Отец щелкнул замком портфеля, полистал какие-то бумажки.
- Вот они, удостоверения, гляди... а тут я пропуск сделал... сами фамилии впишите, какие хотите.
Наступило молчание. Должно быть, незнакомец читал...
- Хорошие удостоверения, Трофим Сергеевич.
Отец негромко рассмеялся:
- С такими удостоверениями хоть в Москву уезжай, в самый Кремль.
Незнакомец осветил не сразу, а когда заговорил, в его низком глуховатом голосе послышалась такая злоба, что Павел вздрогнул:
- Это мы знаем, куда ехать надо!
Снова наступило молчание. Отец, заворочался на заскрипевшей скамье и спросил чуть удивленно:
- И много там вас на Чернушке... таких, как ты?
- Да нет...
Мальчику показалось, что гость горько усмехнулся.
- Есть и такие, что не прочь уже по-советски жить... Из молодых... Колхоз свой устраивать будут... - Незнакомец вдруг ударил себя в грудь кулаком: -Только это не для тех, у кого огонь душу печет! Так как же, Трофим Сергеевич?
- Возьми.
- Добре! - сказал незнакомец. - А вот они, и гроши. Получи, Трофим Сергеевич.
Мальчик перевел дыхание. Его больше не знобило. Било жарко, и лицо горело так, словно он лежал в крапиве.Неожиданно для самого себя он вдруг соскользнул с печи и крикнул срывающимся голосом:
- Папанька!.. Что ты делаешь, папанька!
Мальчик видел, как метнулся в угол незнакомец в мокром дождевике. Отец испуганно привстал.
- Пашка?
- Что ты делаешь?! - Павел всхлипнул.
- Ну ладно, ладно... - опомнился наконец Трофим.
- Чем торгуешь, папанька? Совесть у тебя где?
- Молчи!
- Не буду я молчать, папанька! Не буду, не буду молчать!
Трофим вскочил, уставился на сына помутневшими, то ли от ярости, то ли от выпитого вина, глазами.
- Я тебе покажу, как ты не будешь молчать!
Он бросился к сыну, одним ударом сшиб его с ног.
Широко распахнулась дверь, в избу ворвались шум дождя и свист ветра. Трофим стремительно разогнулся. Через порог переступила Ксения. Следом за ней шли Дымов и Потупчик.
- Брось хоть сына мучить! - вскрикнула Ксения, бросаясь к Павлу. - Зверь!
- Товарищ Дымов... - растерянно произнес Трофим, все еще продолжая держать Павла за плечо.
- Отпустите мальчика, Морозов! - сухо сказал Дымов.
- Отца не слушается, товарищ Дымов...
- Не так детей воспитывают, Морозов...
Ксения помогла Павлу подняться.
- Это она все наврала вам, товарищ Дымов, - заплетающимся от страха языком заговорил Трофим. Лицо его посерело. - Все по злобе, товарищ Дымов! Шпионить приходила... Будто за солью... Заговорничают они против меня, потому что я линию партии держу... Сына даже против меня настроили!
- Хоть на сына не врите, Трофим Сергеевич! - сердитым басом проговорил Потупчик.
Дымов внимательно посмотрел на хромого:
- Предъявите документы, гражданин.
Хромой передернул плечами.
- По какому такому праву документы спрашиваете? Кто вы такие есть?
- Советские люди! - рванулся к нему Потупчик. - Понятно? И хотим знать, кто тут промеж нас путается?
- Нема у меня документов.
- Обыскать бы его надо, Николай Николаевич, - сказала Ксения.
Хромой вдруг плечом оттолкнул ее и рванулся к двери. Дымов выхватил из кармана пистолет:
- Стоять!
Хромой остановился, тяжело дыша, криво усмехнулся:
- Нема у меня ничего...
Потупчик быстрым движением сунул руку в карман его дождевика и вытащил наган.
- А про эту игрушку забыл? Вот какие у нас гости, Николай Николаевич.
- Зачем вы пришли в Герасимовку? - спросил Дымов, не спуская с него глаз.
- Гроза загнала... Бачите, яка погода! - он попятился к стене, заложив руки за спину и бросил под лавку скомканные удостоверения.
- Неправда, - очень тихо сказал Павел. - Смотрите, вон он бросил... товарищ Дымов, смотрите... эти удостоверения...
Трофим в ужасе затряс головой, крикнул:
- Врет он!
- Эти удостоверения... папанька дает за деньги выселенным кулакам.
Трофим опустился на скамейку.
- Отца продаешь, поганец!
Павел с трудом сказал:
- Это ты... Советскую власть продаешь, папанька! - Павел силился еще что-то сказать, но так и не смог. Его трясло. Дымов притянул к себе мальчика и обнял его. Павел задохнулся от прорвавшихся наконец рыданий.
- Николай Николаевич... - шептал он. - Николай Николаевич... я...
Дымов неловко и торопливо гладил его по голове, по спине и тихо говорил:
- Не надо, Павлик... Ну, не надо, мальчик...Ты ведь... пионер!
За окном шумела гроза, вспыхивали и гасли синеватые молнии и удары грома сыпались на деревню часто и глухо...
ГЛАВА IX
ЗАГОВОР
Кулуканов осторожно стукнул в окно деду Сереге. На стук вышел Данила.
- На огороде дедуня, Арсений Игнатьевич.
- Покличь быстрее! Комиссия по деревне пошла!
- Какая комиссия?
- Колхозная... Имущество описывают!
Данила тихонько свистнул, лицо его вытянулось.
- Ну-у? Кто в комиссии-то?
- Голодранцы всякие! - зло сказал Кулуканов. - А за главного у них новый председатель сельсовета - Потупчик! А с ним еще Ксенька Иванова... Шитракова сейчас описывают. Думаю, ко мне сегодня не доберутся. А завтра-послезавтра и меня опишут... Голытьба! По-новому жить захотели.
Данила растерянно смотрел на Кулуканова.
- А все Дымов наделал, Арсений Игнатьевич... С того собрания и началось все. - Он сжал кулак. - Эх, не успели мы тогда убрать его! А теперь в райкоме сидит - не достанешь! Из-за Пашки проклятого
