актрисой. Но эта мечта казалась слишком нереальной, и, будучи разумным человеком, она запретила себе даже думать об этом. А сейчас Стефан предлагал осуществить ее мечту.
— Что я могу сказать? — засмеялась Старр, задыхаясь от волнения! — Это было бы чудесно, Стефан.
— Хорошо. — Он сильно сжал ее руку. — Я прослежу, чтобы утром ты прошла все необходимые пробы. Я уверен, что ты подойдешь. Теперь ты можешь уйти от Рекса в любой момент.
— Да… — Удивительно, но Старр не чувствовала радости. Неужели она хотела работать с человеком, которого презирала? Разумеется, нет, и все же она была почему-то разочарована.
— Лучше все сделать утром, — повторил Стефан с довольной улыбкой. — Не стоит тянуть.
Но так получилось, что ей не пришлось ждать утра. Вернувшись в гостиницу и проходя через пустынный холл, она увидела, как из кресла поднимается знакомая высокая фигура.
— Привет, Старр, что за спешка? — Рекс преградил ей путь и криво усмехнулся. — Садись. Я ждал весь вечер, чтобы поговорить с тобой.
Глава четырнадцатая
— Мне очень жаль, но я сильно устала, Рекс. Это может подождать до утра?
— Конечно, может. — Он улыбнулся. — Но я не хочу ждать. Ответь мне, Старр, почему ты отказалась поужинать со мной и вместо этого приняла приглашение Стефана? Ты его любишь?
— Неужели я обязательно должна быть влюблена в тех мужчин, с которыми соглашаюсь поужинать? — Она принужденно засмеялась, хотя ее и разозлил такой допрос.
— Нет. Но кто-то мне сказал, что ты его любишь? Это так?
— Ты не имеешь права допрашивать меня! — Она не могла больше сдерживаться.
— Не имею права? — насмешливо улыбнулся Рекс. — Я слишком часто делал то, что не имел права делать.
— Я этому легко верю, — заявила Старр.
Но он продолжал улыбаться:
— Ты не ответила на мой вопрос.
— А я и не собираюсь на него отвечать.
— Тогда, — вздохнул он, — я должен буду сам разобраться во всем.
— Как же ты собираешься это сделать? — поинтересовалась Старр.
Рекс засунул руки в карманы и ухмыльнулся.
— Есть много способов… Например, я мог бы поцеловать тебя. Если ты ответишь, то у меня появится очень серьезное доказательство… А ты что думаешь?
— Ты невыносим! — Старр так разозлилась, что просто не могла больше разговаривать с ним. — Почему ты думаешь, что если я отвечу на твои поцелуи, то, значит, не люблю кого-то еще?
Его улыбка стала шире.
— У меня отсутствует такая черта характера, как скромность, Старр. Я тебе говорил раньше, мужчины — самоуверенные животные.
— Не все, — бросила она с вызовом.
Рекс приподнял одну бровь:
— Ты имеешь в виду Стефана Десмонда?
— Возможно, — покраснела Старр.
— Вот ты и ответила, Старр. — Рекс нахмурился. — Но я удивлен. — Его голос снова стал насмешливым. — Я думал, ты более чем кто-либо другой уважаешь святые узы брака. Вспомни, как ты разъярилась, когда его жена собиралась сбежать со мной.
— Ты всю вину возлагаешь на нее, не так ли? — язвительно спросила девушка.
Рекс откинул голову назад и засмеялся.
— Прошу прощения, моя дорогая. Мужчины вечно во всем виноваты, не так ли? Это очень удобно. Не сомневаюсь, что очень немногие мужчины вели бы себя как герои, если бы от них не ждали именно этого. И все же, если ты влюблена в Стефана, возможно, ты будешь менее сурово относиться к моему роману с Ритой?
— Моя дружба со Стефаном совсем не похожа на твой роман с его женой! — воскликнула Старр.
— Дружба?! — В голосе Рекса явно звучало сомнение.
— Да, дружба, — повторила она твердо.
— Послушай, Старр, можешь ли ты поклясться, что к Стефану ты чувствуешь лишь дружеское расположение? Конечно, нет, — со смехом ответил он на собственный вопрос. — Ты не сможешь это сделать. Между мужчиной и женщиной невозможны такие отношения, как дружба. Да и почему они должны быть такими? Если бы мне понадобился друг, я бы выбрал мужчину. Мужчины обычно умнее, к тому же под них не надо подстраиваться.
— У тебя не слишком высокое мнение о женщинах, — холодно сказала Старр.
— А вот здесь ты ошибаешься, малышка. — В голосе Рекса появилась странная серьезность. — Я обожаю женщин. Среди них есть нежные существа, которые понимают, что созданы для любви, и не противятся этому. Но я презираю так называемых «эмансипированных женщин». Они требуют себе такие же права, как у мужчин, но при этом ожидают, что им будут уделять внимание, как самым слабым женщинам. О конечно, они не признаются в этом, но будут недовольны, если их лишить этого. Они хотят, чтобы вблизи ты восхищался их умом, а вдали — их телом. А мужчины, бедняги, так устроены, что предпочитают все наоборот.
— Я очень устала и пойду спать, если ты не против, — сказала Старр, воспользовавшись наступившей паузой.
Рекс схватил ее за руку:
— Не уходи, Старр, пойдем постоим на балконе. Сегодня такая замечательная ночь — жалко ее терять. Ведь мы живем так мало, что просто не имеем права бросаться хорошими вещами.
— Боюсь, то, что ты считаешь хорошим, я таким не нахожу, — напомнила она.
Он засмеялся и придвинулся ближе.
— Но я достаточно самонадеян, чтобы поверить, что смогу тебя переубедить. Пошли, Старр. Море сегодня будет сине-черным, слегка пурпурным, и таким же станет небо. И может быть, у нас с тобой никогда больше не будет таких минут. Другие — возможно, но не такие.
И Старр пошла с ним, хотя понимала, что проявляет слабость. К тому же она даже не поняла, как Рексу удалось ее уговорить. Но иногда его глубокий, с легкой хрипотцой голос оказывал на нее магическое действие. Она подумала, что, наверное, так же чувствуют себя миллионы его поклонниц, которые пишут все эти бесконечные письма.
— Я провел ужасный вечер, — сказал Рекс отрывисто. — Чувствовал себя как маленький мальчик, наказанный за то, чего он не совершал. Ты не будешь больше так поступать со мной, верно?
Он подошел к Старр совсем близко и коснулся ее обнаженной руки. Она почувствовала, как по телу пробежала дрожь, и торопливо отодвинулась.
— Но почему, Старр? — нежно спросил Рекс. — Это нечестно по отношению ко мне. Каждый раз, когда я пытаюсь к тебе приблизиться, ты воздвигаешь какой-то неестественный барьер между нами. Ты даже не даешь мне возможности… Ты и себе не даешь возможности.
Старр ответила и потом никак не могла понять, почему тогда сказала именно это. Возможно, потому что внутри она была очень напряжена и ей просто необходимо было произнести что-нибудь очень обыденное, чтобы избавиться от этого ощущения.
— Я хочу оставить работу секретаря. Надеюсь, ты не станешь возражать.
— Возражать? — Он резко рассмеялся. — Я возражаю. И ты не сделаешь ничего подобного.
— Нет, сделаю. На этот раз я говорю серьезно. Стефан предложил мне роль в фильме.
Рекс долго молчал. Он просто стоял, пристально разглядывая ее в этой сине-черной, перевитой серебряными нитями темноте. Затем покачал головой, и лицо его стало грустным.
