке. Куки и Нана не сдавались. Брыся целыми днями ломала голову над тем, как заставить их быть настоящими веселыми собаками.
— Ну, вы обе даете, — говорила она, — разве можно так жить? Лежите целыми днями на террасе! Не воруете, журналов не рвете, даже мышей не ловите! Скучно с вами!
— Я же говорила, — отвечала Нана, — мы свое отбегали. Теперь бы полежать на солнышке. Кормят, по голове гладят — и хорошо. Вон, играй лучше с Соной. Она маленькая, ей играть полезно.
— Я — взрослая собака! — возмущалась в ответ Сона.
— Взрослая, взрослая… — вздыхала Нана. — Оставьте нас в покое…
— Да вы что! — восклицала Брыся. — Если я за весь день ничего не украду, я просто сама не своя!
— Ну, так то — ты… — вздыхала Куки. — А нам все это уже не нужно…
— Как это не нужно? — недоумевала Брыся. — Играть надо всем! Без исключения! Хотите, я вас научу мусорить палками в гостиной или неожиданно выскакивать в самых непредсказуемых местах?
— Брыся, тебе же сказали — отстань… Иди лучше, побегай с Соной…
Так продолжалось еще пару месяцев, пока Брысе не пришла в голову совершенно гениальная мысль.
— Эй, лежебоки! — сказала она как-то раз, едва мы выгрузили вещи из машины.
Куки и Нана вяло подняли головы. Они грелись в последних лучах осеннего солнца и явно не хотели шевелиться.
— Я тут подумала, — продолжала Брыся, — может, нам наперегонки побегать? А то я уже замучилась! Быстрее меня никто не бегает, и мне уже не интересно. Думаю, вам слабо меня обогнать. Вы же больные, хилые, все время лежите. А у меня — одни сплошные мышцы!
Она гордо пробежалась по двору, демонстрируя мускулы. Куки с Наной переглянулись и уставились на Брысю, как будто впервые ее видели.
— Нахалка! — вынесла вердикт Нана и посмотрела на Куки. — Покажем задаваке, кто тут главный? Тряхнем стариной?
— Тряхнем, — согласилась Куки. — Только пусть она пообещает, что потом оставит нас в покое.
— Оставлю! — закивала Брыся, отбегая на безопасное расстояние. — Только догоните сначала!
— Нахалка… — задумчиво повторила Куки. — Я, вообще-то, была лучшей борзой в Толедо…
Брыся нагло захихикала:
— Небось, давно?
— Ну, держись! — рявкнула Нана и одним прыжком преодолела расстояние, отделявшее ее от Брыси.
Брыся, не растерявшись, увернулась и, махнув хвостом, понеслась кругами по двору. Соня от неожиданности села на свой обгрызенный хвост и громкими визгами поддерживала подругу.
Началась карусель, от которой кружилась голова и рябило в глазах: Куки ловила Брысю за хвост, а Нана заходила по косой, пытаясь схватить ее за шкирку. Но Брыся, как никто другой, умела мгновенно менять направление, разворачиваться в самый неожиданный момент и проскальзывать между ног догонявшего. Куки с Наной сталкивались лбами, и все начиналось по-новой.
Брыся носилась по двору еще добрых полчаса, горланя «А-вот-и-не-поймаете-а-вот-и-не-догоните». Вскоре гальги начали уставать — видимо, сказывались травмы. Сона сидела на месте и недоуменно крутила головой, наблюдая, как мимо нее носятся три собаки и никак не могут остановиться.
— Фу-у-у… Больше не могу… — выдохнула Куки, снижая темп. — Если бы мы по прямой бежали, я бы тебя точно догнала.
— И я! — поддержала Нана. — Я бы первая тебя догнала!
— Может, в следующий раз по прямой? — хихикнула Брыся.
— Будем тренироваться! — гордо сказала Куки. — А то — позор! Гальга спаниеля догнать не может! Кому рассказать — не поверят!
— А я? — робко спросила Сона, выразительно развесив уши и скроив несчастную рожицу. — Можно мне с вами бегать? А то я не умею…
— Можно! — великодушно разрешила Куки. — Мы тебя научим.
— Тогда будем соревноваться командами! — решила Брыся. — Мы с Соной против вас.
— Ха! — насмешливо сказала Нана. — Куда вам… Ты — вообще не борзая, а Сона — маленькая еще!
— Я — маленькая? — возмутилась Сона. — Я — взрослая собака! Мы победим!
— Зуб даю! — кивнула Брыся. — Так когда бега-то?
— В следующий раз приедешь — сразу и побежим! — прищурилась Нана. — А то — ишь! Обгонит она!
Брыся торжествующе огляделась по сторонам в поисках свидетелей ее маленькой победы. Я помахала ей рукой с балкона. Ее уловка удалась: теперь у гальго появилась настоящая собачья цель, без которой жить просто невыносимо. И Брыся знала это, как никто другой.
28.
Наступил декабрь. Рождественский Париж благоухал жареными каштанами и корицей, а у Галери Лафайетт выстраивались очереди из желающих полюбоваться волшебным великолепием витрин, где под музыку плясали диковинные механические звери. Толпы сверкали подарочными пакетами, и в воздухе вилось настоящее парижское веселье. Все покупали к рождественскому столу фуа-гра из печени гусей, замученных по варварской технологии.
Как-то вечером Брыся, устроившись поудобнее у меня на коленях, спросила:
— Мама, а что такое Ра-жди-ство?
— Это такой праздник. Если вкратце, мы откроем бутылку шампанского и будем дарить друг другу подарки.
— А мне? — заволновалась она. — Мне тоже что-нибудь подарят?
— Конечно! Мы с папой как раз вчера обсуждали, что бы такое тебе подарить. А что ты подаришь своим друзьям?
— Я еще не думала, — растерялась Брыся. — А что им можно подарить? Могу, например, мышей наловить! Живая мышь — лучший подарок любой собаке!
— Подарки принято выбирать, исходя из интересов получателя, а не дарителя, — назидательно заметила я. — Вот, например, чему мог бы обрадоваться Чарли?
— Чарли?… — задумалась она. — Мыши — точно!
— Нет уж, Брыся, мышь мы дарить не будем. Тем более, что сама мышь совсем не обрадуется, если ее кому-нибудь подарят.
— Да? — мрачно переспросила Брыся, мысленно прощаясь с мышью. — А я думала, что как раз наоборот…
— Ты лучше подумай о чем-нибудь неживом! Например, об игрушках, — поспешила уточнить я, не дожидаясь, пока Брыся додумается до неживых мышей. — Если хочешь, можно поехать в зоомагазин и выбрать подарки твоим друзьям.
— А давай прямо сейчас поедем! — воскликнула Брыся и запрыгала по полу, выражая крайнее нетерпение. — Я-то думала, что мне нужно выбирать из моих игрушек!
И мы поехали в зоомагазин. По дороге Брыся обдумывала список подарков и бубнила себе под нос: «Мячик, косточка, жилетик…».
Когда мы припарковались у зоомагазина, снег совсем перестал, и на асфальте уже блестели лужи. Брезгливо морщась, Брыся выпрыгнула из машины, стараясь не попадать лапами в холодную воду.
В зоомагазине стоял гвалт разных голосов. Лишь рыбы, ящерицы и змеи молчали в специальном отсеке, где покупатели почему-то говорили вполголоса.
