Гарики из Иерусалима. Книга странствий

В любви и смерти находя
неисчерпаемую тему,
я не плевал в портрет вождя,
поскольку клал на всю систему.

* * *

Из русских событий пронзительный вывод
взывает к рассудкам носатым:
в еврейской истории русский период
кончается веком двадцатым.

* * *

Россию покидают иудеи,
что очень своевременно и честно,
чтоб собственной закваски прохиндеи
заполнили оставшееся место.

* * *

Россия извелась, пока давала
грядущим поколениям людей
урок монументального провала
искусственно внедряемых идей.

* * *

Как бы ни слабели год от года
тьма и духота над отчим домом,
подлинная русская свобода
будет обозначена погромом.

* * *

Пронизано русское лето
миазмами русской зимы;
в российских ревнителях света
спят гены строителей тьмы.

* * *

Чтоб русское разрушить государство —
куда вокруг себя ни посмотри, —
евреи в целях подлого коварства
Россию окружают изнутри.

* * *

Не верю в разум коллективный
с его соборной головой:
в ней правит бал дурак активный
или мерзавец волевой.

* * *

В России жил я, как трава,
и меж такими же другими,
сполна имея все права
без права пользоваться ими.

* * *

Не зря тонули мы в крови,
не зря мы жили так убого,
нет ни отваги, ни любви
у тех, кого лишили Бога.

* * *

Лихие русские года
плели узор искусной пряжи,
где подо льдом текла вода
и мертвым льдом была она же.

* * *