корню, стариков хотят выморить, чтобы не тратиться на пенсии и заиметь их квартиры, нами правит «вашингтонский обком» (вариант: полковник КГБ, мечтающий стать царем), страна живет в режиме управляемой (или уже неуправляемой) катастрофы. И еще многое, многое, многое другое.
При этом нельзя не признать, что за последние годы на государственных телеканалах как-то незаметно исчезла критика правительства и президента (ну разве что мельком и редко, в каких-нибудь ток-шоу), что ненормально для демократической страны. Становится уже общим местом убежденность, что 7-процентный избирательный барьер был введен специально для того, чтобы в Думе не звучали несогласные голоса. Многие задаются вопросом: разве не опасно положение, когда практически вся оппозиция – и конструктивная, и нет – будет вне парламента? Коммунистов, конечно, устроит ситуация, при которой они станут единственным противовесом «режиму».
Праздничные концерты в Кремле приобретают все более брежневский формат. Неприятно советизируется государственный стиль в целом, причем инициатива к переменам идет из провинции. С момента возврата советского гимна власти на местах решили, что Москве угоден именно этот стиль, и разубедить их трудно. На экранах все чаще мелькают чиновники, своими манерами и речью неотличимые от кувшинных рыл советского времени.
Вдруг стали появляться новости забытого образца. В Новороссийске 9 членов скромной правозащитной организации признаны виновными (со ссылкой на закон о митингах) в проведении незаконной встречи и оштрафованы мировым судьей. За что именно? За несанкционированное чаепитие с двумя немцами из ФРГ[61]. Журналистку Ларису Арап за статью «Дурдом» о психбольнице города Апатиты в Мурманской области туда же и поместили, выпустив лишь через полтора месяца под давлением СМИ и общественных организаций. Городские власти Москвы под незаконным (и смехотворным) предлогом заставили владельцев пивного зала «Антисоветский» сменить название.
Подобные случаи не остаются местным достоянием – не те времена. Стоит сообщению такого рода появиться в Сети, как оно воспроизводится на сотнях сайтов, его читают и обсуждают в блогах тысячи людей. О подобных вещах как о важных событиях немедленно и с восторгом извещает мировая пресса. В руководстве страны могут пожать плечами: «Заставь дурака Богу молиться…» Но правозащитники смотрят на дело иначе. По их мнению, власти во многих регионах твердо решили, что Кремль ждет от них как раз подобных действий, создаются прецеденты. Внушает страх возможность расширительного толкования закона о противодействии экстремизму.
Совокупность таких симптомов побуждает пишущий люд объявить о пошаговом введении авторитарного режима. Некоторые журналисты в своей заботе о судьбах демократии привычно оскорбляют страну и ее народ:
Российская интеллигенция, самая влиятельная страта общества, судя по опросам, сбита с толку. Ее доверие к государственным институтам опустилось почти до уровня земной поверхности. Меньшая, но самая пылкая часть интеллигенции начинает воспроизводить кухонную фронду образца 1982 г. Нынешний кухонный интеллигент, в отличие от подсоветского, любившего пение под гитару, обязан быть мрачен и озабочен. В наши дни ему ничто не грозит, поэтому он горделиво говорит по телефону о «кровавой гэбне» и о том, что «эта страна ничего другого не заслуживает».
В такой среде стало дурным тоном находить в современном российском государстве что-то положительное и вообще считать его легитимным. Тот, кто с этим не согласен, рискует услышать в свой адрес, что он «либо дурак, либо провокатор». Таковы правила новейшего идейного конформизма. Алгоритм внутреннего разложения СССР начал, как в дурной пародии, воспроизводиться в демократической России. Значение этого ползучего процесса по своим последствиям может выйти далеко за рамки проблематики рецедивов советского стиля.
Утешает то, что большинство тревожных новостей совсем не случайно остается без продолжения. Уже назавтра журналисты энергично устремляются по следующему следу, бросив тему, которой будоражили нас вчера. Понесешь выбрасывать залежавшиеся газеты и ахнешь: да в нас еще зимой должна была врезаться комета! Или задумаешься: неужто шахтеры до сих пор сидят на рельсах? Или уже ушли? Когда сели, сообщали все. А когда ушли, ни слова.
По законам физики и жизни маятник, достаточно далеко откачнувшийся в одну сторону, теперь движется в противоположную. Он уже пересек линию золотой середины, но еще продолжает движение, замедляя его.
4. Презумпция благих намерений
Попробую дать свои объяснения, исходя из презумпции порядочности российского руководства. Не сомневаюсь, что многие его шаги диктуются видением ряда угроз. Возможно, о каких-то из этих угроз общественное сознание, к своему счастью, даже не догадывается. Они не должны застать страну врасплох, поэтому власть действует на опережение, не всегда считая возможным открывать карты.
Другие неочевидные шаги Кремля могут объясняться поиском решения проблем, которые уже «достали». Не исключено, что какие-то из этих шагов ошибочны. Большинство же, рискну предположить, верны.
Мало кто будет спорить, что за годы своего президентства Путин решил несколько очень тяжелых задач. В 90-е гг. очень многое в стране «плохо лежало», и легализация частной собственности и предпринимательства открыла перед тысячами чиновников возможность использовать свою власть, полномочия и служебную информацию как ресурс частного предпринимательства, как инструмент извлечения «коррупционной ренты». С другой стороны, поскольку в первые постсоветские годы большинство законов не соответствовали реалиям изменившейся страны, от коррупции была и некоторая польза. Она сыграла роль смазки, не давшей заклинить экономические механизмы. Мало-помалу коррупция стала важным элементом социально-экономической системы современной России, причем по мере того, как с развитием законодательства снижалась ее полезная функция, сама она только росла. Ныне сложилось общее убеждение, что коррупцией пронизано все, хотя это не так.
Девяностые годы были временем коррупционного взрыва практически во всем мире. Сыграли свою роль открывшийся потенциал Интернета, электронной и мобильной связи, компьютерных баз данных, возможность дистанционного управления банковскими счетами. Мировая криминалистическая мысль пришла к выводу: на каждую хитрость не придумаешь контрхитрость, надо выстраивать такие правовые механизмы, при которых коррупционеру будет очень трудно воспользоваться украденным где бы то ни было. Так родилась Конвенция ООН против коррупции 2003 г., подписанная в Мериде (Мексика) целым рядом стран, включая Россию. Эта конвенция (как и ранее принятая Конвенция Совета Европы) предусматривает выявление и конфискацию подозрительных денег по всему миру, возврат их в страну происхождения, обязательные ежегодные имущественные декларации чиновников, их родни и близких, расследование случаев необъяснимого обогащения, наступление на офшорные зоны, сильное снижение уровня банковской тайны, взаимный мониторинг стран-участниц и т. д. Тайное совмещение бизнеса с государственной должностью рекомендовано сделать уголовно наказуемым.
