стремительно нагнулся, и камень лишь слегка задел его.
- Трус! - яростно крикнул Павел. - Камнями кидаешься, а один на один выйти боишься!
Это был вызов. И тогда кусты раздвинулись, и на полянке появился Петька Саков. Рыжий, вихрастый, засунув руки в карманы, он стоял под сосной и презрительно глядел на пионеров. Один за другим на полянку выходили саковцы.
- Ну, кто трус? - спросил Петька и, оттопырив нижнюю губу, сплюнул через плечо.
Павел шагнул к нему навстречу. Он тяжело дышал.
- Ты брось, Петька, шутить!
- А я и не шучу.
- Смотри, доиграешься!
- А ты не пугай! Я сам пугать могу.
- Мы вас не трогаем, и вы нас не трогайте.
- Ишь ты какой!
- Какой?
- Больно важный. Тоже мне - коммунист!
- А ты подкулачник!
- Вот мы ваш флаг на тряпки пустим!
- А ну попробуй!
- И попробую!
Подбадриваемый приятелями, Петька Саков вразвалку подошел к отрядному флажку. Павел шагал с ним рядом, плечом к плечу.
- А ну попробуй! - повторил Павел сквозь зубы.
Саков, не отвечая, медленно вынул из кармана руку и вдруг рывком протянул ее к флажку. Через секунду Павел и Саков, посапывая и кряхтя, катались по мокрой траве.
- Ой-ой, Яша! Что же ты? Помоги ему, Яша! - закричала Мотя.
- Два дерутся - третий не мешайся! - наставительно сказал Яков.
- Петька неправильно хватает! - кричала Мотя.
- Ничего! Смотри, Пашка уже подмял его!
На помощь Петьке торопились приятели. И тогда в бой пришлось вступить всем мальчикам. На полянке завязалась яростная схватка.
Силы были на стороне саковцев. Мотя увидела, что один из них совсем близко подобрался к флажку. У нее захолонуло в груди.
- Ах ты, гад! - вдруг тонко закричала она и, чувствуя, что ей становится все нипочем, что она больше никого на свете не боится, бросилась на врага. И, как это делают в таких случаях девочки, она одной рукой вцепилась ему в волосы, а другой начала яростно его царапать.
Пораженный такой отчаянной храбростью, противник оглушительно завопил, рванулся и позорно побежал с поля боя. Клава Ступак ринулась за ним, неумело тыча в его спину кулаками.
- Гад такой!.. Да мы тебе за наш флаг глаза выцарапаем!
Трусость заразительна. Вслед за одним побежали и другие саковцы. На полянке остался только Петька Саков, который на четвереньках копошился в траве. Мотя крепко держала его за волосы.
- Пусти, больно! - взмолился Петька.
Яков увидел беспомощно согнувшегося Петьку и захохотал:
- Вот представление!
- Больно... - хныкал противник.
- Я тебе еще добавлю сейчас, - тяжело дыша, сказала Клава.
- Отпусти его, Мотя, - посмеиваясь, проговорил Павел.
- Не пущу!
- Будешь камнями кидаться? - спросила Клава, становясь на колени и стараясь заглянуть Петьке в лицо.
- Бо-о-льно...
- Я тебе все волосы повыдергаю!
- Вот представление! - покатывался Яков.
- Мотя, отпусти же его! - серьезно сказал Павел.
Мотя разжала пальцы. Петр поднялся и, выплевывая траву и размазывая по лицу кровь из разбитого носа, побрел в сторону. За кустиком он остановился и крикнул хохочущему Якову:
- А ты чего ржешь, заика?
- Кто заика? - мгновенно рассвирепел Яков.
- Ты!
Яков ринулся на Петра, но тот уже исчез в зарослях.
- Я тебе... это самое, покажу з...заику!
- Ладно, Яша, битва кончена, - сказал Павел.
Он посмотрел на Мотю и улыбнулся:
- Ишь ты какая, даром что девчонка!
- А что ж, думаешь, девчонки драться не умеют? - задорно спросила Клава.
Яков снова расхохотался:
- То-то по лесу ты, как жеребенок, от Петьки скакала!
- Хочешь, с тобой подерусь? - Клава воинственно двинулась на Якова. Он со смехом попятился, закрывая руками голову:
- Не хочу, не хочу, мне волос жалко!
Однако победа не радовала пионеров. Сбор был сорван. Они молча окружили Павла.
- Айда в деревню, ребята, - сказал он, осторожно трогая пальцами вздувшийся под глазом синяк. - Зоя Александровна говорила, что сегодня нужно будет еще лозунги писать.
На обратном пути все молчали. И лишь когда между стволами деревьев стали видны избы, Павел снова с улыбкой посмотрел на Мотю:
- А все-таки храбрая ты у нас! - Он перевел глаза на Клаву и прибавил: - И ты тоже!
ГЛАВА VI
УПОЛНОМОЧЕННЫЙ РАЙКОМА
Перед вечером учительница встретилась с Дымовым в сельсовете. В небольшой комнате с длинными скамьями вдоль стен и ситцевыми занавесками на окнах было накурено и душно.
- У вас целый день люди, Николай Николаевич, - сказала она, глядя на его утомленное, бледное лицо. - Вы очень устали?
- Ничего, ничего, Зоя Александровна... - Он прошел через комнату и распахнул створки окна. - Садитесь сюда, здесь прохладнее.
- Очень болит голова?
- Нет, сегодня куда лучше.
- Вам бы в больницу надо было лечь, Николай Николаевич, а вы...
- Что вы! Какая там больница! Я совсем здоров... Итак, вас беспокоит ремонт школы?
- Очень беспокоит, Николай Николаевич, - горячо заговорила она. - Вы подумайте, до нового учебного года всего три месяца, а ремонт еще не начинался. Палец о палец никто не ударил.
- Почему?
- Морозов говорит - в смете не предусмотрено.
- Ошибается Морозов... - Дымов с отеческой нежностью посмотрел на учительницу. - Вы только не волнуйтесь, Зоя Александровна... Школу вам отремонтируют. Это я вам твердо обещаю.
