непонятные...
- Есть желающие выйти, и попросить освободить дорогу? - Книжник нервно хохотнул, осматривая собравшийся перед машиной паноптикум. - Вежливо, по-хорошему...
- Только после тебя. - Алмаз не отрывал глаз от открывающейся впереди картины. - Да сколько же их тут? Сотен пять, не меньше... Дрочить мою аномалию!
- Они, что - закаменели? - Шатун старательно пытался найти хоть один признак жизнедеятельности гейш. Но они стояли каменными истуканчиками, не шевелясь, подняв вытянутые головы чуть вверх. Совершенно не реагируя на 'Горыныча', урчащего мотором менее чем в сотне метров от них. То ли пребывая в каком-то гипнотическом трансе, то ли ещё по какой-то, схожей причине...
- Что делать будем? - Повторил громила. - Объехать не получится. Сковырнётся наш 'Горыныч', как два пальца... Разве что - напрямую. А если они очнутся?
- Книжник! - Лихо оторвалась от созерцания пребывающих в идеальной неподвижности существ. - Добудь-ка штучки три 'эфок'. Устроим заезд со спецэффектами.
Очкарик обрадовано полез в рюкзак.
- Что, товарищ тяжеловес? - Блондинка повернулась к Шатуну. - Норматив по метанию бризантных приспособлений, выполнить готовы?
- Да хоть до края Материка... - Громила принял от Книжника три мелкорубчатых металлических овала, окрашенных в маскировочный колер. - Подача будет произведена в лучших традициях, не сомневайтесь...
Лихо сдала задним ходом, увеличив разрыв между ними, и гейшами - примерно до ста пятидесяти метров. 'Горыныч' взревел мотором, готовый рвануться вперёд. Ящероподобные продолжали стоять, как будто были массово поражены вирусом полной и законченной неподвижности.
- Не застрять бы... - Шатун с некоторым усилием протиснулся в верхний люк. - Я, конечно мальчонка верткий, но поймать ртом с пару дюжин осколков - поищите другого ловкача... Входит, и выходит. Ебулдыцкий шапокляк. Лихо, я начинаю...
Три рубчатых сгустка верной смертушки, лишённые предохранительной чеки, поочерёдно, с интервалом с полсекунды: полетели в самую гущу никак не реагирующих созданий. Скопление гейш, было где-то метров шесть в ширину, и 'эфки' легли как по линеечке - где-то метра в полтора друг от друга. Шатун, резко выдохнув, нырнул обратно в кабину, закрывая люк.
Лихо ударила по газам, внедорожник прыгнул вперёд, туда, где вот-вот должно было рвануть до полного недержания. И мочи, и души в теле...
Гейш разметало в радиусе нескольких метров, образовав проезд, достаточный для комфортного передвижения 'Горыныча', усеяв кровавыми ошмётками всё вокруг. Тушки ящероподобных поглотили разлетающиеся по сторонам осколки, и до внедорожника не долетело практически ничего. Пара кусочков 'эфки' вскользь царапнула бронированную 'шкуру' 'Горыныча', не причинив никакого весомого вреда.
Оставшиеся в целости гейши продолжали стоять на том же месте, на котором их, в первый раз увидел экипаж внедорожника. Это было невероятно, непостижимо, но снаружи не долетало, ни единого звука боли, учитывая то, что красочно расписанные
Колёса 'Горыныча', с хрустом вмяли в асфальт первые, разорванные ударной волной тушки. Лихо смотрела только вперёд, но периферийное зрение цепляло окаменело замершие фигуры гейш, с оторванными конечностями, рваными ранами - из которых вытекала тёмно-розовая жидкость. Они по- прежнему не сдвинулись, ни на миллиметр, словно их держала невидимая сила, бывшая сильнее самого мощного явления в этом мире. Тяги к жизни.
Книжник непроизвольно посмотрел себе на грудь: 'хамелеон', просто обязанный захлёбываться радужным переливом, был безжизненным, серым. И у него, и у сидящего рядом Шатуна. Как будто вокруг 'Горыныча' не было ни малейшего признака присутствия аномального, чужеродного. Бред, чушь, нелепица...
Внедорожник преодолел расчищенное взрывами пространство, за считанные секунды, оставив на дороге две раздавленные, тёмно-розовые колеи, с мозаикой из давленой плоти. Короткий хруст ломающихся под широкими колёсами скелетов гейш, остался в ушах у четвёрки даже тогда, когда 'Горыныч' выскочил за пределы
- Твою в гроб на колёсиках, и с места без пробуксовки... - Алмаз, стискивающий рукоятку 'Глока' чуть вспотевшей рукой, пошевелил пересохшими губами. - Не хотел бы я, чтобы меня так же...
Они уже удалились от странного препятствия метров на триста, и 'Горыныч' давно перестал оставлять на серой полосе трассы - тёмно-розовый, влажный след протекторов: а уцелевшие гейши, всё так же стояли, то ли не желая, то ли не имея сил стронуться с места. Спустя полминуты, они целиком исчезли из вида.
- Кто скажет, что это было? - Книжник отвернулся от заднего окна, к которому прилип, до последнего ожидая увидеть, как прореженное тремя взрывами и громадиной 'Горыныча' - скопление ящероподобных, всё же стронется с места. Не дождался.
- Если уж ты расписался в полном информационном бессилии... - Лихо тряхнула головой, явно прогоняя сидящее в мозгу наваждение, наверняка не имеющего ничего общего, с белоснежным и шёлковым. - То нам вообще, только остаётся гадать. На той гуще, по которой 'Горыныч' недавно колёсами чавкал... Что было - не знаю. Но ощущения - непередаваемые...
- Пробирает, бля... - Шатун согласно выпятил нижнюю челюсть. - Я как-то привык с этими попрыгуньями в подвижном режиме общаться. А тут... Прямо, как что-то постыдное сделал. Не по совести. Понимаю, что дурость это всё: но всё равно, кажется, что схимичил, сжульничал...
- Так вышел бы, порезвился... - Алмаз улыбнулся, но улыбка была натянутой, глупой. - Не видел к этому препятствий. На гранатах бы сэкономили...
- А вдруг бы они
- Да уж. - Книжник живо представил себе картину эпического побоища. - Зато как...
'Плескалка' на передней панели, зашлась в какой-то, беспримерно хаотичной 'светомузыке', мгновенно переключая все мысли и устремления - к одному ориентиру. Всплеск!
- Не суетимся мальчики! - Лихо плавно притормозила, и без малейшей суетливости полезла в карман, где лежало всё необходимое. - Окуляры - на бельма, затычки - в локаторы. Желающие могут высунуть задницу в окно - для наглядной демонстрации того, что последние из суровцевских этого дерьма уже наелись. И не жаждут повторения. Пусть Всплеск обломается...
Спустя шестьдесят секунд, комплект 'противовсплесковой' защиты, красовался на всех. 'Горыныч' покатил дальше. 'Плескалка' продолжала надрываться, сигнализируя о скором приходе Всплеска. С момента, когда она начнёт светиться ровным, немигающим, ярко-лазурным светом - можно было начинать отсчёт очередной попытки младшего брата Сдвига: прожарить мозги всем, кто не успел обезопаситься. Когда она полностью погаснет, визит Всплеска можно считать завершённым.
При хорошем раскладе, можно даже было надеяться на то, что 'Горыныч' успеет вывезти четвёрку за границы действия Всплеска, до его наступления. Но обольщаться не стоило.
'Плескалка' вдруг замерла, налившись неестественно ярким, слепящим светом. Привычный лазурный, медленно начал сменяться зеленоватым. Что-то было не так, привычная схема взаимоотношений человека, и насквозь губительной аномалии - ломалась на глазах, перестраиваясь в новый порядок. Порядок, способный убивать, без оглядки на прошлые правила игры.
Лихо вдруг выгнулась почти дугой, вцепившись руками в руль, закричала. 'Горыныч' вильнул к обочине, чуть не съехав кювет. Алмаз среагировал молниеносно: метнулся к 'баранке', выкручивая её в
