В брежневское время давление на село ослабло,
6. Климат – предпоследняя из забот
Не хочу быть неверно понятым. Разумеется, климат в России с агрономической точки зрения мог быть и получше. Но главная проблема не в нем. И даже не в низком уровне механизации, технологий, производительности труда, высоком уровне трудозатрат и удельной энергоемкости. Главная проблема – люди, родившиеся и сформировавшиеся при противоестественном колхозном укладе, изуродованные и искалеченные им. Кажется, что их не переделать, не переучить. Но нужно делать и то, и другое, иного выхода нет.
Сельское хозяйство в России – трудное счастье. Оно нуждается в полном преобразовании и пока что представляет собой тугой клубок, который непонятно как распутать – торчит немыслимое число концов, а рвать и резать нельзя. Но задача все равно будет решаться – как всякая задача, время которой настало. Крупные системные задачи почти всегда в истории решались внесистемными усилиями, эмпирическим наползанием на множество частных проблем сразу. Этому нас учит пример других стран – холодных и жарких, мокрых и сухих, – которые шаг за шагом преодолевают свою зависимость от климата и прочих бед.
Экстенсивный этап развития агрикультуры в России считается законченным, однако при необходимости мы можем, в отличие от большинства стран мира, не просто увеличить свой пашенный клин, включая орошаемый, а очень сильно увеличить. Наша страна способна прокормить, подсчитано, 450 млн человек, с этой цифрой не спорят даже скептики. Называют и более высокие цифры. Председатель комиссии Российского союза промышленников и предпринимателей по агропромышленному комплексу Иван Оболенцев утверждает:
А с «зеленой революцией»? Прикинем на примере одного региона. В Волгоградской области, с ее населением 2,6 млн человек, пашня занимает 5,9 млн га (52 % всей территории). В области высокие суммы активных температур выше плюс 10 градусов (от 2840° на севере до 3265° на юге), длительный вегетационный период, черноземные и каштановые почвы. Увлажнение неустойчиво, но источник воды для орошения имеется – все это создает прекрасные условия для производства зерновых, подсолнечника, кукурузы, горчицы, масличных культур, овощей, фруктов, бахчевых, сахарной свеклы и многого другого.
Условия есть, и все это выращивается, но каков результат? Стоимость сельхозпродукции с одного гектара составила здесь в 2006 г. около 400 долл. Для кого-то подобные показатели – повод для уныния (издевок, пессимизма, пораженчества, трактатов о неправильной российской природе – нужное подчеркнуть), а для кого-то – свидетельство того, какие резервы еще скрыты в этой земле.
Каковы же эти резервы? Для сравнения: в тотально сухом, страдающем от нехватки воды Израиле земель под растениеводством 310,3 тыс. га, в 19 раз меньше, чем в Волгоградской области, стоимость продукции, произведенной на одном гектаре, – 11 700 долл. Страна не только кормит свое 6,5-миллионное население, но и экспортирует большие объемы сельхозпродукции. Но так было не всегда, пришлось долго учиться.
Еще разительнее пример Голландии. Земель под растениеводством здесь 744 тыс. га, в 8 раз меньше, чем в Волгоградской области. Продукции эти площади дали в 2006 г. почти на 11 млрд долл., 14 800 долл. в пересчете на гектар. Около 60 % своей сельхозпродукции страна продает по всему миру. Только теплиц в Голландии свыше 10 тыс. га. Площадь теплиц измеряют гектарами!
При такой постановке дела, как в Израиле или Голландии, Волгоградская область одна (!) могла бы кормить четверть России. А вместе с Саратовской, Ростовской и Астраханской – всю Россию. Но пока что ее продуктивность (легко подсчитать) в 29 раз ниже, чем в Израиле и в 37 – чем в Голландии. Конечно, в этих странах и вкладывают в землю несопоставимо больше, но даже с этой поправкой разница в отдаче остается огромной.
Сегодня в России четверть млн фермерских хозяйств. Они выжили вопреки всем трудностям и прогнозам и явно будут развиваться дальше. В 1995 г. фермеры обрабатывали 12 млн га, к 2007-му – уже 21 млн га (в среднем по 82 га на хозяйство) и продукции произвели на 140,2 млрд руб. – в сопоставимых ценах впятеро больше, чем в 1995-м. И это только начало.
На каждый регион страны в среднем приходится сегодня по тысяче крепких хозяйств. В большинстве из них есть молодежь абитуриентского возраста. Это идеальные кандидаты в студенты сельскохозяйственных вузов, принимать их надо без экзаменов и учить бесплатно. Их возвращение домой после учебы ощутимо ускорит подъем сельского хозяйства.
Разбросанные по каждому региону, такие хозяйства станут дрожжами, на которых за считаные годы «взойдет» весь аграрный комплекс – именно так произошло в свое время в Израиле, который заселялся горожанами с нулевым понятием о сельском хозяйстве.
Потребуется множество других мер, но ни одной сверхъестественной. Ничего экстраординарного не было бы даже в солидных, а не нищенских, как сегодня, субсидиях сельскому хозяйству. Наша страна просто обязана стать великой сельскохозяйственной державой и будет ею. У нее есть для этого все необходимое.
Впрочем, претензии к российскому климату накопились не только в связи с сельским хозяйством. Еще одним роковым, по уверению А. П. Паршева, следствием этого климата является необходимость строить производственные помещения более основательно, утеплять их. А это, мол, фатально удорожает конечную продукцию.
Первый же контрдовод: зато на большей части территории России производственные помещения можно строить без затрат на сейсмостойкость, тогда как вне России – в трех случаях из четырех нельзя. Нельзя в Южной Европе, Японии, Китае, Юго-Восточной Азии, Индонезии, Индии, на большей части территории США (к западу от Миссисипи) и Канады, в Латинской Америке.
Меры по сейсмостойкости едва ли дешевле мер по утеплению, но стоит ли вообще вникать во все это? И у нас, и у них стоимость строительства производственного помещения составляет хорошо если одну десятую общей стоимости инвестиционного проекта. Но даже в рамках этой одной десятой цена стен, утепленных или укрепленных, не так уж велика – на фоне затрат на земельный участок (плюс маржа девелоперов), на проект, согласования, взятки (не только у нас), фундамент, перекрытия, водопровод, канализацию, газ, электрооснащение, телефонизацию, внутреннюю и внешнюю отделку, благоустройство территории, все виды подключений. Другими словами, речь могла бы идти о разнице в 1–2 %, если бы во всех этих сравнениях вообще был хоть какой-то смысл.
А смысла нет из-за совершенно разной стоимости труда, земли, стройматериалов, лицензий, налогов и т. д. Так что выбрасываем этот довод А. П. Паршева в корзину.
Следующий довод таков: долгий отопительный сезон заставляет нас тратить слишком много энергии на обогрев помещений. А кондиционирование воздуха в «теплых» странах не заставляет? Член- корреспондент РАН В. И. Данилов-Данильян несколько лет назад обнародовал с телеэкрана простой факт:
