Она торопливо пробиралась мимо столиков, которые, казалось, стали стоять ещё ближе друг к другу. Толкнула дверь от себя. Выскочила на улицу, несколько суматошно оглядываясь влево-вправо, отыскивая, куда пропали вышедшие незадолго до неё. Никого не было видно. С момента, когда хлопнула дверь, закрывшаяся за бугаём с рожей Франкенштейна, отмотавшего четверть века на урановых рудниках - прошло всего полминуты, не больше.
Из-за угла, донёслась какая-то возня. Чуть погодя, раздался влажный, пробирающий до дрожи хруст: потом короткий, но очень эмоциональный вой, заткнувшийся почти моментально. Лихо, не рассуждая, бросилась за угол.
Первое, что бросилось ей в глаза на небольшом пустыре за кабаком, было дёргающееся, не иначе, как в агонии - тело круглолицего шатена. Бугай лежал уже неподвижно, широко разбросав мощные ноги: из-под его спины, быстро растекалась тёмная лужица.
Мёртвый, выставив правую руку вперёд, в стойке застыл напротив третьего. Жилистого и битого, в руке которого поблёскивала острозаточенная сталь. Мёртвый сделал плавное движение, будто раскрываясь навстречу противнику, шагнул чуть вперёд - вроде бы неторопливо, даже как-то неуклюже. Вызывая соблазн - начать атаку.
'Стервятник' отскочил, не то - испугавшись, не то - разгадав какой-то скрытый замысел нападающего. Мёртвый сделал ещё шаг, взмахнул руками: и как-то неожиданно оказался возле левого бока жилистого. Правая рука описала волнообразное движение, и, когда 'стервятник' вдруг опустил руки: левая, которая до этого спокойно висела вдоль туловища - метнулась к его горлу.
Последний из троицы, оставшийся на ногах, странно всхлипнул, и повалился на колени. Звякнул выпавший из руки нож, и жилистый прижал руки к боку, и - к горлу. Сквозь пальцы, незамедлительно протекли багровые струйки, и первые капли крови упали за утоптанную землю пустыря.
- Никита! - Крикнула Лихо и, человек - стоящий к ней спиной, пластично извернулся: как пришедший в движение, управляемый опытной рукой хлыст. На блондинку глядели два ножевых клинка, обагрённых кровью троицы. И глаза Мёртвого, который видел в ней кого угодно. Угрозу, помеху, ещё что-то... Только не человека, с которым его когда-то связывало нечто большее, чем дружеские отношения.
Пострадавший глаз налился мутью и, Хлыст бросился к ней, атакуя. Без всякого наигрыша: целеустремлённо, яростно, страшно... Лихо увернулась от первого, нацеленного в грудь, прямого выпада. Второй, по хитрой дуге вынырнул снизу, рассекая куртку. Блондинка успела прянуть назад; кончик ножа чуть не располосовал подбородок.
'Потрошитель', как живой, прыгнул в руку. Лихо, танцевальным па, почти ушла от идущих крест- накрест взмахов. Камуфляжка оказалась снова располосованной на уровне груди: из разрезанного внутреннего кармана, выпал деактиватор. Лихо не успела его подхватить. Лезвие ножа снова летело ей в грудь: и она отшатнулась, пропуская смерть мимо.
Мёртвый бросился вперёд. Ножевым боем, он владел едва ли не лучше всех в Суровцах и, Лихо понимала, что у неё почти нет шансов. Можно было применить свой дар, вызывающий головную боль, но на это элементарно не было времени. Требовалось хотя бы малая толика времени, чтобы сосредоточиться, но Мёртвый не давал этого сделать.
Удар, взмах, удар, удар! Лихо парировала два выпада, от одного ушла, а последний зацепил кисть, едва не оставив без 'Потрошителя'. Блондинка уже почти прокляла свою поспешность, щедро замешанную на элементарной глупости: что оставила Шатуна в кабаке. И, не была уверена - что громила видел, как она покидала помещение. Оставалось полагаться только на себя. Но Мёртвый был страшным противником, который, к тому же - нападал даже не рьяно: с сатанинским бешенством, которым мутно горел его изувеченный глаз.
Ещё парой финтов, Мёртвый ухитрился оттеснить её вглубь пустыря, сделав вероятность прозаического бегства в сторону кабака - очень, и очень шаткой. На миг, блондинке показалось, что она увидела в окне первого этажа, находящегося в здании через дорогу - лицо Книжника, беззвучно разевающего рот, словно кричащего что-то... А может быть, это была просто галлюцинация. Ей пару раз уже казалось, что вся эта безумная дуэль на ножах и, человек - у которого теперь не было его лучшей половины: тоже были галлюцинацией, мороком, наваждением...
'Потрошитель' звякнул, встретившись в одним из клинков, Лихо уже почти за пределом своих возможностей выгнулась, пропуская второй нож в миллиметре от рёбер... Надо было рисковать, бросаясь в контратаку. Долго так продолжаться не могло. Он всё равно её достанет, и это вопрос буквально пары десятков секунд.
- Никита! - Отчаянно крикнула она, сделав последнюю попытку остановить прущего на неё убийцу. Ножи в его руках плели замысловатую паутину ложных ударов, финтов, обманок... Он не остановился. Он никогда не умел останавливаться...
Ситуация складывалась почти безнадёжная, тупиковая. Ещё максимум - полминуты, и на пустыре - будет одним трупом больше. Её трупом. В голове крутилась какая-то зацепочка, подсказка, могущая стать ключиком к выходу, из этого положения. Что-то из прошлого, точно; но никак - не из разряда морально- волевых качеств Хлыста, на которые можно было воздействовать. Что-то другое...
'Колено! - Блондинка всё же
Правое колено Никиты, повреждённое ещё в Суровцах, иногда, хоть и редко! - давало сбой - и без особых причин; а уж если приложить по нему носком кроссовки, даже не вкладывая в силу удара - все имеющиеся в наличии силёнки...
Хлыст напирал вся яростнее, времени, для прокачки каких-либо других вариантов - не было абсолютно. Не было выбора, в котором во всей красе - наличествовал бы его светлейшество гуманизм. Выйти живым с пустыря, должен был только один.
Риск был жутчайший; но - не было альтернативы, не было! Лихо
Всё внимание - сконцентрировалось на том, чтобы уловить, когда Никита начнёт переламывать ход её атаки, и пустить в ход - свой единственный козырь.
Клинок в левой руке человека с
Завершая разворот, кроссовок Лихо, плотно впечатался в правое, чуть согнутое колено Хлыста, вкладывая в этот удар - нечто большее, чем обычную жажду к жизни. Душа взвыла по-звериному, но сквозь эмоциональный раздрай - неотвязно пробивался холодок очень простой жизненной формулы. Или ты - или тебя.
Колено явственно хрустнуло. Никита, против своей воли - припал на переднюю ногу, и продолжал опускаться вниз; не понимая, что всё кончено... Правая рука опустилась на пару десятков сантиметров, возвратное движение сбилось, лезвие прошло в нескольких сантиметрах от бока блондинки. Лицо Хлыста, исказилось скорее даже не от боли, а от неожиданности, вмешавшейся в идеальную комбинацию.
Всё вышло, почти как в учебном бою, при отработке защиты и нападения. Тело скомбинировало всё само, без ведома головы, в которой так и не было даже подобия порядка. Лихо сделала шаг, выбрасывая вооружённую руку вперёд. 'Потрошитель' вошёл мягко, будто протыкал не человеческое тело, а небрежно набитый соломой мешок: рука почти не ощутила сопротивления. Всё, как учил Наждак - бывший спец по армейскому ножевому бою, пригретый Андреичем в Суровцах. А Лихо была хорошей ученицей.
Рука автоматически провернула нож в ране, и вернулась назад. 'Потрошитель' по самую рукоятку, был в потёках, происхождение которых вряд ли было под вопросом. Лихо прянула назад, принимая защитную стойку, но это было уже излишним.
Мёртвый, как и 'стервятник' - с минуту назад, подламывался в коленях, лицо становилось
