которое обычно успокаивало мою нервную систему секунд за десять. В самые трудные моменты я всегда к нему прибегал, и оно ни разу не подводило. Медитация — великая вещь.
— Спокойно, Пол, все хорошо. У тебя все в полном порядке (и кто это сказал такое?!). Все просто замечательно (впервые об этом слышу). Звучит тихая приятная музыка… в твоем воображении. И ты ее слышишь… Не слышишь? Вытащи из ушей бананы… Вот… уже лучше… Дыхание равномерное… Нет, не частое и прерывистое, а медленное и глубокое. Тело полностью расслаблено… Пол, разожми свои кулаки… Я сказал, разожми!
И левый тоже… Отлично. Никаких отрицательных эмоций. Тело начинает наливаться силой, которая с каждой секундой прибывает… Нет, я точно знаю, что прибывает, а не убывает. И ты это чувствуешь. Вот видишь. Молодец! Через каких-нибудь пару минут…
Когда мне надоела это дребедень, я решил накачать себя энергией по-другому, но, открыв глаза, заметил, что бутыль моего неразбавленного тонизирующего напитка куда-то исчезла.
— Вот видишь, Пол, насколько тебе стало лучше, раз смог столь успешно заговорить зубы даже медицинскому спирту. И он в срочном порядке отправился погулять. А ты не верил, будто заклинания помогают. Хорошо хоть стакан еще на месте. В нем граммов эдак триста, он совсем маленький, это же кабаниданская рюмка. Но ничего, на глоток-другой хватит. Выпей-ка побыстрее, пока и он не улетел. Давай, давай.
Я взял его, выпил залпом… и аж поперхнулся. Стакан, может, и был тем же самым, но содержимое в нем заменили. Тьфу! Долго же ты заговаривал сам себе зубы.
Повернувшись на сто восемьдесят градусов и состроив рожу разъяренного бульдога (мне так казалось) или обиженного карапуза (как впоследствии выяснилось, ей так казалось) я поинтересовался:
— Что все это значит?
— Пол…
Если бы я знал, что в эти минуты она с трудом сдерживала улыбку.
— Да?
— Тебе нельзя нервничать.
— В самом деле?
— Нельзя.
— Я, конечно, верю.
— Пожалуйста.
— Что здесь находится?
— В стакане?
— В нем.
Джейн сделала невинное выражение лица.
— Успокоительное.
— Триста граммов? Ух ты! На бегемотов идем охотиться?!
— А у тебя было меньше?
— Это чтобы я уснул на недельку-другую?
— Послушай, а ведь хорошая идея. Почему же ты мне раньше ее не подкинул? В следующий раз надо будет обязательно учесть ваше мнение, молодой человек.
— Вот спасибо!
— Пока не за что.
— Только попробуй, и тогда…
— Что тогда?
Я открыл было рот, однако Джейн не собиралась спорить. Ее ресницы взмахнули вверх, но почти тут же опустились вниз, а лицо приняло смиренное выражение. Она взяла меня за руку и как можно убедительнее произнесла:
— Это не снотворное. Сделай хотя бы еще один глоток и не выплевывай, и тебе станет лучше.
— Мне уже лучше!
С этими словами я кинул рюмку вместе с содержимым себе за спину и через секунду услышал, как она удачно совершила куда-то посадку.
— Пол!
— Да?
— Не надо.
— Где мой спирт?
— Это не твой, а медицинский!
— Спасибо за уточнение. Так где он?
— Пол, ты обещал меня слушаться!
— Но только в вопросах лечения. Это означает, что максимум я согласен глотать таблетки. Не больше!
— Хорошо, — воспользовавшись ситуацией, Джейн поспешно вытащила что-то из кармана и протянула мне. — На, выпей.
— Не буду!
— Не будешь?
Она сощурилась и посмотрела так, что желание спорить у меня сразу же пропало. В ее взгляде было одновременно упорство и кротость, жажда борьбы и боль. Но больше всего мне не понравилось то, что блеск в ее глазах опять начал затухать. Да и, в конце концов, сам напросился. Похоже, выхода не было.
Я недовольно буркнул:
— Это не снотворное?
— Не снотворное.
— Точно?
Джейн лишь устало кивнула головой.
Немного поколебавшись, я, хоть и без особого желания, но все-таки проглотил какую-то красноватую горошину и поморщился, хотя горечи во рту не ощутил.
— Может быть, дашь запить?
Из шкафчика она достала еще один стакан и что-то туда налила, но только не из моей бутыли, а из другой.
— Это не спирт?
— Нет.
— Жалко. Разве можно запивать лекарство чем-то другим?
— Этим можно.
— Не снотворное?
— Не веришь, определяй сам. Или не запивай, как знаешь.
— Отдай назад спирт.
— Пол, — Джейн присела передо мною на корточки и заглянула в глаза, отчего я почувствовал неловкость. — Давай поговорим?
— Зачем?
— Ну-у…
— У меня нет желания.
— Ты же хотел, чтобы я тебя выслушала.
— Это было десять минут назад.
— И теперь все настолько изменилось? Давай все же попробуем.
— Боюсь, не будет смысла.
— Почему?
Я лишь неопределенно пожал плечами.
— Пол, если ты решишь, что поступаешь правильно, то…
— То?
